Все не обращенные люди относятся к царству мира (1 Иоан. 5:19). К нему относятся все начиная с момента рождения на эту землю. Они земляне в том смысле, что этот мир-их дом. Псалмопевец говорит о них, как о “ людях мира, которых удел в этой жизни” (Пс. 16:14). Они любят мир и любимы миром (Иоан.15:19).
Когда человек возрождается, он переходит из первого царства во второе (Иоан. 3:3,5) и свидетельствует о своей перемене через водное крещение. Несмотря на то, что он все еще живет в мире, он больше не относится к мирской системе (Иоан.14:18; 17:11). Он скорее всего пришелец и странник (1 Пет. 2:11), идущий по этому миру к своей небесной отчизне и ничего не принимающий от характера этого мира. Он не любит этот мир, поскольку знает, что стал бы врагом Господа, если бы сделал так (1Иоан.2:15; Иак. 4:4). Поэтому он предпочитает быть ненавидимым миром (Иоан.15:18, 19; 17:14; 1 Иоан. 3:13). В прямом смысле он является диссидентом, который не позволяет, чтобы окружающий мир втиснул его в свои рамки (Рим.12:2). Он поддерживает с миром связь, отмеченную печатью враждебности, но не сосуществования, не уменьшения напряженности. Он свидетельствует ему, что дела его злы (Иоан. 7:7), но в то же время проповедует ему Евангелие: как человек может освободиться от уз мира и обрести подлинную свободу во Христе (2 Кор.5:18-21).
Мир очень привлекателен, очарователен, соблазнителен. Для некоторых христиан он представляет собой притягательную силу, и, оказавшись полностью отрезанными от него, они чувствуют себя обделенными. Тогда они пытаются служить и нашим, и вашим. Им хочется взять от обоих миров самое лучшее. Тем самым стирается различие между миром и церковью. Это ясно из изречения: “ Я искал церковь и нашел ее в мире; я искал мир и нашел его в церкви”. Уордсворт также говорил:
“ Мир-это для нас слишком много; во всякое время, давая и беря, мы растрачиваем свои силы”.
Если чадо Божие настаивает на том, чтобы подружиться с миром, то Бог часто допускает это для того, чтобы оно на горьком опыте убедилось, что мир пуст. Он состоит лишь из фасада. Его развлечения поверхностны кратковременны. Он не дает чувства пребывающего довольства. Вначале кажется, будто ему есть что предложить, но при ретроспективном взгляде все оказывается горьким.
“ Я приблизился к лопнувшим цистернам, Господи, но когда я наклонился, чтобы напиться из них, вода иссякла и высмеяла меня, когда я заплакал”.