Лёха не ставил перед собой сложных жизненных задач. После того, как его турнула из города жена, поселился у мамы в деревне, где благополучно продолжил своё любимое занятие - дегустацию спиртных напитков, не парясь над моральными аспектами своего существования.
Его жена, как это свойственно большинству русских женщин, долго терпела, непонятно, на что надеялась. А Алексей этим временем оттачивал свой талант алкоголика-эгоиста и в своём умение превзошёл лучших мастеров. Он мог запросто обчистить карманы приходивших к ним гостей, а это были вполне приличные люди. Вот Лёша их прилично и обчищал. С лицом полным благородства и достоинства сувал свои трясущиеся с похмелья ручонки в чужие карманы.
Ну это так, краткий экскурс, объяснение, почему он всё-таки оказался у мамы, скажем так - вернулся в колыбель.
Наталья Анатольевна приняла бракованного сына назад с полной материнской покорностью. Ждала, что к старости о ней начнут заботиться, ан нет. Пришлось самой взвалить на плечи Лёшеньку, как туристический рюкзак. При этом, как-то умудряясь, так рассчитать свои пенсионные финансы, чтоб хоть маленько оставалось денег отослать бывшей снохе . Ведь там у неё две любимые внучки, они же бывшими не бывают. Да ещё Галя, старшая дочь, хоть и жила вполне себе, но денег не хватало. Отправила свою Кристину учиться в медицинский институт, денежная нагрузка ужасная для деревенского человека. Поэтому в день пенсии всегда навещала маму, иначе не выжить. В каждый свой приход Галя заводила одну и ту же пластинку: "Что ты вцепилась в эту халупу, брось ты этого лодыря-пропойцу, переезжай ко мне в двухэтажку, там ни дров, ни угля не надо, центральное отопление, поживешь хоть под старость лет по-человечески". На свои, казалось бы, разумные доводы дочь получала один и тот же ответ: "Этот дом мы с твоим отцом строили, как я его брошу, нет уж, здесь помирать буду в родных стенах, да и Лёшу куда я его дену, это ж не коробок спичек, что кинул и забыл. На вот, возьми Кристине, пусть учиться, она у тебя девка умная, может, хоть с неё толк будет". "Ну и сиди здесь, в этом леднике, как капуста в сто штанов одетая", - фыркала Галя, сгребая деньги со стола. Вот так и жили-были, как говорится.
В один из дней Лёха блуждал по деревне, словно привидение, в поисках лекарства, в долг никто не давал, до мамкиной пенсии ещё далеко. Тут его окликнули.
- Лёш, здорова, возьми собачонка за бутылку, сынок откуда-то припёр, а нам куда, у нас и так их две, не знаешь, чем кормить.
- Да ты что, Свет, мне он даром не нужен, а ты за пузырь.
- Да ты не понял, я тебе бутылку дам, только забери его ради Христа.
- Ха, ну тогда другое дело, давай.
Вернувшись от соседки, Наталья Анатольевна застала сына за странным занятием - он сидел на коленях возле собачей будки, съехавшей от старости на бок, что-то крутил и усиленно матерился. Подойдя поближе, она увидела дрожащего щенка, которого Лёша пытался усадить на толстую, тяжёлую цепь.
- Ты что тут делаешь, откуда ты его припёр?
- Вот, мам, собака, будет дом охранять. - Кого нам охранять? Дай его сюда, кто ж таких маленьких на цепь вяжет, он же с ней с места не сдвинется.
- А че, пусть сразу привыкает, злей будет.
- Ну ты что совсем, это же ребёнок, его нужно в тепле держать, молоком поить пока не окрепнет. Эх ты хозяин, вот мало было проблем, теперь ещё с одним дитём нянчиться.
Щенок вылакал миску молока, ещё больше задрожал, покрутил смешной мордочкой по сторонам и полез под стол знакомиться с кошкой. За своё чрезмерное любопытство получил по носу, с писком кинулся к Лёшкиным ногам, немного покрутился и вскоре мирно засопел.
- Кличку хоть придумал? - вытирая расплескавшееся вокруг миски молоко, спросила мать.
- Да, пусть Пальма будет, по признакам вроде девка, только вот с пордой не пойму.
У Лёшки обычно с этим проблем не было, у него все собаки делились на две категории: если уши стоят, то овчарка, если висят, то охотничья. А у Пальмы одно ухо торчало, а другое свисало на нос, придавая её мордочке ещё более забавное выражение.
- Тебе-то какая порода? - вскипела мать, - Ты что с ней на выставки собрался ездить? Чем бесполезными гаданиями заниматься, сходи лучше к Вальке в ларёк, коробку попроси какую-нибудь повыше.
Вообще, в идеале Наталье Анатольевне нужно было прожить лет эдак сто двадцать, чтобы донянчить сынка. Но годы, ох эти годы, ещё никого не пощадили. В ту ночь Пальма тоскливо выла, запрокинув голову в небо, словно просила хозяйку взять её с собой, но звенья цепи, поблескивая в лунном свете, крепко держали на земле.
Лялечка осталась одна, голова пуста, как жить без мамки Лёша не представлял. О себе любимом не мог позаботится, что говорить про братьев наших меньших. Фраза о том, что мы в ответе за тех, кого приручили, из повести Экзюпери "Маленький принц" приобрела бы смешной и даже глупый смысл, если попробовать применить её к Алексею.
