Многие исследователи довольно вольготно относятся к истории - я имею в виду знание исторических процессов и их взаимосвязь. Мол, зачем углубляться в какие-то дебри фактов, когда сам поиск заключается в элементарном просмотре списков. Знаю, что в архиве есть фонд такой-то воинской части - глянул туда: вот он, список, за нужный год, хорошо. Нет – значит, нет.
Согласен. В некоторых случаях, для того, чтобы знать, где лежат те или иные дела, вовсе не обязательно проходить полный курс истории или архивоведения. Например, уже практически любой, мало-мальски знакомый с генеалогией человек, понимает, что основными источниками для изучения семейной истории являются ревизские сказки, метрические книги и исповедные ведомости. И их местонахождение в областных архивах хорошо известно.
Однако сложные ситуации требуют не просто механического сличения названия дела с названием фонда - они требуют глубины понимания процессов.
Почему, например, в областных архивах НЕТ фондов воинских частей, где искать информацию о рекрутских наборах и какое отношение к архивам имеют военные реформы Александра II?
****
Сразу после восшествия на престол нового Императора, первым, кто решился обозначить ему недостатки нашей военной системы в связи с неудачных ходом Крымской войны, был Главнокомандующий Гвардейским и Гренадерским корпусами генерал от кавалерии граф Ф. В. Ридигер – победитель Гергея в венгерской кампании 1848 года. Правда, едва ли не лучший боевой генерал николаевского времени и хороший стратег не принимал участия в Восточной войне – некоторые считали, что из-за ревности «отца-командира» Паскевича.
Ещё в ходе кампании, 4-го июня 1855 года, граф подал на имя Императора Александра II первую записку, в которой указывал на излишнюю централизацию власти, как важнейшую причину наших военных неудач. По мнению Ридигера это вело к отсутствию способных людей на местах и в центральном военном аппарате; нижестоящие инстанции превратились просто в передаточные звенья.
Во второй записке от 23-го июня, генерал призывал царя сделать власть центральной администрации более упорядоченной, сократить число отборных войск и вообще принять ряд мер для исправления текущего положения, для чего предлагал создать несколько комиссий. Император согласился с мнением Ридигера, и 20-го июля была создана «Комиссия для улучшения воинской части», которой было поручено работать в тесном контакте с Военным министерством, а генерал стал её руководителем.
И, наконец, в третьей записке от 11-го августа, Ридигер обрушился на командный состав. По его словам, среди командиров корпусов, принимавших участие в Крымской войне, не оказалось ни одного способного к самостоятельным действиям – все генералы были воспитаны в строгом духе дожидаться указаний от вышестоящего начальства. Привычка старших генералов и их штабов постоянно вмешиваться во все мелочные вопросы службы уничтожило со временем у их подчинённых всякое стремление к проявлению инициативы и принятию решений, соответствующих обстановке
В 60-е годы XIX века наступила «эра военных реформ». Новый военный министр Д. А. Милютин видел основную проблему, прежде всего, в рутине, а именно – в больших сроках приведения войск в боевую готовность, что привыкли называть мобилизацией. По мнению министра, главным тормозом процесса была военная бюрократия; все рычаги управления сосредотачивались наверху, в столице. Даже ничтожный хозяйственный вопрос требовал огромного документооборота и согласования. Отсюда задача заключалась в децентрализации – делегировании максимального количества полномочий из центра на места, частным начальникам, для быстроты принятия решений.
- Ну и что? – спросит дотошный ум. – Всё это прекрасно нам известно, и какое вообще отношение к архиву это всё имеет?
****
До 1874 года вся исполнительная часть по распоряжениям, касавшимся внутренней службы, была сосредоточена в Управлениях Губернских Воинских Начальников. Распорядительная же и наблюдательная была возложена на Начальников местных войск в военных округах.
Вполне удовлетворявшая своему назначению при прежних условиях деятельности, эти управления, с увеличением рекрутских наборов и постепенным возрастанием числа отпускных, перестали справляться с обязанностями по комплектованию войск, по учёту отпускных и, в особенности, по мобилизационным работам. Причина заключалась в слишком просторном размещении этих управлений, действовавших из сравнительно небольшого числа пунктов на больших пространствах.
