Наверное многим питерцам знаком храм Оптиной пустыни, находящийся на набережной
Архитектор Вася Косяков (мало ли что он с такой-то фамилией мог сотворить…)
1895 год постройки, наб. лейтенанта Шмидта, 27
В 20-е годы прошлого столетия паству разогнали, монахов арестовали и – на Соловки в ссылку отправили
Среди них был батюшка нынешнего Патриарха Российского Кирилла, Михаил Гундяев, простой и безобидный певчий храмового хора
После там был склад боеприпасов флотских, каток, сауна с сопутствующим блудняком… непростая у храма судьба.
Поверишь тут, что падшие женщины из сауны тогда выходили ангелами и очищенными… аки библейские блудницы.
Только в 1990 храм вернули церкви и начали возвращать красоту, чистоту и святость.
Как раз в эти-то годы и помогали всем миром, как говорится, храмы и монастыри восстанавливать.
Вот и мы как могли посодействовали – в получении танкового аккумулятора для торпедного, простите, служебного катера православного храма на о. Коневец, без которого эта посудина могла управляться только парусом и веслами – с прикованными к ним послушниками… Шучу.
Каким-то образом, пути Господни, сами знаете, неисповедимы, информация об этой помощи из уст в уста братии достигла ушей тех, кто служил и восстанавливал храм на набережной лейтенанта Шмидта. Мир тесен. Церковный – дважды тесен. До нашего офиса на Большом В.О. было рукой подать – вот они пришли. Точно ко мне. Раз поучаствовал – мы добро помним, ещё раз придём…
Вобщем, и им мы тоже чем-то сподобились помочь, поэтому я услышал кодовую фразу: если чё, заходи, - а к этому еще добавилась бухгалтерская неумолимая потребность в подписании документов (накладных), что-де не украдены нерадивыми буржуинами денежки, а переданы как благопомощь по назначению – в церковь.
Я как раз машинку приобрел, цвета «валюта», такая серовато-зеленоватая, как доллар цветом, 99-я, в шикарном состоянии, на широких модных колесах, прямо из-под, по секрету мне сообщил продавец, тольяттинской мафиозной мадам, сменившей её на иномарку, поэтому она просто не успела замучить 99-ю и она достается мне почти новой! Это было похоже на правду.
Катодовские, высыпав на улицу, заценили точилу мигом! Стоит добавить, что мое парковочное место тогда было сразу за шлагбаумом, единоличное, направо – стоянка Катода, налево от шлагбаума – место бонз с питерского юрфака, а туда не абы кто заезжал, сами понимаете, весь нынешний истеблишмент, буквально весь! – закатывал туда свои мажористые тачки и ехали мимо моей мафиозной, стоявшей там как реликвия времени, модный цвет «валюта», широкие колеса на крутых дисках, тонировка непрозрачная в хлам, фу-ты ну ты, лапти гнуты!
Скажу больше, перед юрфаком в те времена, многие, полагаю, помнят, стояла ещё сногсшибательная «восьмера», у которой на крыше был установлен … вертолетный хвостовой пропеллер и – второй руль справа, точно такой же, как слева. Владелец, тот ещё юморист, объяснял это происками «помехи справа», сварливой жены, которая постоянно пыталась корректировать его телодвижения за рулем и он, когда обрыдло, в сердцах прифигачил второй руль, педали – всё без привода, но с ходами, и сказал: рули как хошь! А пропеллер, - как научишься ездить, пробки перелетать будем!
Круто и смешно. Катодовские страсть любили эту тему обхохмить и иногородним коллегам, приезжавшим за товаром, непременно это чудо показывали и легенду, раз от раза обраставшую мелкими подробностями, рассказывали!
Чем приводили клиента в нужное состояние.
- Надо ж, какие весёлые чудеса в Питере творятся, не то, что у нас в провинции! - думали гости. И уже не так поражались густеющим цифрам прайса и каторжным условиям закупок. Знай наших.
Но я отступил от темы.
Вобщем, страшно гордый собой, машинкой и происходящим, я поехал на СТО, где мне тачку обслужили и воткнули совершенно лютую сигнализацию-противоугонку (такую на джипы братва ставит, - посекретничал мастер, - ещё ни один, ей-богу, не возвращался с претензиями!)