Кошка сразу поняла, что нужно сваливать. И до чего же мудры эти животные, казалось бы, голова с кулачок, а разработала такой план, Штирлицу не снилось. Она давно приметила, что хозяин ходит в какой-то дом через дорогу, возвращается с едой, весёлый, песни поёт. Там действительно жили добрые люди, давали Лёшке продукты, маломальские деньги практически бескорыстно. То, что он им помогал, без мата оценить было невозможно, всё приходилось после него самим переделывать. Дак вот значит кошка и подумала, раз там так хозяину фартит, почему бы и ей судьбу не испытать. Я считаю, что она специально дождалась дождливой погоды, взяла пятерых котят и отправилась проситься на постой. Хозяин вышел на улицу, а тут вот они сидят мокрые с жалобными глазами. Хотелось ему пинками согнать их с крыльца, дак льёт как из ведра на улице, и смотрят они на него так пристально, так печально.
- Да чтоб вас сволочи! Жена, иди посмотри, какие у нас гости.
- Ой бедные, батюшки, все мокрые, замёрзли, скорее их в дом.
"Вот и все дела", - скорее всего подумала хитрая кошка.
А Пальма сидела на цепи с глазами полными обожания и ждала, что вот-вот хозяин её покормит. Но Лёха посчитал, что ни в каком он ни за кого не ответе, самому жрать нечего. Отпустил её с цепи.
- Иди сама себе добывай провизию.
Пальма совсем не разбиралась в человеческих законах, она думала, что гусь - птица вольная, единственное, что нужно, это исхитриться и поймать эту наглую выбражулю. Она искренне не понимала, за что её так сильно и больно бьют. Ох и досталось же ей тогда, даже глаза лишилась. Лёшка надеялся, что сдохнет, но собаки, как известно, создания живучие, оклемалась и сразу угодила на цепь. Хозяин её привязал, чтоб самому не получить. Владелец птицы пообещал при повторном инциденте сделать то же самое и с ним.
Из-за долгого отсутствия еды и хозяина Пальма начала выть на всю деревню, соседка, некогда приютившая кошку, пошла на разборки.
- Лёшка ну ты что творишь, ты что над животиной издеваешься? Ну не хочешь держать, вон отдай фермеру на свинарник, там она хоть сытая будет.
- Да мне что, пусть забирает, если пузырь даст.
- Ох и наглая ты рожа и когда уже напьёшся.
Избавившись от своего хозяйства, Лёша зажил или правильней сказать запил спокойно. Прошёл целый год он и думать забыл про собаку. Каково же было его удивление, когда вернувшись домой после пьяных скитаний, он увидел в ограде Пальму, упитанную, энергичную. Казалось, радости собаки не будет предела, она становилась на задние лапы, кружилась вокруг него волчком, лизала руки, убегала на огромной скорости в конец ограды и с такой же стремительностью летела назад к своему хозяину, сбивая его с ног.
- Вот дура, и зачем ты припёрлась, тебе что там плохо жилось, иди отсюда, - кричал Лёша, размахивая руками, всеми силами пытаясь вытеснить собаку за ворота.
Пальма легла на живот, склонив голову к земле, своей позой показывая, что больше она никуда не уйдёт и будет верна хозяину до конца.
- Ну и валяйся тут, жрать захочешь, сама удерешь.
Характер у Пальмы был абсолютно миролюбивый. Она учавствовала во всех играх местных ребятишек, они то таскали её за хвост, то пытались оседлать как лошадь, девчонки примеряли на неё модные наряды. Но вся собачья доброта исчезала, когда она видела, что к хозяину идёт кто-нибудь с бутылкой или просто незнакомец, по её мнению представляющий угрозу. Моментально шерсть на загривке становилась дыбом, появлялся звериный оскал, опасный хищник готов был дать любому отпор, кто посягал на Лёшину безопасность. Участковый раз полчаса не мог спуститься с забора, кричал: "Уберите эту тварь, а то я её застрелю".
Вот и в тот разлучный день Пальма рыла носом землю под воротами, злобным до рвоты лаем пыталась прогнать двух непрошенных гостей.
- Алексей?
- Да, что хотели?
- Убери собаку, насчёт работы поговорить.
Лёша схватил Пальму за загривок и поволок в ветхий дровник, двери подпёр палкой для надёжности.
- Дачи охранять пойдёшь? Харчи, курево - всё будет.
- А выпивон?
- Ну в пределах разумного.
- Когда ехать-то?
- Да хоть сейчас.
- Документы брать?
- Ну возьми, если есть.
Пальма услышала, как хлопнули дверцы машины, в панике она заметалась по дровнику. От мощных прыжков палка, подпирающая дверь отлетела в сторону, теперь главное- догнать хозяина.
- Смотри, собака твоя за нами бежит.
- Ой, да надоела она мне уже, хуже горькой редьки.
Похитители хозяина выехали на основную трассу и резко прибавили скорость. На большой асфальтированной дороге машины, словно бешеные пчелы, пролетали, не давая опомниться. Пальма даже не поняла, как погибла. Огромная, как корабль, фура отбросила бездыханное тело на обочину. Жёлтые листья, как маленькие зонтики, кружились над Пальмой, пытаясь укрыть её от мелкого, как крупа, снега.
- Всё не видать, отстала.
- Бензин кончился, - пошутил Лёха и сам загоготал от своей шутки.