Над площадкой перед школой, в нарушение всех требований, завис маленькой белой капелькой двухместный частный флайер. Он замер ненадолго, на высоте около ста метров, а потом стал медленно опускаться на землю.
Приземлившись у края площадки, он медленно проехал на парковку и там остановился. Затемненные окна стали прозрачными, огни по бокам погасли, и из флайера выскочила прелестная темноволосая девушка лет семнадцати. Белая короткая туника открывала длинные загорелые ноги с тонкими украшениями на щиколотках. Длинные, спадающие на плечи волосы были небрежно скреплены на лбу узким золотым обручем. Все ее движения были легкими, стремительными; в ней ощущалась радость, открытость к жизни и словно предчувствие чего-то хорошего, что непременно случится с ней в ближайшее время.
Маша Дубровская, первая красавица школы и дочь районного префекта, получила в подарок от родителей этот флайер на день рождения и, конечно, не могла не похвастаться.
Флайер обступили все, кто был в этот момент в школьном дворе, здесь были и одноклассники Маши, и мальчишки из параллели. Вскоре подошел и Макс. Это был высокий темноволосый парень, он учился в выпускном классе, в то время как Маше оставался еще год до окончания школы. Стояла ранняя весна, но он едва ли не каждый день проводил на берегу искусственного озера, купался, играл там в баскетбол и уже успел загореть. Туда же он собирался и сегодня. Но теперь его планы изменились.
Увидев его, Маша откинула назад волосы и улыбнулась.
- А ты не говорила, что родители собираются покупать тебе машину...
- Я и сама не знала, - пожала плечами Маша, - это был сюрприз.
Макс обошел вокруг флайера, заставил Машу открыть дверцы, заглянул в салон.
- Круто! Но со скоростью у него будут проблемы. Больше сотни из него не выжмешь.
- Что?! - возмутилась Маша, - да я на нем вчера сделала сто двадцать, а могла бы и больше!
- Где это ты сделала сто двадцать? В жилых кварталах, что ли?
- Мы с папой летали вчера на Черное Кольцо, проверили его там!
- И родители позволили тебе гонять на Черном Кольце? Вот так, без опыта? Ни за что не поверю.
- Ну и не верь, дело твое!
- Так может, проверим его в деле?
Маша покусала губу.
- Давай!
- Сегодня после уроков. На Границе. Возле Стеллы.
- Хорошо.
- И еще, если я выиграю, ты сегодня ночуешь у меня. Ну как?
- Еще чего! - воскликнула Маша, но потом замолчала.
Они встречались уже год. Макс ей нравился, да и отношения у них были серьезными.
Ей и самой было интересно попробовать. Тем более, что почти все ее подружки уже знали, что это такое. А ей самой уже до смерти надоела эта репутация недотроги...
Она задумчиво посмотрела на Макса, потом протянула ему руку. Подбежавший к ним Ярик, друг Макса, разбил рукопожатие.
- После уроков, - уходя, напомнил Макс, - не забудь.
Сидя на занятиях, Маша не могла сдержать волнения. Она постоянно оборачивалась к своей подружке Ирме, и в конце концов педагог не выдержала:
- Дубровская, да что с тобой сегодня?!
По окончании занятий Маша села во флайер и полетела к границе со Старым Городом.
Она жила с родителями в родовом поместье, которое построил еще ее дед. Тогда все, у кого была возможность, старались переехать за город. Постепенно в городе остались только совсем уж маргиналы. Там пышным цветом расцвела преступность. Старый Город превратился в гетто, в которое даже полиция опасалась соваться. Впрочем, соваться туда было и не нужно.
Все, кого следовало защитить, давно оттуда переселились. И по молчаливому согласию всех сторон, никто больше не мешал генетическому отребью истреблять друг друга, а полиция просто не реагировала на поступающие из Старого Города вызовы.
Старый город представлял собой скопище разного рода бараков, домишек, гаражей, каких-то непонятных строений, налепленных друг на друга без всяких согласований с разрешительными органами. Сейчас, сверху, Маша видела аляпистые разноцветные кубики, стоящие друг на друге, как детали детского конструктора. Сверху они казались крошечными, но в реальности это были "самострои" из любого подручного материала, но с мощными дверями из листового железа.
Жители гетто могли пользоваться только электричеством от еще функционирующей ближайшей ГЭС, которую давно уже сняли с учета, и которая рано или поздно могла затопить город. Если во время ветра электрические провода путались или рвались, их никто не снимал, сверху просто накидывали новые, и теперь город был опутан линиями электропередач, похожими на густую запутанную паутину. Но зато воздушного транспорта здесь не было никакого. Неба было абсолютно пустым. Лишь торчали среди разноцветных домишек полуразвалившиеся трубы бывших заводов, но и они скоро остались далеко внизу.
