Небольшая полуразрушенная церквушка стояла с дырявым куполом с тех пор, как батюшка сам помер. Никого нового не прислали. Поначалу люди еще ходили на службу, но потом уже перестали.
Как известно, пасты нужен пасты. А когда нет головы, то и отряда нету. Так и стояла церквушка не востребованная с прошлого века. Кому уж очень надо было, ходили в соседнее село.
Там церковь и приход еще остались. Вообще молодежи мало было в деревне. Все больше старики, а самые старые из них были родные сестры Марии – Елизавета. Люди говорят, что муж больше ста лет было.
Сестры были близняшками и настолько похожи, что когда одна из них шла по деревне, то никто не мог сказать наверняка, Мария это или же ее сестра. Женщины всю жизнь прожили вместе и никогда не разлучались.
Замужем они не были, да и детей ни у одной, ни у другой не было. Так и коротали свой век мы, как наша церковь. Состарились, разрушились и дырки в чердаке, но еще стоим и нельзя нам помирать, говорили они. Нас сохранить некому будет.
И вправду, с похоронами в этой деревушке была целая проблема. И не в том дело, что большинство стариков одиноки и погребением. Просто некому заниматься. А в том дело, что кладбище это настолько было маленькое, что место уже совсем не осталось.
Вся территория вокруг церквушки обнесена старинным кованым забором, и свободных площадей больше не было. А кому захочется лежать за оградой кладбище? Разве только самоубийцам или неупокойным, вы скажете. Они все равно покойнику
А вот и не все равно, первый единственный, кого похоронили перед оградой, был дед Игнат, и все бы ничего, и даже отпевание ему делали.
Да только стал Игнат являться своим родственником, и еще полдела во сне, так и наяву стал приходить, говорят, придет, сядет за стол на свое любимое место и сидит, смотрит, а потом как жахнет кулаком по столу, что же вы вздумали творить?
Почему меня отдельно положили? Я всю жизнь праведником жил, а теперь благодаря вам в рай идти не могу, - говорит Игнат, но вернее его привидение. А действительно, почему? - спросила однажды деть родни. И вот теперь за воротами лежу, как не христианин, а Святой Петр не верит, мне говорит:
"Раз тело твое за воротами кладбище, значит, не положено". А потом дед плакал и снова плакал, так его родственники рассказывали, правда им самим тоже веры на слово никакой, пили они жутко, до чертиков, до Белой горячки.
А в таком состоянии чего только не привидится? К тому же все рассказы явлений дедушки Игната очень сильно совпадали с прошедшими накануне гулянками родственников, и так бы оно, наверное, осталось, не весь Игнат.
Нашему старости правда во сне пришел и пальцем строго погрозил. В тот же день провели эксгумацию и перезахоронили деда на территории кладбища. Нашли маленькое местечко прямо на дорожке, которая к церкви вела.
Всё равно уже по ней никто не ходит, и вот ведь совпадение: перестал старик приходить к старости и к родне своей тоже, но пить они не стали меньше. Вот такие вот дела творились в деревушке, и вот настал тот самый день, когда сестры-долгожительницы все же покинули этот бренный мир в один день с разницей в несколько минут.
И встал вопрос погребением. Никому не хотелось, чтобы Марии Елизаветы явились к нему в гости после смерти с угрозами. Да хоть бы и без угроз, никому не хотелось их даже видеть, по правде сказать.
Старухи при жизни вредные были, никому житья не давали. То у них не так. И это не эдак, работают все плохо, лечат плохо, пашут не так, не так сажают. Только и заботой у них было ходить по деревне и ворчать. Никто из мужиков не соглашался.
Им ни огород копать, ни с посадками помогать не дадут. Станок и бутылку за труды, а нервов вытреплю целый ящик. Староста уже в приказном порядке отправлял на помощь бедным близнецам проштрафовавшихся работников. Жители даже собрания устроили по поводу погребения старух, чтобы решить, что делать. Старостой деревне успокоил всех.
Оказывается, вопрос уже давно решен. Есть на кладбище очень старая могила за церковью в самом дальнем уголке, заросшая кустарником и травой. Мало кому придет в голову ходить туда в здравом уме.
Так вот, как сказал глава деревни, в той заброшенной могиле захоронен никто иной, как дед наших близняшек. Раньше люди может и ухаживали за тем захоронением, а вредным старухам и дело до него не было.
