Продолжение здесь ссылка на окончание здесь
Алину трясло от холодной ярости. Дикая злость при абсолютно ясной голове. Верный признак того, что дошла до точки
Дочка, Танюшка, испуганно смотрела на мать: серые глазки- пуговички, рот подковкой. Только из- за ребёнка женщина удержалась от крепких выражений.
Опять! Опять мама решила всё за неё, не предупредив, не посоветовавшись. Наплевав на право матери, плюнув на двадцатилетний опыт медсестры. Дескать, знаю лучше. Да и мать ты хреновая, а медик так вообще никудышный.
Таня рассказала, что бабушка дала ей таблетку. Большую, круглую. Вряд ли это был какой- то серьезный препарат, уж не настолько Валентина Дмитриевна неадекватна. Но, не будучи медиком, давать лекарства? Ребенку? Не позвонив Алине, которая проработала в медицине всю жизнь?
Это было пощечиной. Ненамеренной. Просто мама не видела в Алине ничего стоящего. Внимания, уважения. Словно не верила в самоценность дочери. Для людей, для семьи, для мира.
Мать - бог в глазах ребенка. Валентина Дмитриевна свято верила в эту фразу и следовала ей всю жизнь.
Алина понимала, что мать просто не умеет по- другому. В деревне не церемонится с детьми. С Валентиной тоже никто не церемонился. Пьяница - отец, вечно уставшая мать, тянувшая троих детей. Не до реверансов, знаете ли. Мама в нитку тянулась, стараясь одеть- обуть дочерей. Те выросли и поклялись, что старость у матери будет спокойной и сытой. На то есть они, дети.
А в 17 лет Валентина не выдержала. Когда отец бил мать , крепкая деревенская девка вломила родителю сковородником. Папаша выкинул ее из дому, как собаку. Пришлось ехать к тетке в Калининград. Мать проводила до автобуса. Шла рядом и вытирала слезы. Валентине было 17 лет...
Алина часто слышала эту историю. И только раз, сама став матерью, тихо сказала:" Я не знаю, что сделала бы.. Плакала, бы валялась в ногах. Пошла бы на мужа с топором. Но отстояла бы своего ребенка ".
( Продолжение следует)