СТИХ ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА
Этот воздух пусть будет свидетелем –
Дальнобойное сердце его –
И в землянках – всеядный и деятельный,
Океан без окна, вещество…
Миллионы убитых задёшево
Протоптали тропу в пустоте:
Доброй ночи! всего им хорошего
От лица земляных крепостей…
Шевелящимися виноградинами
Угрожают нам эти миры,
И висят городами украденными,
Золотыми обмолвками, ябедами,
Ядовитого холода ягодами
Растяжимых созвездий шатры, –
Золотые созвездий жиры…
Аравийское месиво, крошево –
Свет размолотых в луч скоростей –
И своими косыми подошвами
Свет стоит на сетчатке моей,
Сквозь эфир, десятично означенный
Свет размолотых в луч скоростей
Начинает число, опрозрачненный
Светлой болью и молью нолей:
И за полем полей – поле новое
Трехугольным летит журавлём –
Весть летит светопыльной обновою
И от битвы давнишней светло…
Весть летит светопыльной обновою:
– Я не Лейпциг, я не Ватерлоо,
Я не битва народов – я новое –
От меня будет свету светло…
Для того ль должен череп развиться
Во весь лоб – от виска до виска,
Чтоб в его дорогие глазницы
Не могли не вливаться войска?
Развивается череп от жизни –
Во весь лоб – от виска до виска,
Чистотой своих швов он дразнит себя,
Понимающим куполом яснится,
Мыслью пенится, сам себе снится –
Чаша чаш и отчизна отчизне –
Звёздным рубчиком шитый чепец –
Чепчик счастья – Шекспира отец…
Будут люди холодные, хилые
Убивать, холодать, голодать,
И в своей знаменитой могиле
Неизвестный положен солдат, –
Неподкупное небо окопное,
Небо крупных оптовых смертей –
За тобой, от тебя – целокупное –
Я губами несусь в темноте, –
За воронки, за насыпи, осыпи,
По которым он медлил и мглил –
Развороченных – пасмурный, оспенный
И приниженный гений могил…
***
МОЯ ПАРОДИЯ
Воздух вечным бывает свидетелем
И того, и сего, и всего.
Если так развернуть – благодетелем.
Если сяк – то с врагом заодно.
Смерть ужасна в любых проявлениях.
И порочен призыв умереть.
Кровь солдата – земли удобрение.
Для вождей – пьедесталы согреть.
Промах! Не овощами и фруктами
Угрожают нам эти миры.
Схоронились за нефтепродуктами
Интересы миров. Дикари
Вдруг прониклись тем, что есть сокровище
И отстаивать стали на поприщах –
Обло лаяй стозевно чудовище.
Не подобно ни фрукту, ни овощу,
Необъятное стадное полчище
(Мяса пушечного торжество)
Дышит смрадностью и боево.
Миллионы лиц неразличимые
Станут самой обычной землёй.
Матерями годами растимые,
Оказались на бойне мясной.
Где живые, а где уже мёртвые,
Разобрать невозможно в бою.
Погибают солдаты когортами –
Вновь рожать молодому бабью.
Вряд ли помнит моё поколение
Ватерлоо, тем паче Пате.
Но иные в войне столкновения
Видим нынче во всей широте.
И во всей наготе бойня видится.
Назови города или нет.
Могут госкомнадзоры обидеться
И подрезать твой личный бюджет.
Жизнь и череп – понятия смежные.
Жить без черепа вовсе нельзя.
Без мозгов быть возможно успешнее,
В жертву родине мозг принеся.
Чаша родины, родина чаши –
Струйки крови в изящном пейзаже.
Там помочь не сумеет Шекспир,
Где на поле решает мундир.
Неизвестным солдатам надгробия
Превратятся в банальный фетиш
Или в нечто фетиша подобие
Человека назад не родишь.
Кости русские и украинские,
Вы повсюду теперь и во снах.
Из геенны глаза сатанинские
Возвещают о новых смертях.
Будет топливо снова подарено
Божеству, что зовётся Моло́х
Или Мо́лох. И им переварено.
…Жить нельзя на разломе эпох.