Маша направила флайер к возвышавшемуся на границе района высокому столбу. Отсюда должна была начаться гонка.
Макс с друзьями уже дожидались ее.
- Я даже сюда добрался быстрее, - хмыкнул он.
Не говоря ни слова, Маша перевела рычаг из нейтрального положения, при котором флайер неподвижно висел в воздухе, в положение первой ступени. Двигатель тихонько заурчал.
Макс выпустил сигнальную ракету. Это означало, что гонка началась. Макс вырвался вперед. Злясь на себя, что упустила пару секунд, Маша чертыхнулась и до упора вжала в пол педаль скорости.
Кубики внизу складывались, как картинки в быстро меняющемся калейдоскопе. Скорость была запредельной. Вдали уже маячили горы. Но Маша видела только одну цель: флайер Макса, едва заметный в сером загазованном воздухе.
Ближе! Ближе... Флайер Макса и его друзей становился все четче и четче. Она догоняла его, сомнений в этом быть не могло. Приборы тоже показывали неминуемое сокращение расстояния.
Где-то справа раздался страшный треск. В первую секунду Маша только услышала его, но ничего не почувствовала, а потом ее резко дернуло, бросило вперед, и только ремни безопасности удержали от того, чтобы не выбить головой лобовое стекло.
Флайер запутался в проводах и повис, как попавшая в паутину муха. Боковым зрением Маша увидела, как повалился справа от нее огромный электрический столб, флайер "поехал" за ним и упал на землю.
Все показатели на табло горели красным, Маша толкнула дверь и выбралась наружу. Нога провалилась во что-то мягкое, и Маша поняла, что упала на мусорную кучу. Сделала еще шаг - и на этот раз в ногу впилось что-то острое. Это была какая-то странная банка с полуоткрытой крышкой, по краям которой гнездились острые зубцы.
Ойкнув, Маша наклонилась и стала вытирать кровь.
Вдруг чей-то короткий смешок заставил ее поднять голову.
К ней неторопливо приближались несколько мужчин. Маша инстинктивно дернулась в сторону и тут же поняла, что они незаметно окружили ее. Их было человек семь-восемь, они были одеты в поношенные штаны, куртки, кто-то ходил с голым торсом, покрытым шрамами и татуировками. Они скалились, смеялись и громко вскрикивали, разглядывая ее и окружая постепенно все более плотным кольцом.
У всех на поясе висело оружие. Один из них, тот, что с голым торсом, хохотнул и достал нож:
- Ну что, сделать тебе лягушачьи лапки?
Маша затравленно огляделась вокруг. Но ведь Макс и его друзья видели, что она упала, не могли не видеть. Почему же они до сих пор не вернулись за ней?
Она взглянула вверх, но серое дымное небо было абсолютно пустым.
Раздался легкий хлопок, и возле ног одного из мужчин взметнулся фонтанчик пыли. Потом еще один, и еще... Маша обернулась и увидела старуху в непонятном мешковатом одеянии. Босая, она стояла в дорожной пыли. В руках она держала длинное, с украшенным резьбой стволом, ружье.
- Эй, ты чего, Грэнни? - закричал один из мужчин.
Еще один выстрел стал ответом на его слова.
- Убирайтесь отсюда! Сами знаете, патронов у меня хватает!
Больше уговаривать никого не пришлось. Улица опустела мгновенно. Старуха опустила ружье и повелительно сказала Маше:
- Идем.
Она открыла тяжелую железную дверь и провела ее в маленькую полутемную каморку. В самом углу синим пламенем горело что-то вроде камина. Газовая горелка? Это устройство было единственным, что хоть как-то обогревало комнатку. Маша содрогнулась, подумав о том, как старухе приходится здесь зимовать. В воздухе стоял странный химический запах. Маленькие подслеповатые окна были завешаны темными тряпками. В углу тоже была навалена куча тряпья.
- Садись, поешь, - старуха налила молока и поставила на стол хлеб.
- Переночуешь здесь, уже темно. А завтра решим, что с тобой делать. Сама знаешь, полиция сюда не ездит. Выходить отсюда нам запрещено. Да и не можем мы...
- Почему? - удивилась Маша.
- Как почему? Неохота как-то на проволоке висеть...
- На какой проволоке?
- На той, которая по периметру окружает Старый город. На той, по которой пущено электричество. Ты вообще откуда такая, будто ягненочек? Как тебя зовут?
- Маша Дубровская.
Старуха хмыкнула.
