У каждого поколения, а может быть, просто у группы людей, вынужденных сосуществовать вместе в примерно одно время, обязательно найдется тот, кого хочется иронично благодарить за свое счастливое детство. Или юность.
Моя прекрасная литературная юность - это период, когда на смену школьной пресной (как мне тогда казалось) литературе пришли японские романы. Их читали все мои подружки, и казалось, что вся страна тоже.
Самым запоминающимся писателем был, конечно, Рю Мураками (не Харуки, что очень важно). Он тогда стал для меня синонимом всех книг, написанных в самой загадочной стране мира.
И ещё, разумеется, воплощением всего мифически запретного, непонятного, томящегося где-то глубоко внутри. Рю - это то, в чем очень страшно признаться. И признаваться в чем нет никакого смысла.
Кем же был Рю?
Одиночеством, запертым в багажнике машины, которая мчится по центральной улице ночного города.
Ребенком, оставленным в камере хранения.
Ядерным взрывом по ту сторону залива.
Слоном, погибшим на ярмарочной площади.
Целым городом, теряющим сознание.
Детьми-канатоходцами, падающими в бездну.
Темными ночными балконами, на которых приходится курить с незнакомыми людьми.
Холодным кафельным полом в ванной.
Тоской по тем, кто вроде бы любит, на самом деле только мучает.
Сегодня я нашла статью о Рю на Википедии. Там говорится,что он писал про маргиналов, наркотики и секс. Но я почему-то заполнила иначе. Хотя возможно, я обманываю себя. Потому что недавно ко мне подошла студентка и спросила, нет ли у меня случайно книг Рю. И я испугалась, как будто меня только что вывели на чистую воду.
После Рю были Харуки Мураками, а ещё Кобо Абэ, Ясунари Кавабата, Юкио Мисима и некоторые другие.
Но Рю остался для меня воплощением японской литературы, тайной, тоской по юности, выпускными экзаменами, предчувствием весны в холодном и грязном марте.
И вот я нашла книгу, которая мне очень напомнила те самые ощущения. Это "Земляноиды" и их автор Саяка Мурата. И об этом нужно много чего сказать.