Вы же знаете, дамы и господа, что все драчки и заварушки всегда начинают из-за несогласия в религиозных вопросах?
Одни верят в Будду, другие в Христа, третьи в Великого Змея.
Или одни верят в силу золота, другие кричат, что любовь всего сильнее.
Или …ой, да этих разногласий великое множество!
И вот с них – то, с тех самых несогласий на почве верований всё и начинается!
Так было и в этой семье.
Религия Мистера Мрака (кота) резко расходилась с религией хозяев дома.
Ну, это они так думали, что они хозяева. Ещё одно расхождение.
Кот верил в то, что весь дом принадлежит ему. Хозяева с этим не соглашались, и даже осмеливались закрывать купленную для Мистера Мрака, по его убеждениям, сметану в высоком белом ящике.
Кто такое будет терпеть, а?! Нарушение всех законов, канонов и догм!
А рыбки?! А?! Кто позволил их селить в стеклянном кубе, да ещё накрывать крышкой?!
Какая религия такое благословит?!
Вы бы такое пережили?! Нет.
Вот и Мистер Мрак активно, даже более чем, отстаивал свои убеждения. Ежедневно.
Он научился открывать белый шкаф, и доставать оттуда все атрибуты его личной религии, такие как соленая, вкусная рыбка, свежие сосиски, и та жа сметана.
Он скидывал крышку с аквариума и ловил рыбку. Ибо твердо верил, что любой кот – рыбак по праву рождения, и вся рыба его!
Он выкапывал цветы, потому что они занимали место на его подоконнике, подрывая его веру в собственный суверенитет.
И он твердо верил в то, что прозрачные тряпочки на окнах повешены исключительно для его удовольствия, покататься чтобы.
И он искренне недоумевал, почему его вассалы, числом четыре (мама, папа, дочь и сын), увидев все следы его религиозной деятельности, во имя Единого духа Котовского, дружно хватаются за голову, и вопят, что он им все нервы сожрал.
Перевоспитать их и обратить в свою веру коту никак до конца не удавалось.
Нет, подвижки были, а как же. Но такие мелкие, такие незаметные, что прямо так и тянуло пометить все тапки!
Что он иногда и делал, провозглашая тем самым анафему язычникам.
После чего ему приходилось уходить в глухое подполье, под диван, проще говоря, и отсиживаться там, как истинному отшельнику в келье.
А его верные вассалы, адепты, так и не осознавшие счастья быть в его личной пастве, ходили по дому, ругались, и пытались выковырять его из под дивана всякими подручными, их личными религиозными инструментами.
Трубой от пылесоса, например.
Потому что у них, у их мамы в особенности, была своя религия. Она твердо верила в то, что чистота залог всего самого лучшего.
И надо сказать, что проповедник из неё был лучше, чем из кота.
Даже носки менялись ежедневно, вот!
Потому коту приходилось подолгу сидеть в своей келье под диваном, смиренно, как, и положено истинно верующему в свою веру, принимая новое звание:
«Поддиванный нервоед».
А что ему ещё оставалось? Если кругом одни еретики!
Никаких миссионеров на них не хватит!
А ещё в любви признавались! Эх! Золотую рыбку для него пожалели…
Мда…
Но всё же, Поддиванному нервоеду приходилось вспоминать главную мудрость всех религий:
Прощеному простится!
И он прощал всех своих обидчиков. Всех! Без исключения.
И вылезал из-под дивана к горячо им обожаемой мисочке с котлеткой.
Ибо ещё одна заповедь, возлюби ближнюю свою, приказывала ему возлюбить то, что лежало в той самой мисочке.
А себя он и так любил. Горячо, искренне и нежно.
А это для религии любого кота главное.
Даже для поддиванного нервоеда. Да!