А то, что братва в те времена была одноразовой мы не обсуждали. Такие творились битвы в городе, что экшн-кино снимали почти в документальном формате и знаменитый ныне автор криминальных бестселлеров г-н Вышенков, похоже, еще вовсю рысачил «по земле» в погоне за многочисленными злодеями.
Вооружившись надлежащими накладными и актами с подчеркнутым карандашом местом подписи и печатей, пискнув мелодично новомодной сигнализацией, я сел в 99-ю цвета «валюта» и, кум королю, плавно подкатил к воротам епархии храма Оптиной пустыни. Поскольку мы предварительно договорились по телефону с главным по храму, ворота мне быстро открыли проворные люди в черных одеждах с полукруглыми смешными колпаками на головах и жестом показали куда встать в большом пустом дворе.
Заехал, встал. Вышел. Мы договорились, что помимо прочего мне освятят машинку новую, чтоб, значит, ездила славно. Чтобы, значит, я на ней, а не она на мне!
Пока я, важничая, ходил вокруг «точилы», любуясь ее формой зубила, из храма не спеша вышел священник, тот самый, с которым мы договорились, и двинулся ко мне. Поздоровался по-светски, за руку. И сказал: пойдемте сначала в бухгалтерию документы отдадим, а после займемся делом богоугодным…
Ладно. Я захлопнул дверцу и красиво так, небрежно, нажал на кнопку сигнализации…
- Не понял! Она промолчала. Я снова открыл-закрыл дверцу и, не подавая виду, не, ну Россия же, всяко бывает, еще раз, уже менее красиво, нажал кнопку.
…Тишина.
Тьфу ты! – да что такое, новая же сигналка,- крутнулась в голове мысль, вот черти клятые, погодите, ща закончу тут, приеду – устрою вам!
Ещё три безуспешные попытки поставить машину на сигнализацию...
Он так же спокойно и уже как-то величественно, наблюдал за мной и наконец библейским тоном изрёк: не будет, сын мой она работать!..
- Да ладно, она ж новая, - я не решился чертыхнуться, но схватил с пояса мобильный телефон и стал суетливо искать номер телефона той самой СТО.
- Сын мой, - ещё более величественно произнёс священник, - здесь ничего не будет работать!
- Да как не будет-то? – я судорожно тыркал в кнопки телефона, но он не подавал признаков жизни… Да что за ерунда?! Тоже не фурычит!
Священник искоса спокойно наблюдал за моей вознёй и считывал, похоже, мои внутренние монологи.
- Ну как так, - я развел руками, - сигналка новая, телефон новый, деньги на счету есть, он же корпоративный! Почему не работает-то?!
- Место святое… -глядя куда-то в небо священник указал на купола, густо усеивавшие крыши храма, многоцветье крестов, - намоленное место, сын мой, ничего здесь из вашей модной техники работать не будет…
И поплыли херувимы по небесам стройным церковным хором исполняя страсти господни… Замироточила моя заскорузлая душа, раскатанная коммунистами, перестройкой, капитализмом – всё по очереди, в тонкий блин неверия.
Хотелось сказать что-то светлое, такое возвышенное, но на язык просились только восхищенные маты. Они были неуместны, я понял. Захотелось возвышенного.
Я мигом вспомнил, что фамилия архитектора – Косяков. Тоненькая мыль – недоверие, а ну как он тут какие-то, паралельного мира, блокировки вписал в красивые церковные своды, а?!
Или всё же уверовать истово?! Демон недоверия и ангел веры боролись за мою душу! И тут, демон дал подсечку…
- Ладно, - рассмеялся священник, - а то гляжу щас креститься начнешь! Наверх посмотри!
И показал на д соседним строением параллепипед антенны станции пейджинговой связи.
- Все глушит в радиусе ста метров начисто своими сигналами!
Демон поверг ангела в моей башне.
Так я остался полуатеистом, полуагностиком. Но недолго.
Василий Киселев
Санкт-Петербург, 1996г.