В психологии есть такое понятие как «синдром годовщины» - набор тревожных чувств, мыслей и воспоминаний, возникающих у человека в день, когда с ним произошло какое-либо психотравмирующее событие. Некоторые называют это явление «эффектом годовщины» или «юбилейной реакцией». Суть одна – за пару недель до и пару недель после значимой даты реальность, в которой живёт травмированный человек, как будто истончается, и нервная система заново начинает проигрывать то, что пережила при похожих обстоятельствах в похожее время года.
24 февраля 2022-го года навсегда вошло в историю, как та самая злополучная «значимая» дата, разрушившая жизни миллионов людей. Это не просто день, разделивший нашу жизнь на «до» и «после». Это день, когда многим из нас пришлось сделать очень трудный, но очень важный выбор, определивший в дальнейшем не только наши личные судьбы, но и судьбу нашей страны, нашей Родины, нашего Отечества.
С тех пор прошёл год. Каким он был для каждого из нас? Видимо, очень разным! Разным настолько, насколько разными оказались наше воспитание и наша образованность, наша способность анализировать и делать выводы, наша эмпатия и гуманность, наша преданность и любовь к Родине, вера родному государству и лояльность к власти.
Для меня этот год стал временем открытий, познаний, переживаний и огромных разочарований. Пришлось впихнуть в голову невпихаемое, осмыслить немыслимое и привыкнуть к тому, к чему привыкнуть, казалось бы, было невозможно.
Наверное, поэтому «эффект годовщины» накрыл меня гораздо сильнее, нежели сам момент катастрофы.
Всё это время моё сознание мучительно просыпалось после долгого безмятежного сна, в котором оно успешно пребывало последние лет десять-пятнадцать. Нет, не то, чтобы оно совсем не реагировало на события, происходящие в нашей стране. Но реакция эта по своим характеристикам скорее напоминала некий защитный механизм, цель которого заключалась в ослаблении моего внутриличностного конфликта, обусловленного противоречиями между тем, какой бы я хотела видеть окружающую действительность, и её реальной картиной. Ослабляя этот конфликт, моя психологическая защита таким образом старалась регулировать моё поведение, повышая его приспособляемость к существующим вокруг меня неправдам и несправедливостям, делая мою жизнь для меня же самой проще, удобнее и безопаснее.
К сожалению, сегодня стало понятно, что это был путь в никуда, так как длительное пребывание в таком состоянии не просто притупляет гражданское самосознание, являющееся основой гражданственности, ответственности, справедливости и нравственности, ужасно то, что оно создаёт благоприятные условия для процесса трансформации таких «спящих красавиц» в «беспринципных амёб», плывущих по течению жизни.
Удручает то, что таких амёб в нашем обществе оказалось гораздо больше, чем тех, кто не боялся видеть, слышать, думать, говорить и действовать.
Наше желание оставаться в неведении, не замечать очевидной реальности и правды, избегать непонятной информации, абстрагироваться от дурных вестей и игнорировать существующие проблемы привело к тому, что мы потеряли драгоценное время, которое могли бы потратить на исправление ситуации и, возможно, не допустить ни войны, ни её страшных последствий.
Жаль, что не многие могут это понять. Ещё жальче, что многие просто не хотят это понимать.
Вспоминается цитата из статьи «Год войны: шесть основных аналитических перспектив», опубликованной на сайте «Re: Russia» - одной из самых интересных, на мой взгляд, экспертных и дискуссионных площадок в настоящее время:
«Туман войны» распространился далеко за границы собственно территории военных действий, многие следствия войны беспрецедентны и непредсказуемы, многие данные отсутствуют (например, хотя бы приблизительное представление о масштабах военных потерь с обеих сторон). Социальная, идеологическая и экономическая детонация, вызванная российским вторжением, продолжается и распространяется по всему миру. В этих обстоятельствах особенно важным кажется расширять оптику и инструментарий нашего понимания происходящего, осмысливать события, почти каждый день шокирующие своей жестокостью, бессмысленностью и необратимостью».
Целый год я что-то читала, изучала, слушала и вкушала. Смотрела интервью с историками, политиками, аналитиками, экономистами, социологами и просто с умными образованными людьми, дабы утвердиться в своём мнении относительно безумности всего происходящего, безыдейности этой войны и симулякризме риторики ее оправдания.
Уровень моей образованности повысился настолько, что я с лёгкостью могу теперь отличить демократический авторитаризм от авторитарной демократии, скандинавскую модель экономической системы от японской, люнгитюдное социологическое исследование от пилотажного. При иных обстоятельствах я бы порадовалась за себя, но только не сегодня. Все эти знания легли тяжёлым грузом на мои хрупкие девичьи плечи и горькой печатью скорби на моё разбитое сердце.
Страшно осознавать, что за год обсуждений, дискуссий и сотен аналитических усилий мы так и не смогли узнать ответ на главный вопрос: зачем была начата эта война? И сегодня, спустя год, любое официальное объяснение по-прежнему выглядит явно недостаточным перед лицом её чудовищной цены.
Особенно удручает то, что последствия этого события определят место России в мире и её исторический трек на десятилетия вперед. И место это, судя по всему, будет не на победном пьедестале. Я имею в виду произошедший исторический сдвиг, который перечеркнул инерцию социальных, экономических и политических процессов всех предыдущих лет.
Геополитическая фрагментация, экономика изоляции, социальная и политическая контрреволюция, развитие карательной цензуры и беспрецедентный размах российской пропаганды – вот то самое «светлое будущее», которое нас ждет.
А ещё - анормальность российского общества, охваченного дегуманизированным эскапизмом, парализующим страхом, абсурдным ростом экономического оптимизма и чувства безопасности, эмоциональным ожесточением, ведущим к вражде, конфликтам и разрыву родственных связей.
Как говорят аналитики, «Россия сегодня находится на трагическом изломе своей истории, и происходящие события по значимости сопоставимы, быть может, лишь с событиями столетней давности — большевистским переворотом и гражданской войной».
Кто бы знал, что столь далёкие и уже практически ничего незначащие для нас события, таким трагическим эхом отзовутся в сегодняшнем дне? Кто бы знал, что спустя сто с лишним лет нашим детям на уроках истории придётся проводить эти страшные параллели, пытаясь понять, почему мы вновь наступили на те самые пресловутые грабли?
Говорят, что особенно мучительно «память тела» пробуждается в первую годовщину травмирующего события, когда пережитые ощущения приходят заново, как приступ боли. Боль – это именно то, что я испытываю сегодня, глядя на свою страну. Это именно то, что я чувствую, задумываясь о том, как прекрасен мог быть наш мир.