Алексей Чадаев. Цитаты из интервью(https://www.business-gazeta.ru/article/584694):
— Мне кажется, поиск формулы победы — это ложный путь. Все-таки, несмотря на весь накал противостояния, очевидно, что обе стороны при определенных условиях готовы договариваться. Но весь вопрос в этих условиях. Военные действия идут за что? За то, чтобы одна из сторон признала, что она не может продолжать их. Тогда начинаются переговоры, условия выставляет та сторона, которая продолжать военные действия может. Наша задача состоит в том, чтобы они признали, что больше воевать не могут, и согласились договариваться, а их задача — в том, чтобы на том же месте были мы.
Есть еще одно интересное различие украинской и русской ментальности. Оно заключается в том, что украинская ментальность намного более тактическая, а русская — намного более стратегическая. Соответственно, украинцы всегда хромают в стратегии, а мы — в тактике. Абсолютизируя, это можно сформулировать так. Украинский нарратив: вот мы уже 27 перемог одержали, можно сдаваться. А русский нарратив такой: мы рано или поздно победим, но пока черт пойми как.
Для меня как политтехнолога вся история об ЛГБТ важна чем? Представьте классическую либеральную демократию. Условно правые партии отражают интересы более богатых, левые партии — интересы более бедных. Бедных всегда больше, поэтому левые всегда станут выигрывать выборы. Но, поскольку общество должно быть сбалансировано, выборы неизбежно будут коррумпироваться. И правые, и левые начнут делать вид, что они защищают интересы трудящихся, а на самом деле будут пытаться сохранить существующую социальную иерархию, пока не придут оголтелые популисты. Либо правые, то есть нацики, либо левые, которые за то, чтобы «все отнять и поделить». Это постоянный риск, Дамоклов меч, который висит над любой либеральной многопартийной парламентской демократией.
И тут на Западе берут и вводят разделение вообще поперек законов классической либеральной демократии. Они делят общество не на условно богатых и бедных, собственников и наемных, а, например, на мужчин и женщин. Они делят общество на ЛГБТ+ и всех остальных. Вводят разделение на «эко» и «неэко». И вот, пожалуйста, «зеленые» партии, Грета Тунберг и все прочее. Тем самым они создают поле для новых конфликтов, откровенно уводя в тень основной, который до сих пор представляет угрозу для их модели. За счет этого увеличивается выживаемость западной модели как таковой.
С точки зрения социоинженерной стратегии, это очень грамотно и разумно: а давайте мы поделимся не так, а вот так и будем друг с другом конфликтовать не так, а вот эдак. Такая стратегия еще и полностью безопасна, потому что большое количество таких конфликтов делает систему более стабильной. Нам этого не понять, потому что у нас стабильность организована на других принципах. И нам все это кажется дичью. А в западной логике это, наоборот, вполне рациональное развитие их модели.
— То есть это дымовая завеса?
Это именно организация конвейерного производства новых дискурсивных полей и в гуманитарной сфере, и в политике, и так далее. Это больше, чем дымовая завеса. Подобные конфликты с какого-то момента становятся вполне реальными.
— Трансгуманизм из той же серии?
— Разумеется. Говоря о трансгуманизме, мы закатываем глаза в ужасе. Но если взять и попробовать сменить точку зрения, то выяснится, что трансгуманизм — это вообще панацея. Человек, который в таком количестве расплодился на планете, довольно вреден. Он много жрет, много жжет, много двигается и от этого еще больше жрет и жжет. Он наносит непоправимый ущерб нашему общему дому — планете Земля. Но это можно исправить. Скажем, сколько раньше было книг, газет, журналов? Сколько производилось и бездарно тратилось бумаги? А ушла информационная жизнь в «цифру», и всем понравилось. Сколько теперь деревьев можно не рубить!
А если всего человека в «цифру» увести? Не надо больше перемещаться, надел очки и виртуально путешествуй куда хочешь. Не нужно больше на работу ездить — сиди дома, работай. Не надо больше размножаться. Вот тебе, пожалуйста, Pornhub, и удовлетворяй свои потребности сколько хочешь. Главное, чтобы физиологические жидкости по эту сторону экрана оставались. А в пределе — скачал самого себя на флешку, потом выкинул дурацкую тушку на помойку как устаревший рудимент биологического прошлого и стал полностью цифровым. И живешь бессмертным, бесконечно развивающимся полноценной виртуальной жизнью.
— Но тут мы ступаем на религиозную почву.
— Разумеется. Следуя этой логике, все мировые религии вместе с их Богом надо отменить. Потому что Бог — это Бог гомо сапиенс, сотворенного по Его образу и подобию. А если мы копия, то нас бесполезно уничтожать. Надо уничтожить оригинал. То есть первым делом надо отменить Господа Бога в любой из его версий — христианской, исламской, даже в буддистской, в которой его вроде как нет, но на самом деле он там тоже есть. Бог — это из сознания гомо сапиенс, разумного биологического существа. А раз мы становимся небиологическим видом, значит, и Бог не нужен. Этот мейнстрим обречен на жесточайший конфликт со всеми мировыми религиями. Зачем мне бессмертие души, если я могу получить бессмертие цифровое?
— А какова на это ваша точка зрения, человека, который учился в церковной школе, ходит в храмы, общается с духовными отцами? Как вы это трактуете?
— Я это трактую так, что в пределе наша война — это даже не война за независимость России, а война за сохранение гомо сапиенс, за то, чтобы человек еще покоптил немножко небо, потому что на противной стороне, судя по всему, его уже решили утилизировать как явно устаревшее явление природы. Вот за что идет борьба на самом деле.
Собственность тоже ненастоящая, если иметь в виду абонентский доступ. Ты купил девайс, но на самом деле купил инструмент для доступа к сервисам. А если доступ не работает, то девайс просто кирпич и ты ничем не владеешь. Современность — это мир ненастоящий.
Современность — это мир ненастоящий. Нас от него отключили в процессе, и это создало ту дистанцию, с которой все это можно увидеть и понять. Главное отличие гомо сапиенс от трансчеловека тоже состоит в том, что он настоящий. Потому наша война — это война за настоящее.