Глава 29 То, что делает сильнее
Молодые родители ничтоже сумняшеся укрепляли детский берег жизни своего рода. Не чая и не задумываясь. Рука об руку исследовали мир и играли на его лугах.
Это сейчас она знает, что жизнь – время, отпущенное человеку для реализации его возможностей создавать смыслы. Молодых супругов вело провидение. А их прекрасные сыновья посвящались в тайну сию.
В то самое – смутное и дикое время…
Неискажённая сторона её сознания отмечала эту божественную часть жизни.
А через трещину в подсознании сочился пурпурный дым страха. Томила мысль, что дети ещё слишком малы.
– Случись что – надеяться не на кого, – мучилась молодая мамаша.
Первые признаки явного нездоровья появились после рождения Макса. Бессонные ночи, когда накатывал страх, что малыш как-то побледнел, не дышит, или хрипит, или он чрезмерно худ, – привели к тому, что рано пропало молоко.
В год сын подхватил кишечную палочку, и их положили в инфекционное отделение Шебекинской больницы (в то лето они жили в Масловой Пристани у родителей Ильи).
Сила материнского инстинкта могла продержать пальцы на игле капельницы в вене на голове у сына, а саму её на ногах – всю ночь. И дать силы забрать малыша домой из кислого запаха палаты, где лежали взрослые и дети с разными инфекционными диагнозами, несмотря на мрачные прогнозы лечащего врача.
Но жаркими немилосердными днями забота по хозяйству ложилась на хрупкие плечи сердечницы Александры Петровны, мамы Ильи. Потому что наша Алиса, приняв успокоительное, унылой тенью скользила по пресным граням обыденности.
Периоды вселенской тоски и неконтролируемого беспокойства чередовались с упорством часового механизма. В первом случае мимо неё проносились дни, во втором – мимо дней проносилась она. В обоих – выкладывала на жертвенник большие куски своей жизни.
Неприятие себя, заржавевшие отношения с миром, работу, учёбу, детей, хозяйство, обострённое чувство долга и ответственность за качество всего этого – такой непосильный груз тащила. Почти не замечая рядом мужа, который изо всех сил старался быть полезным. Будто его и вовсе не было.
Организм не выдерживал.
Ты лежишь на диване. Нечеловеческая сила сдавливает и трясёт твоё тело. Очень громко работает телевизор. Какой-то фильм про войну. Твой мозг взрывают лязг танков и вой самолётов. Ты страшно хочешь по-маленькому. Зовёшь мужа, просишь сделать потише звук. Никто не приходит, кажется, целую вечность. Твой рот, лязгая зубами, произносит: «Сейчас я умру». И в этот момент вдруг ясно видишь в ногах кровати двух своих сыновей и рядом мужа с красной эмалированной миской.
Она не могла стереть этот эпизод из памяти, как не могла освободиться от чувства вины.
– Ничего, родная! Люди способны на снисхождение и сопереживание. Без корысти. Просто так устроены. В очередной раз утешает душа Алису.
Муж, к сожалению, не мог оказаться за пределами её проблемы. В период поклонения и служения ему родились их дети. Вернувшаяся психологическая стабильность вместе с пеленой её глаз смахнула и корону с головы супруга.
Вдруг оказалось, что она живёт с добродушным, довольным абсолютно всем, неамбициозным человеком. Алиса тут же расширила границы своего влияния до Ильи. Буквально заставляя ездить на курсы, сдавать на разряды, менять место работы, чтобы как-то улучшить материальное положение семьи.
Они, как в фильме-катастрофе, каким-то чудом меняя учреждения, которые за ними увлекало в бездну банкротства, бежали впереди.
Перед отъездом в областной центр муж уже был в должности директора банка. На самом деле засада была в том, что она ждала: вот-вот Илюша вслух объявит, что забирает часть ответственности за семью на себя. Как делал её папа. Однако этого ну никак не происходило. Муж терпеливо и молча выполнял требования. А жена тупо смотрела в зеркало и не видела отражения своей копии с иным возможным жизненным раскладом. До головокружения боялась выпустить из своих рук вожжи их жизни.
Ох, как нескоро она поняла, что суженый давно бы её покинул, если бы был случайным попутчиком. В самые тёмные, переломные моменты их истории, тихий и незаметный, он подставлял отнюдь не атлантическое плечо жене и детям. Ненавязчиво помогал сыновьям определиться с профессией, работой. Поддерживал во всём, говорил на языке их потребностей. Как-то находил обеспечение. Именно сыновья ненамеренно, наконец, донесли до её сознания истинное значение в их жизнях и во всей её переломанной судьбе отца и мужа.
– Илья – былинный богатырь – Добро. Побеждающий дракона – Зло. При полном внешнем несоответствии привычной картинке, – она улыбнулась.
Есть ещё одно объяснение их драматичной, но крепкой связи. Это милосердие, что больше эгоизма, инстинктов, беды. У неё – благоприобретённое. У него – из первых рук.
В стенах Института культуры имени Надежды Крупской Алиса впервые услышала о грядущих глобальных переменах в стране. Это произошло на спонтанной дискуссии между осмелевшим плебсом и молодым преподавателем литературы 18 века.
– Да кто вам это сказал, что Пушкин Александр Сергеевич был народным поэтом? Не знал его народ, – препод гнал молчавших ягнят.
