Вадим позвонил, когда я заканчивала обрабатывать безымянный палец на левой ноге.
– Здравствуй, любимый! – расплылась я в улыбке.
– Привет. Надо встретиться.
– Я помню, мой повелитель. Как обычно, на старом месте, слева от памятника Чапаеву. В четыре. Я готовлюсь.
– Нет. Надо срочно поговорить. Знаешь «Мир чебуреков» около моего дома? Давай там. Через час.
Если бы я знала, о чём будет разговор и чем он закончится, я бы захватила с собой нож или что-нибудь тяжёлое.
Когда я пришла, Вадим уже сидел за столиком.
– Здравствуй, мой неутомимый мустанг! – прошептала я, чувствуя, что теряю контроль над собой. Я всегда теряю контроль, когда вижу его.
– Садись, – ответил мустанг, не глядя мне в глаза.
Я села.
– Ты так соскучился, что не стал ждать четырёх?
– Бэлла... – начал Вадим и замолчал.
Я вопросительно посмотрела на него, а потом подбодрила:
– Ты придумал что-то новое? Шалун! Говори же! Я уже на взводе, мой фантазёр.
– Бэлла... Мы... Ты очень хорошая.
– Спасибо! Ты тоже невероятная милашка и просто супер-мачо. Мне с тобой так повезло!
– Да? Я рад. Но...
– Но?
– Бэлла... мы должны расстаться.
Вадим испуганно посмотрел мне в лицо и тут же отвёл взгляд.
– Дарагой! – крикнул кому-то толстый усатый выходец из ближнего зарубежья из-за стойки. – Забери свои чебуреки. Они совсем готовые!
– Та-а-ак... Это шутка такая?
– Нет, любимая... В смысле, нет. Мы не можем больше встречаться.
– А что случилось?
– Я полюбил.
– Во как... И когда ты успел? Мы не виделись два дня.
– Ну, понимаешь... Так бывает. Это как вспышка. Озарение, удар молнии. Я встретил человека и сразу понял, что это моя настоящая любовь.
– А я, значит, не настоящая?
Вадим скорчил страдальческую физиономию.
– Ну не мучай меня, Бэлла. Ты же всё сама понимаешь.
У меня зазвонил телефон.
– Погоди. Муж... Да, дорогой? Ну что за дурацкие вопросы? Там же, где был всегда... Да, в шкафу... Разуй глаза, бестолочь. Нет! На верхней полке. На верхней! О, господи... Ну что ж ты такой тупой... Нет. Буду не скоро... Со Светкой... Хорошо, передам. Ну, давай, мне некогда разговаривать...
Вадим испуганно ждал продолжения разговора.
– И кто она?
– Да какая разница? Ты пойми, я больше не могу с тобой встречаться. Прости. Так получилось.
Я застыла в растерянности, не зная, как поступить – закатить истерику или просто вцепиться в его подлую рожу.
К нашему столику подошёл какой-то довольный мужик.
– Занято! – рявкнула я на него.
– Думаю, что уже нет, – улыбнулся он Вадиму, не сводя с него глаз.
Вадим тоже засиял улыбкой, поднялся со своего места, и они обнялись и поцеловались.
– Что?! – опешила я.
– Прости, – поспешно бросил Вадим. – И не звони мне больше. Прости.
Взявшись за руки, они пошли к выходу.
– Кто заказывал люляки баб? – крикнул толстый продавец. – Забирайте! Люляки готовые.
Я упала лицом на стол и разрыдалась.
Бутылка мадеры
Отражается в луже печальный фонарь.
Время льдинкой застыло на стыке минут.
И предательски громко молчит календарь.
И лениво часы никуда не идут.
Сладко-горькой слезой расплылась на столе
Одинокая, грустная капля вина.
Утонуть бы в Неве или Па-де-Кале,
Раз я больше тебе ни на что не нужна.
Без тебя меня нет, без тебя я не та.
Без тебя мир рассыпался в прах. Ну и пусть!
Присосалась пиявкой ко мне пустота,
Умножая печаль и вселенскую грусть.
Уходи. Уноси моё сердце с собой.
Пусть придётся мне боль эту выпить до дна.
И заесть всухомятку солёной тоской.
И залить это сверху бутылкой вина.
***
© Бэлла Слесарченко
Чтобы не пропустить новые публикации, подпишитесь на канал. И вам будет хорошо, и автору приятно.