В результате Губернские Начальники нередко передавали часть своих исполнительных обязанностей начальникам уездных команд или особым временным комиссиям. Необходимо было сузить пространства, на которых действовали исполнительные органы местного управления. Военные умы справедливо полагали, что уже в недалёком будущем ежегодный призыв новобранцев увеличится почти вдвое, а запас втрое.
Так, например, по набору 1864 года в войска поступило 70,752 чел. , в 1867 года в - 95,459 чел ., в 1873 года - уже 147,276 человек , а в 1876 году – 192,377 чел.
К этому надо было ещё присовокупить до 600,000 ратников ополчения 1-го разряда, которым также предполагалось вести учёт.
Кроме того, объём деятельности местных военных управлений увеличивался ещё возложением на них новых трудных обязанностей по формированию не содержимых в мирное время запасных и резервных войск. Предполагалось, что на долю каждой губернии, в которых эти формирования будут производится, сообразно численности населения, будет приходиться от 6-ти до 12-ти и даже более батальонов. Для каждого из них было необходимо в мирное время подготовить пункт формирования относительно размещения формируемой части, хранить в этом пункте всё материальное имущество с включением оружия и боеприпасов и составить точные списки офицеров и значительной части личного состава каждого батальона. Во время же мобилизации армии собрать и направить по назначению всех упомянутых чинов и, наконец, формировать в каждом уезде роты, а затем, и сами батальоны.
Поэтому назрела настоятельная необходимость более широкого рассредоточения исполнительной власти и перенесения её центра тяжести, т.е. децентрализация управлений.
Выводы, к которым пришли специалисты Военного Министерства, были следующими:
1) Такие потребности внутренней службы, как, например, собственно управление местными частями, местные комендантские обязанности и исполнение караульной службы, служба пересыльная, призрение раненых и увечных и т.п., не вызывала пока никакой потребности в переменах.
2) Своевременное и точное выполнение всех действий по комплектованию войск, по учёту и сбору запасных и ратников ополчения 1-го разряда и вообще по всем мобилизационным работам требовало изменения устройства управлений в плане рассредоточения исполнительной, распорядительной и наблюдательной частей.
3) При невозможности тратить огромные денежные средства на содержание кадров запасных и резервных батальонов, местные управления должны принять на себя обязанности по исполнению всех подготовительных мер в мирное время и первоначальных исполнительных в военное время для сформирования этих батальонов.
Приказом по Военному ведомству от 26-го августа 1874 года за № 251 были введены в действие новые Положения о местном военном управлении, о крепостных и местных войсках и о сформировании в военное время запасных и резервных войск. Тем самым, с учреждением новых управлений Уездных Воинских Начальников, местное военное управление было полностью децентрализовано: исполнительная власть перешла из губернских центров в уездные, от Губернских Воинских Начальников к Уездным. Местная распорядительная власть передавалась из окружных центров в губернские, т.е. переходили к Губернским Воинским Начальникам от Начальников местных войск, за которым оставались лишь обязанности общего наблюдения.
Согласно такому распределению обязанностей, для успешного хода управления, его представители были наделены и соответствующей властью, а именно: Уездным Воинским Начальникам предоставлены права командира отдельной части (командира полка), Губернскому Воинскому Начальнику – права начальника дивизии, а Начальнику местных войск – права командира корпуса.
Ведению Начальников местных войск в каждом военном округе по новому Положению подчинялись собственно местные и крепостные войска, а в военное время, сверх того и запасные и резервные батальоны (последние, правда, только до момента их выступления в поход). Должность инспектора военных госпиталей оставалась в обязанности начальника местных войск, а управление военно-тюремными заведениями передавалось Губернским Воинским Начальникам.
****
Что для нас, исследователей, из всего вышесказанного, важнее всего.
Исходя из указанных выше причины, начиная с 1874 года, весь документооборот по личному составу (запасные нижние чины) начинает откладываться на местах, в уездах, а не в центре, как ранее. На практике это означает, что архивные дела с этого времени и до 1917 года находятся практически в одном-единственном фонде, в фонде Управления Уездного Воинского Начальника.