После домашнего беспредела на улице было так хорошо и так спокойно, что Настя вдруг ясно почувствовала, как хорошо быть одной в ночи. Звёзды над головой, словно дырочки на тёмном театральном занавесе. Ей казалось, что за ним, пронзительный свет неизведанного мира. Здесь темнота, а там яркий свет, сияние которого поблёскивает сквозь эти прорехи. От их мерцания на душе отчего-то стало немного лучше. Анастасии хотелось смотреть вверх бесконечно долго. Звёзды её успокаивали. Но потом она представила, как странно смотрится со стороны, когда человек вот так стоит, задрав голову, смотрит на небо и мечтает вместо того, чтобы нормально лечь спать и не зевать завтра в школе весь день. Она ускорилась и вскоре оказалась у подъезда дедушки. Дед уже спал, но быстро пришёл в чувства. Он выслушал рассказ внучки и с готовностью принялся качать головой, и в этом движении было всё: и сочувствие ей, и осуждение дочери.
- Вот бывает же... непутёвая девка... ни стыда, ни совести... Проходи скорее. На дворе ночь, а ты до сих пор не спишь... Иди в материну комнату. Там всё необходимое есть. Отдыхай. Утром поговорим.
Настя скинула одежду и залезла под одеяло. На теперешнюю жизнь она уже не могла смотреть, как на нечто временное или как на дурной сон. Этот беспредел повторялся раз за разом с поразительным однообразием. В голове всплывал пьяный голос матери: "Эдька... тебе... посторонний человек. Он просто пожалел тебя и не дал сделать аборт... А твой кровный папаша живее всех живых...." Ведь надо же придумать объяснение подходящему. А объяснения не находилось. Это просто мать спьяну несёт всякий вздор...
- Никогда больше не вернусь домой... - пообещала Настя себе и, наконец-то, уснула.
На утро в школу Настя не пошла. За завтраком с дедом состоялся серьёзный разговор.
- Переезжай ко мне. Не надоело самой в этом притоне жить? - сказал он, выкладывая сосиску на тарелку. - Мать вон какого-то урку в дом приволокла. Как бы не случилось беды.
- А можно?
- Чего ж нельзя. Одна комната в твоём распоряжении.
- Поможешь мне вещи забрать? Я одна боюсь туда идти...
- Поедим и сразу сходим. Нечего тянуть.
- Мать, небось с похмелья лежит и мычит. Сколько пить можно? Она в последнее время быстро пьянеет, но пока бутылка на столе стоит, с кухни не уйдёт. Что она в этой выпивке находит?
- Водка даёт ощущение яркой, весёлой жизни. Всё плохо, а выпил и сразу стало всё хорошо. Быстро и доступно. Но это обман. Приходит утро, а вместе с ним раскаяние, потому как проблемы никуда не делись, но добавилась ещё одна - чем опохмелиться...
Деду с Настей повезло. Когда они пришли в квартиру, дома никого не было. Санёк часто с утра уходил по делишкам, а Светлану он отправлял на поиски еды и спиртного.
***
Помаленьку жизнь Насти начала налаживаться. Теперь можно было спокойно учить уроки, читать книг, спать, не опасаясь скандалов и пьяных драк. В школе она тщательно скрывала, происходящее в семье. Ей почему-то казалось, что бедность и пьянство матери будет переходить и на неё, что у кого-то это может вызвать чувство брезгливости. Эти мысли были небезосновательными. Одноклассники из богатых семей с презрением относились к бедности и это распространялось, как оказалось, и на профессию.
Ирина Николаевна, с которой Настя ближе познакомилась в библиотеке, в их школе мыла полы. В тот день местная крутизна кучковалась на перемене возле окна. Кто-то из них достал большой пакет с семечками и поставил его на подоконник. Со всех сторон к пакету тянулись руки, разбирая угощение. Тотчас шелуха от семечек полетела в разные стороны.
- Ребята, зачем вы мусорите? - возмутилась возникшая ниоткуда школьная уборщица.
- Тебе то что, тётка?
- Я только здесь помыла. Нужно беречь чужой труд! - призвала Ирина Николаевна.
- Тебе за это деньги платят. Вот убирай... - прокомментировал наглец по имени Артём из Настиного класса. Он демонстративно под дружный смех компании вытряхнул на пол из пакета остатки семечек.
В этот момент Настя, проходившая мимо и невольно ставшая свидетелем этой сцены, словно фурия двинулась на противника.
- Взял веник и всё подмёл за собой! - процедила она сквозь зубы.