– Как вы не знаете, «что день грядущий нам готовит?» Мы накануне такого перелома, какого свет не видывал, - окончательно взорвал мозг…
Страну накрыло цунами перемен.
Смена политического режима. Денежные реформы потерявшего курс государства, ввергнувшие страну в хаос. Ветер, полоскавший седую прядь первого президента, смёл из-за стола, уставленного микрофонами и бутылками заговорщиков, не желавших замечать катастрофу. Напёрсточники приватизации устроили ограбление века…
Для большинства обобранных всё это осталось кадрами немого кино в телевизоре с отключённым звуком. События информационного и экономического постперестроечного мракобесия прошли по касательной.
На короткое время зацепила волна документального и художественного разоблачения «кухни» тоталитарного режима. Гласность в их стране в итоге оказалась ещё одним приёмом одурачивания вконец зачумлённого народа. Поэтому в «сытые двухтысячные» уже почти никто не помнил, с чего все началось.
Телевизионные саги о рождающемся в преступности, по мировому стандарту, капитализме, чуть дольше щекотали нервные окончания. Пять чубайсовских ваучеров вместе с помпезными сетевыми стелами (за стремление обрести финансовую свободу) – памятники глупости и тщеславию валялись от смеха в ящике стола, связанных по рукам и ногам условностями хозяев.
Ни бесконечные очереди, зачем бы то ни было... Ни задержанные зарплаты… Ни молодость родителей и детство их детей, проведённые на задворках цивилизации – ничто из этого не воспринималось как катастрофа. У них и большинства населения попросту не было времени задумываться. Работали с утра до ночи.
Белыми, призрачными, безлюдными ночами порой бродили по городку. Увидев в открытом окне знакомую с сигаретой, заходили на огонёк. Могли до утра болтать о местных художниках и об их пьяных безумствах.
В мусоре блестели и золотые монеты. Впервые про «Сто лет одиночества» она услышала именно на таких посиделках. Слушали баритон бородатого гитариста-романтика: «Среди миров, в мерцании светил» … Хриплый голос на кассете «с ног сбивал, из мёртвых воскрешал».
Убедительный и популярный в то время бред о параллельных мирах двух интеллектуалок-сестёр вызывал когнитивный диссонанс у непосвящённых гостей.
Медленное сползание в шизофрению одной из них Алиса наблюдала на протяжении десятка лет. В их последнюю встречу Лена сидела на корточках у стены продуктового магазина. На снегу разложила детские варежки с недовязанными пальцами и резинкой на продажу. Длинная трикотажная юбка обтянула худые колени, а вязаная шапка прикрыла глаза. Встречей назвать это было уже невозможно.
Алиса помнит, как внутри щёлкнули челюсти защитного забвения, от которого садится внутреннее зрение…
Эти люди, разговоры, книги, песни будоражили, возмущали: «Да что же это такое, в самом-то деле?!». На мгновение ставили в упор на старте, как тут же супруги проваливались в колесе забот.
Однажды бег по кругу притормозила утренняя сцена в соседнем продуктовом магазине.
Сидя за деревянной перегородкой на высоком стуле, кассирша снова и снова трясущимися руками пересчитывала уже эфемерную мелочь. Глаза невидящие, лицо – белее мела…
Народ, потерявший в одночасье все сбережения, а спустя несколько лет, ворочающий миллионами в драных кошельках с поцелуйчиками – это ли не расплата нескольких поколений, выдававших желаемое за действительное?
– Каждого простодушного идеалиста в отдельности и целого поколения!
«Жернова Господни мелют медленно, но неумолимо».
Сегодня ей ясно видно, что при всём при том у их молодой семьи оказались очень крепкие корни. Чудесным образом они придерживались нравственного курса своих предков. Именно это уберегло сыновей от кошмара «кривой дорожки» – повального пьянства, растущей как на дрожжах преступности и от наркотиков.
В жертву был принесён лишь доверчивый Север, съеденный расплодившимися на территории гаражей бомжами.
– Почти полстраны безработных – ясен день.
Однажды их знакомый обратился к Лёше с просьбой нарисовать проект церкви. Сын откликнулся, и вскоре часть предложения была воплощена. В городе построили миниатюрную церковку и организовали небольшой приход.
Появился батюшка. Его быстро сменила череда полукриминальных молодых священников. Но тот первый отец Фёдор освятил им квартиру.
Выстроив семейство вдоль стены, прочитав короткую молитву, помазав в углах елеем, подошёл, ткнул ладонью в лоб хозяйку: «Всё в тебе». Алиса покачнулась под тяжестью ответственности.
Вся её исковерканная душа, вся перевёрнутая с ног на голову жизнь в стране навалилась на молодую семью. Было от чего зашататься. Но батюшка будто вынул где-то заглушку. Тот случай запустил механизм самоопределения. Потаёнными тропками Алиса стала пробираться к отказу от гнёта шор – на свет.
В очередной приезд на Белгородчину отвела всю мужскую часть семьи в местный храм, где их покрестили. Илью, Алексея, Максима и Ивана она препоручила единственному надёжному – высшему суду, и начала свой путь к освобождению…
Продолжение следует
Начало: Вместо предисловия Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Часть 1 Глава 8 Часть 2 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Глава 25 Глава 26 Глава 27 Глава 28