- Маша... Да еще и Дубровская... А родители у тебя кто?
-Папа - префект нашего поселка. А мама не работает.
- Понятно. А ты одна у мамы с папой?
Маша кивнула.
- Ну что ж, значит, будут искать.
- А как вас зовут? – спросила Маша.
Старуха улыбнулась.
- Грэнни.
- Просто Грэнни?
- Да, - помолчав сказала Грэнни. – Вот так просто. Бабушка. Я ведь бабушка и есть.
- А почему вам нельзя выходить из города? Я не знала об этом…
Грэнни вздохнула.
- Ты хотя бы знаешь, что раньше люди жили в городах?
- Да, конечно. Мы учили по истории…
- Плохо учили, я смотрю… После Третьей мировой люди стали восстанавливать промышленность. Но многие знания были утрачены, и люди оказались отброшены на несколько сотен лет назад … Заводы, которые они построили, были очень примитивными. Примерно на уровне ХХ века. Перерабатывали алюминий. Производили ферросплавы. Но дело даже не в этом.
- А в чем? – спросила Маша.
- В том, что о людях никто не думал! – резко сказала Грэнни. – После войны владельцы заводов получили огромные деньги. Они строили заводы в городах, чтобы пользоваться городскими коммуникациями. Наш вот построили поближе к ГЭС! Они не хотели возить рабочих на заводы. Они строили заводы рядом с их домами. Они заработали огромные деньги. Но жить в городах становилось невозможно. И тогда все, у кого были хоть какие-то деньги, уехали отсюда. А другие остались здесь. Мы – потомки рабочих, которые когда-то работали на этих заводах. Потом и заводы стали не нужны. А мы… остались здесь…
- Сколько тебе лет, Грэнни? – спросила Маша.
- А сколько дашь?
Маша смущенно замолчала.
- Не так много. Семьдесят, - усмехнулась Грэнни.
- И ты все это помнишь?
- Нет, конечно, - усмехнулась Грэнни. – Давно это было. На этом заводе, который у нас тут, рядом, работала моя прабабушка. А мы тут живем, как можем…
- Но почему вас не выпускают отсюда? – вскричала Маша.
- А кому мы там нужны? Мы опасны. Нас нужно ограничить в передвижениях. Мы не вписались в цивилизованный мир. Если нас выпустить отсюда, наступит хаос.
Маша молчала. Ей нечего было сказать.
- Ладно, ложись вот сюда, - сказала Грэнни. - Я подумаю, что с тобой делать...
Маша легла и вытянулась возле горелки. Вскоре ей стало жарко, она откинула одеяло, но прохладнее не стало. Ей казалось, что по потолку мечутся какие-то тени, в силуэтах теней ей виделись какие-то странные и опасные существа… Она слышала голоса, сначала тихие, потом – все громче.
…Мы опасны. Нас нужно ограничить в передвижениях. Мы не вписались в цивилизованный мир…
Она что-то говорила этим существам, но сама сознавала ложь, которая была в ее словах. А тени надвигались на нее, она чувствовала, что задыхается.
Ближе к утру она почувствовала, как Грэнни положила руку ей на лоб.
- Да у тебя жар! Как ты могла простудиться? А это что такое?
Старуха сбросила с нее одеяло и увидела рану на ноге. Ткани вокруг раны воспалились
- Наверное, грязь в рану попала..., - с усилием произнесла Маша.
- Бог мой, и что ты раньше не сказала?! – почти закричала Грэнни. – я бы прижгла тебе ногу огненным камнем, а теперь что? Грязь попала тебе в кровь, и кровь разнесла ее по телу. У тебя заражение…
Впервые Маша услышала страх в голосе Грэнни. Но она быстро взяла себя в руки.
- Ладно, ты спи, спи... И вода… Я сейчас принесу… Пей больше воды. Она разбавит грязь в твоей крови.
Она принесла целый котелок с водой и поставила рядом. Налила кружку воды и поднесла ей к губам. Маша принялась пить. Выпила, сколько могла и откинулась на постели.
- Спи, теперь спи, - прошептала Грэнни.
Но Маша не могла уснуть. Она лежала и слушала, как Грэнни бормочет что-то про какие-то антибиотики, и про то, что их уже давно нет... А потом тени на потолке превратились в дьявольское лицо. Дьявол расхохотался, сделался вдруг очень похожим на Макса и сказал:
- Ну вот, ты у меня и ночуешь...
Она полночи металась в бреду. А потом вдруг почувствовала, как ей на лоб опустилась прохладная рука. И это прикосновение принесло ей такое облегчение, что она открыла глаза.
