Вадим Степанович, как всегда в пятницу, отпросился пораньше с работы, отвёз жену с дочкой на дачу, а сам, сославшись на срочные служебные дела, отправился обратно в город. Конечно, неотложные обстоятельства были ложью, как и все подобные истории, которые стабильно происходили с ним два раза в месяц исключительно в летний период.
Опустив стекло немолодой, но ухоженной и бодренькой «двенашки», Вадим Степанович высунул руку в окно и окунул её в поток тёплого июньского воздуха. Миновав гипермаркеты и первые многоэтажки, он привычно перестроился в правый ряд и сбросил скорость. Наступал долгожданный момент, который представлял для него настоящую ценность. Момент, от которого сводило скулы, и появлялась дрожь внизу живота.
Войдя в знакомое помещение, Вадим Степанович, как заправский профессионал, придирчиво начал разглядывать товар. Последовательно миновав первых и обстоятельно осмотрев последних, он вернулся к середине и выбрал нормативный стандарт. Не слишком много для кошелька и не слишком мало для плотских утех.
– Вы, я помню, мужчина порядочный, я вас очень прошу, пожалуйста, чтобы там без этих, всяких… ну вы поняли. А то она у нас девочка молодая, недавно работает, – произнесла хозяйка обычную для данной ситуации фразу.
– Угу, – привычно кивнул Вадим Степанович, сунул женщине пятьсот рублей за помощь в выборе и резво повёз молодую яркую блондинку с бюстом третьего размера в свою квартиру.
В машине почти не говорили. Только познакомились.
– Марианна, – представилась девушка.
Приехали. Неторопливо прошли на кухню. Выпили по рюмке водки и без особых разговоров ушли в спальню, чтобы насладиться всей прелестью пятнадцатиминутных движений без любви, но с особенной, свойственной только молодым девчонкам страстью.
Закончив это дешёвое, но такое трогательное представление, где все роли распределены заранее, а актёры иногда даже переигрывают артистов театра, вернулись на кухню. На кухне начался долгожданный разговор за жизнь, являющийся такой же неотъемлемой частью шоу, как пельмени, сваренные умелой девичьей рукой, выпивка на столе и сигареты с устрашающей картинкой на пачке.
– Ну, рассказывай… Почему так живёшь? В смысле, девчонка молодая, симпатичная, даже интересная вроде… Не правильно ведь это всё, – начал диалог Вадим Степанович, цепляя пельмень вилкой.
– А что рассказывать… – начала Марианна, – история стандартная. В деревне работы нет, приехала в город, устроилась к частнику. Он начал домогаться. Ушла. Встретила одноклассницу. Она вот и посоветовала. Два месяца уже работаю. Жить как-то надо. За квартиру заплати, продуктов с одеждой купи, хозяйке отстегни. Да ещё домой отсылаю… Двум младшеньким сёстрам и маме помогаю, – девушка всплакнула, опустив в пол глаза.
– Бедная ты моя… А ведь я тебе в отцы гожусь, – Степаныч придвинулся к ней и обхватил её голову руками. – Что за жизнь-то у нас такая стала! – вскрикнул он, и его плечи непроизвольно задрожали. – Ты прости меня, дочка, не серчай, я вот тебе и денег дам, и ещё фруктов всяких положу…
Марианна поняла, что клиент, скорее всего, приставать больше не будет, и, обольстившись перспективой спокойной ночи, дополнительными бонусами и скорым отъездом домой, театрально размазала тушь по лицу и жалобно заголосила:
– Живу как в тюрьме. То бандюги, то дембеля, то менты… – она резко отвернула рукав и продемонстрировала лёгкие рубцы на плече. – Иногда жрать нечего, а у меня ещё мама болеет… Плохо совсем… Вы это… Вы мне денег на такси дадите? – она подняла заплаканное лицо и грустно посмотрела в глаза хозяину квартиры.
– Да что ж это такое! Да, конечно, дам! Дам, милая моя! Страдалица моя! Молодая какая, а жизнь так бьёт! Разве ж так должно быть? Несправедливо как-то получается! Да что ж ты так мучаешься-то! Помогу я тебе, девочка моя! Обязательно помогу! – мужчина зашёл ей за спину, открыл ящик и начал что-то доставать.
«За деньгами, наверное, полез», – пронеслось в голове Марианны.
В этот момент Вадим Степанович накинул ей на шею верёвку и резко затянул.
– Вот и всё, милая моя. Вот и отмучилась. Чем так жить, лучше уж… Ну, в общем, сама понимаешь.
От осознания выполненного доброго дела мужчине сразу стало спокойно и легко. Он почувствовал себя освободителем, разрешившим проблемы, преследующие юную ни в чём неповинную девушку. Преследующие совершенно незаслуженно и несправедливо.
Эта благородная мысль мягко обволакивала его. Он наклонился к ней и нежно, по-отцовски, поправил её растрепавшиеся волосы. Эх, как же приятно, как же хорошо. Затем выпил ещё одну рюмку водки, закинул в рот пельмень, подтянул съехавшую резинку спортивных штанов и набрал номер телефона:
– Санёк? Ну ты чё? Футбол смотришь? Как там наши, давят москвичей?