- А то, что будет? - с ухмылкой спросил он.
Настю спрашивать два раза не имело смысла. От такой наглости, в ней вскипело бешенство. Она, как учил её папа, ударила хама ногой в пах. От неожиданности парень безуспешно попытался зацепиться рукой за подоконник, упал и застонал от боли...
- Ты чё, бешеная творишь? - сказал один из мажоров и принялся поднимать упавшего.
- Чердак разорвало в конец?
- Быстро собрали мусор! - продолжила наступление Анастасия.
- Гога, она - безбашенная, давай лучше приберём... - пропищала расфуфыренная одноклассница и потянула из рук Ирины Николаевны веник с совком.
- Точно, не злите меня, а то я ещё не применила свой любимый приём - бросок через бедро...
Отношение учеников к обслуживающему персоналу было пренебрежительным. Только на днях разбирали на школьной линейке происшествие и искали виноватых. Кто-то нарисовал свинью на двери подсобной комнаты, где хранила инвентарь и отдыхала уборщица. Виноватых тогда не нашли, но по всей видимости, разъяснительной работы, которую провели педагоги с учениками, оказалось недостаточно.
На следующей перемене Ирина Николаевна окликнула Настю:
- Настюша, хотела тебя поблагодарить. Спасибо! В последнее время эти совсем распоясались. Я то и отпор им дать не могу. Они, чуть что, к директору бегут жаловаться. Так и уволить могут...
- Не за то... Зло должно быть наказано.
- Где ты так драться научилась?
- Отец, когда ещё был жив, научил. Он считал, что любая девочка должна уметь постоять за себя. В который раз его уроки пригодились... - ответила Анастасия и почему-то в памяти снова всплыли слова матери: "Дура, кого ты называешь отцом?"
Воспоминания на какой миг прервал школьный звонок. Следующим уроком была физкультура. Это позволило девочки снова погрузиться в размышления.
- А что если это правда? Может на самом деле у меня другой отец? Нет, не может такого быть. Папа меня очень любил. Я для него всегда была любимой Принцессой. Разве мог так ко мне относиться чужой человек? Но всё-таки стоит мать расспросить. Если ей предложить немного денег, то она точно расколется.
Тем временем дома после того, как в очередной раз, закончилась выпивка, Светлана очнулась от сильного удара. Это пьяный Санёк опять её избивал. Женщина попыталась подняться с пола и убежать, но не смогла. Светка сжалась в комок, от ударов болело всё тело, она подползла к стене и завыла в полный голос. Напоследок сожитель со злостью пнул её в окровавленное лицо. От боли и страха она, что было сил закричала:
- Помогите! Убивают!
Санёк в бешенстве схватил большой кухонный нож и несколько раз ударил им орущую Светлану. Истекая кровью она распласталась на полу. В предсмертных судорогах она увидела свою грязную обшарпанную квартиру и вдруг видение перенесло её в тот день, когда состоялась свадьба Евгения.
Погодка стояла великолепная. Бабье лето. Солнце приятно ласкало и раскрашивало листву, поражая естественной красотой и разнообразием красок от красного до ярких переливов жёлтого, на которые способен только один художник - осень.
У подъезда стояла вереница белых машин, украшенных лентами и цветами. Наконец-то, подъехала головная машина с сидящей на капоте куклой. Это жених приехал забирать невесту. Счастье светилось в Светкиных глазах, лицо озарялось лучезарной улыбкой. На ней было длинное белое платье, как на картинках модных журналов, фата, исходящая из нежного веночка закрывала полуобнажённые плечи. Евгений гордо повёл Светлану к машине. На нём прекрасно смотрелся чёрный смокинг, белоснежная рубашка, украшенная изящной бабочкой. На брюках красовались хорошо отутюженные стрелки, а его ботинки богато блестели. Красивая пара, шикарный эскорт притягивая к себе взгляды прохожих...
В последние минуты жизни с ней случилось то, о чём она так мечтала в юности. Но не Ольга, а она, красивая, в роскошном платье, шла об руку с Женькой. Потом они медленно поплыли в вальсе всё выше поднимаясь в небо, удаляясь от земного кошмара, туда где всегда будет с ней любовь, туда, где она будет счастлива...
После уроков Настя шла домой с твёрдым намерением узнать у матери правду. Возле подъезда стояли спецмашины с мигалками. В этот момент девочке стало страшно настолько, что подкосились ноги. От нехорошего предчувствия у неё бешено заколотилось сердце...