Никто ни разу не видел их на кладбище. Другие родственники позаботились о будущем, и рядом с дедом еще было место для сестер. Даже оградка огорожена, правда, волонтером придется расчищать то место от зарослей.
Но их успокаивало только одно: вредные Близнецы уже не будут стоять над душой и указывать, как правильно рубить кусты, как выкорчевывать корни и как копать могилу. Вообще, с утра пораньше рабочие пришли в указанное место, и вот что странно - кусты на месте, но трава немного примята, как будто дикое животное устроило тут себе лежку.
Оно и неудивительно, кладбище граничило с лесом, может, и забрался медведь какой с кустами. Справились довольно быстро и начали копать могилу. Потребовалось место побольше, бабулек все-таки двое. Земля была рыхлая, как будто совсем недавно копали.
Может, старый дед по ночам навещал своих внучек или смотрел фильмы про вампиров, - усмехнулся один из рабочих. Но если изнутри копали, то только крот - супергигантский крот-людоед, - засмеялся второй.
- Смотрите, земля ведь рыхлая, и комками накиданы. Мужики подошли к тому месту, где рабочие уже начали копать, и вправду было такое ощущение, что чужак рылся уже в земле. Хотя они все трое далеко не эксперты в этих делах. Может, приходили кабаны и подрывали корни?
Да ну его к чёрту, хватит с меня чертовщины со стари с координатам, - сказал один из рабочих, бросил лопату и собрался уходить."
Тогда мы твою долю между собой разделим", ответили двое других. "Делайте что хотите, я умываю руки", отозвался трусишка.
"Так, наше дело - эта могила, копать и не особо вникать, что тут происходит. Управимся засветло, пока не темно, никакая нечисть наружу не вылезет", решили мужики и принялись спешно копать, так как места требовалось намного больше, чем для одного.
И тут они забрали немного левее, и вдруг наткнулись на старый гроб. Часу-часу не легче, смотрят, а там крышка гроба лежит неровно и слегка приоткрыта.
По их коже пробежали холодные мурашки. "А вдруг прав был тот товарищ, вдруг по ночам жуткое привидение разгуливает по селу?" - старший товарищ лишь обрадовался, что нашли всеми забытый гроб.
"Сам посуди, старухи почти вековые, дед тут лежит, это даже не отец, раньше хоронили прямо с украшениями по всему. Он должен был быть богат, может, найдем что-то", сказал он, окрыленные жажды быстрых наживы. Напарник хоть и мечтал о таком неожиданном куше, но гроб отказывался.
После долгих уговоров он все же решился. Как только они немного подвинули крышку, то сразу услышали громкий протяжный звук и отстранились с испугом на лице. Через пару минут страх поубавился, и они решили во что бы ты ни стало сдвинуть эту проклятую крышку. Но то, что они увидели внутри, еще долгое время им снилось в самых страшных кошмарах.
В могиле лежал совершенно молодой парень, может даже и ровесник, и в современной одежде - джинсах и кожаной куртке. Парень лежал на животе, оперевшись на локте и обхватив голову руками. "Бежим отсюда предложил напарник:
Тут парень застонал и стало понятно, что он не может ни на кого кинуться или что-либо сделать, ему явно нужна была помощь. Нехотя рабочие залезли в могилу и помогли парню подняться. Под ним лежал скелет, полностью истлевший, без всяких там драгоценностей.
Дедушка-близняшек был простым крестьянином, но душе сразу полегчало. Дед, хоть и потревоженный, но лежал на своем прежнем месте. А того парня привезли в деревню, и там, придя в себя, он рассказал свою историю.
Он просто проигрался в карты блатным ребятам. Они приехали и стали требовать долг, а у него ничего и нет за душой. Тогда братки раскопали старую могилу и кинули парня туда, чтобы другим неповадно было. Он уже прощался с жизнью.
Но случилось самое настоящее чудо. Вот так, напоследок, бабули-близняшки сделали хорошее дело. Если бы они не померли, никто бы так и не нашел бедного парня.
И не зря, ведь живет человек, даже если всю жизнь ворчит и ноет. Может, смысл бытия иногда и заключается в том, чтобы через свои похороны дать жизнь другому человеку