Она увидела мужчину, высокого, грузного, но еще молодого. Его лицо заросло густой черной бородой, он не походил ни на одного из тех мужчин, которых ей приходилось видеть. На нем была тяжелая теплая куртка.
Телогрейка, - отчего-то вспомнила Маша, - но ведь сейчас весна… Значит, он живет в пещере, во льдах…
И ее снова затянуло в черный, необратимо засасывающий сознание, круговорот… У нее уже не было сил сопротивляться. Ее как будто затягивало в ад, но она усилием воли снова и снова возвращалась в сознание и иногда слышала обрывки фраз…
- Мы скоро уйдет отсюда. Но если ты вызовешь кого-то, то нас обнаружат. Сколько мы можем ждать?
- Нисколько. Она поранилась только вчера, и у нее уже заражение. Ее организм не привык к нашим условиям. Я не знаю, как он себя поведет. Счастье, если она доживет до утра…
- Что нужно делать?
- Нужны антибиотики…
- Но у нас их почти нет…
- И не надо, Сеня, и не надо! Они наверняка вам понадобятся… А она не наша… Хотя жаль ее, конечно…
- Я принесу. Сейчас мы уйдем отсюда, схоронимся в горах. У нас все равно еще нехватка оружия. Нам нужно подсобрать силы.
Маша услышала, как хлопнула дверь.
Он ушел. Она закрыла глаза и провалилась в неясный сон, наполненный кошмарными видениями.
Под утро Грэнни разбудила ее и заставила выпить какую-то большую белую таблетку, которую Маше с трудом удалось проглотить.
- Я все-таки дозвонилась до полиции. Они приняли вызов. Потому что со вчерашнего дня у вас там ищут пропавшую девушку, дочь префекта. Поэтому они отрабатывают все вызовы. Но в этом районе тебя никто и не думал искать.
Маша вспомнила о Максе и усмехнулась.
Струсил, гаденыш, - подумала она, - побоялся признаться, что летал возле Города…
Ей быстро становилось лучше. А уже через пару часов электричество по всему периметру Старого города было отключено во избежание недоразумений. В город вошла полиция. Префект был вместе с ними.
Маша увидела их в окно.
- Грэнни, я не знаю, мне приснилось или нет… Здесь был мужчина, он обещал принести мне какие-то антибиотики…
- Был, - помедлив, сказала Грэнни, - это мой внук, Арсений.
- А где он сейчас? – нетерпеливо сказала Маша.
- Зачем тебе? Он и его люди ушли, далеко ушли. Он увел своих людей, чтобы не подвергать их опасности. Он ведь знал, что полиция придет сюда.
- Он из Сопротивления? Он из тех, кто противостоит Мировому Правительству?
- Это не твое дело. За тобой пришли. Иди.
Дверь открылась, и Маша увидела своего отца. Он зашел в окружении полицейских, один из которых тут же схватил Грэнни.
- Отпустите ее! Она ничего не сделала!
- Полиция разберется!
Грэнни увели.
Маша позволила усадить себя в служебный флайер. Он взмыл в воздух, и Маша увидела Старый город с высоты – дай Бог, в последний раз.
***
Бесконечные белые просторы окружали флайер, на котором их привезли в этот пустынный край.
Когда-то и здесь жили люди, хотя теперь в это трудно было поверить. Все давно переселились на Запад – к морю и к теплу. Здесь остались полуразрушенные заводы и старые, забытые всеми города.
Когда-то этот край называли Сибирью, и теперь его нужно было осваивать заново.
Маша смотрела на бескрайние белые снега, на горы, поросшие изумрудными елями.
Здесь давным-давно никто не жил. Затерянный заброшенный край.
Когда-то здесь были большие города, но теперь в это верилось с трудом.
Но это не важно…
Главное, что они выжили.
Главное, что они вместе.
И живет их дело, пуст даже оно сложное, трудное, долгое.
Она не жалела ни о чем.
Ни о том, что рассталась со своей прежней жизнью, ни о том, что встретилась с Арсением и сделала все, чтобы спасти Грэнни.
Ни о том, что готовила то февральское восстание, которое так дорого им обошлось, и за участие в котором их сослали сюда.
Арсений обнял ее, и она почувствовала, что, живи она заново, она поступила бы точно также.
Люблю тебя, - прошептала она.
Не о чем жалеть.
Если человек проходит по Земле - следы его остаются.
Они проторили путь. Они были первыми, им было сложно. Но пройдет время, и по этим следам пойдут другие. Те, кто будет сильнее. Те, кто победит. И однажды, когда их, тех, кто готов бороться с мировым правительством, станет больше, они вернутся и снова сделают мир таким, каким он должен быть. Таким, каким он был когда-то…