Сколько же неожиданностей нас подстерегает в жизни! Проснулся одним утром с привычными восемью крысьими хвостами в клетках, а почти через сутки у тебя их уже 20, и никто никого не рожал! Чудеса! Интрига!)
Волонтёр, которая занималась спасением нашего пса от предыдущего хозяина, однажды прислала мне объявление о раздаче крысей за еду для собак. Ситуация вкратце была описана такая: некая женщина по доброте душевной приютила у себя энное количество крыс, кроликов и шиншиллу, но так как основные её подопечные — это собаки, а вся эта мелочь слишком дорого ей обходится, было принято решение раздать грызунов в добрые руки в обмен на капли от блох, еду или деньги. Сердце ёкнуло моё, и мы с волонтёром Таней рванули за бедолагами. Заранее я согласилась взять в дом двоих-троих крыс. Первой нас встретила муха, бодро вылетевшая из квартиры (конец января). Не успев поздороваться с хозяйкой, мы прослезились. И нет, не от вида крыс в клетях "для сааааамых маленьких". 25х25х25 см. В прихожей был натуральный нашатырный газенваген. Вручив хозяйке медикаменты и большой мешок крупы, попросили показать крыс. Показали только троих, кажется. Сказали: а инвалидов чё я вам показывать буду... Я взбунтовалась)). Несите, говорю, инвалидов! Всех несите, а инвалидов особенно. Инвалидами оказались кривоголовый Ух в камере-одиночке и Пират — крысь без глаза, двух пальцев и части хвоста (рептилия передумала его есть). Пират сидел с братом. Ух -— в изоляторе. Нам его представили как драчуна и дебошира, умудряющегося затеять драку со всяким, кто оказывался с ним в клетке. Ха, подумалось мне, я б тоже дала в глаз не раздумывая тому, кто подселился ко мне на мой единственный квадратный метр.
На самом деле спасибо тётеньке, шо мЭ и жО сидели отдельно. Вот прям правда спасибо.
В тот день утащила домой пятерых мужиков.
Четверых в переноске, а Уха в шарфе допёрла до дому. Шоб уж точно без эксцессов по дороге. Драки не случилось и дома. Мужики боялись меня , а Уха стал вычёсывать его пасюкообразный собрат Серожа. Серожа вообще круто устроился и ещё в переноске задрых пузом кверху. Брат Пиратика тихо сипел от ужаса при попытке погладить его, а уж тем более — выдрать из гамака. К гамакам, кстати, больше никто не приближался. Все предпочитали вести "пoлoвую" жизнь, распластавшись на дне клетки.
В три часа ночи совесть не дала мне больше спать, и с твёрдым решением забрать всех остальных я пошла на кухню жарить мужу гренки (надо ж задобрить). Голодный муж перед этим был вынужден неоднократно выслушать в красках мои впечатления о страшном месте с рассказами о бедных зверях. Так я готовила его к тому, что количество крыс увеличится в два с половиной раза.
Решающую роль сыграли вопросы вроде "Неужели бы ты просто так ушёл?" (часов так 16 назад до этого кто-то горестно вздыхал от моего упоминания хотя бы об одной крысе).
В обед поехали забирать остальных. Я молила вселенную, чтобы в этой бездонной дыре комнаты не оказалось больше клетей с крысами. Клетей больше не оказалось. Вместо них были вёдра. Обычные такие пластиковые ведра, которые ещё сверху чем-нибудь прикрывались, чтобы узники не сбежали. На дне — слежавшийся наполнитель или сено. Ни о каких поилках и речи не было. Четыре юных прелестницы, их брат или близкий родственник, в клетке — братья Селёдкины. У братьев был накрыт "стол". Братья шиковали: кусочек чёрного хлеба и голова солёной рыбы (всё, что нельзя грызунам). Вoдку братья, видимо, уже выпили. Мужиков я планировала отвезти домой в шарфе запазухой, повторив вчерашний трюк с Ухом. Но братья разбуянились и решили просто так не сдаваться. Шарф с упирающейся парочкой пришлось засунуть в пакет. Таня забрала с собой шинша Веню (он обрёл хозяина в лице крутого куратора котопсов).
Со свёртками, одеялами (в них завернули переноску) и баулами мы вывалились из подъезда. Нас пытались догнать мухи. Танина машина пропахла селёдкой, мой пуховик и комната какое-то время запахом тоже напоминали рыбный отдел.
Кролей удалось вызволить и пристроить через пару дней. Их приютила одна из местных ветклиник. А у нас началась бурная и весёлая жизнь. Ведь условия, в которых содержались бедолаги, не могли не сказаться на крысином здоровье.
У большинства крыс был как минимум хронический ринит — дыхательные пути были постоянно раздражены испарениями от грязной подстилки. От Селёдкиных пахло не только из-за рыбьей головы в их клетке — пахло из ушей(. Ух просто передвигался по кругу, плохо координируясь в пространстве, наклонив голову — так проявлялся запущенный отит. Пристраивать больных крыс так себе затея, для начала нужно было вылечить или хотя бы стабилизировать хроников. Лечение затянулось, и все поняли, что гости остались у меня на ПМЖ).
Продолжение следует)