Доехав до нужного дома, Вера постучала в калитку. Дверь ей открыла невысокая худенькая заспанная девушка с длинными спутанными каштановыми волосами, в белой майке и шортах. Она недоумённо смотрела на стоящую на пороге Веру, зевала и протирала глаза. Гостья не знала, как объяснить своё появление и протянула девушке записку, а так же на всякий случай показала телефон, подаренный Мигелем. Девушка, прочитав записку на русском языке, ничего не поняла, но Вера произнесла имя "Мигель", и она кивнула, приоткрыв дверь и впуская внутрь. Они прошли в дом.
В одноэтажном доме было темно, все жильцы ещё спали. Девушке, видимо, тоже хотелось спать. Она быстро налила и поставила на стол стакан воды, достала из тумбочки на кухне тарелку с печеньями, разложила поблизости раскладушку и хотела удалиться, как тут в комнату зашла ещё одна грузная невысокая квадратного телосложения женщина лет пятидесяти, которую, видимо, разбудили звуки на кухне, и она со строгим и недовольным лицом заградила дверной проём.
Указав на Веру пухлой рукой, та что-то спросила у девушки, которая снова произнесла имя Мигеля, равнодушно протянула ей листок бумаги и всё же проскользнула мимо в другую комнату. Вера осталась стоять посреди кухни, вновь прибывшая хозяйка пристально и подозрительно её рассматривала.
Затем она набрала номер телефона, пытаясь кому-то дозвониться. Ответа не было. Вера Ивановна начала уже нервничать, как полная женщина снисходительно жестом позволила ей сесть за стол.
Разговор явно не клеился, общего языка женщины не находили: они его просто не знали. Всё завертелось на основе красноречивых жестов с то и дело упоминанием имени "Мигель". Наконец Вере каким-то чудом удалось объяснить строгой и недоверчивой женщине, что ей срочно надо улетать (то, что её преследует полиция и по какой причине - объяснить, понятно, на пальцах не удалось. Но Вера и тому была рада, что её, хотя бы, не гонят и пытаются выслушать)
После того, как было растолковано, что ей необходимо срочно улетать, женщина вывернула на стол содержимое кошелька, как бы явно давая понять, что денег, скорее всего, не будет достаточно. Она и сама поражалась своей наглости и настойчивости. Видимо, страх отчаяние сделали своё дело, и женщина шла ва банк, прото требуя себе помочь. Хозяйка задумчиво молчала, разглядывая Веру и почёсывая подбородок.
Она снова пыталась кому-то дозвониться, затем звонок сделали ей. Лицо её в этот момент изменилось, она покраснела, глаза расширились, рот открылся, а всё тело на лавке поникло.
Вера Ивановна, наблюдая за ней, не знала, чего ждать и что это были за новости. Хозяйка же начала слезливо причитать, раскисла, крикнула из комнаты девушку и стала ей со слезами в голосе что-то рассказывать. Девушка тоже растерялась, поморщилась, и закрыв лицо руками, убежала к себе.
Затем женщина ушла в другую комнату и вынесла оттуда семейный фотоальбом. Усевшись рядом с Верой, она с жалобными завываниями стала листать его страницы, то и дело тыкая толстым пальцем на фотографию какого-то худенького узкоглазого мальчонки, находящегося всё время в кругу других членов семьи. Вера Ивановна поняла, что рядом с ней сидела его тётя, волею судеб живущая сейчас в другой стране. Тётя плакала, вытирая ручьём текущие по тёмному полному лицу слёзы, и всё причитала. Она так же указала фотографии других молодых мужчин, и Вера поняла, что женщина жалуется ей на то, что погиб ещё один её племянник...
Вера не знала, что сказать. Она была в ужасе от происходящего, сидела и смотрела перед собой, ощущая где-то и свою вину в смерти парня.
Хозяйка же, потосковав и проплакавшись, вдруг снова взглянула в упор на гостью, схватила её за руку и потащила к дверям. По пути она что-то прокричала вглубь комнат, откуда недовольно вышел сутулый смуглый молодой человек, явно не ожидавший, что его втянут в какую-то утреннюю авантюру. Парню так же хотелось спать, но мать грозно покрикивала и размахивала руками, и он покорно подчинился.
Они сели в машину и рванули неизвестно куда. Вера совершенно доверилась судьбе и понимала, то если она не улетит сегодня - она не улетит никогда. Так как вычислить её местонахождение по звонку, сделанному с номера тётки Мигеля на его телефон совершенно не сложно. Следовательно, найти её - дело времени. Приехав в аэропорт, молодой человек по приказу матери купил билет до Москвы с отправлением лайнера через три часа и все остались сидеть пока в машине.
Сколько всего Вера передумала, пока ждала времен регистрации на рейс! Как она молилась, чтобы не попасться на глаза полиции и пройти мимо незамеченной!...
Пришло время, и неожиданная утренняя гостья распрощалась с этими людьми, ставшими ей за какие-то пять часов практически родными, сблизившись с ними через их безвозмездную помощь и смерть Мигеля. Вера обняла его скорбящую тётку, как могла пыталась утешить словами. Она пошла на регистрацию.
Проходя паспортный и таможенный контроль, Вера Ивановна стояла с закрытыми глазами и постоянно молилась. Она видела, как вблизи неё постоянно ходят люди в полицейской форме, пристально всех разглядывая и всё выглядывая. Но по какому-то странному стечению обстоятельств эти люди её не видели... Они смотрели мимо, они смотрели сквозь... Вера старалась вести себя непринуждённо, держала глаза долу, чтоб не встречаться взглядам, и чудом прошла все этапы регистрации.
Ей осталось только сесть в самолёт. Перед тем, как окончательно оторвать свою ступню, стоящую на чужой земле, у неё возникло неверие: неужели она действительно сейчас улетит и больше никогда не ступит на эту землю? Неужели вот в эту секунду, когда она отрывает свою стопу от земли, все её беды позади? Не веря пока своему счастью, она прошла в салон и села на место.
Самолёт развернулся, разогнался и с воем оторвался от взлётной полосы. Всё это время Вера сидела, как на иголках, считая секунды и постоянно ожидая какого-то подвоха. Но подвоха не было, лайнер взлетел, набрал высоту и стал поворачивать в воздухе, чтобы взять курс на её родину. Вера не дышала от счастья. Слёзы радости текли по её щекам, она вдруг почувствовала, что ничего плохого с ней уже не может случиться, всё уже позади. И если во время взлёта в Мексику её угнетало мрачное предчувствие, то сейчас - напротив, она была уверена в светлом безмятежном будущем, как бы странно это ни звучало, учитывая, что ей ещё предстояло выдержать козни падчерицы на родной земле.
Тут зазвонил телефон. Цифры номера ей показались знакомы, она без промедления взяла трубку.
-Мама, ты где?
-Денис! Как хорошо, что ты дозвонился! Как ты меня нашёл?
-Коллеги дали твой номер, у нас на работе аппарат с определителем. Ты где сейчас?
-Лечу домой... - шёпотом ответила Вера, боясь сглазить удачу и привлечь к разговору посторонние уши.
-Здорово! Отлично! - радовался Денис, как маленький, - Представляешь, я взял за свой счёт, решил лететь к тебе, решил занять денег, но стали складываться как на моей работе, так и на твоей, так что на билет у меня уже было. Я хотел сегодня вылетать, и вдруг ночью мне снится сон: является какая-то женщина вся в золоте, с копьём в руке, вокруг гром и молнии, и говорит мне громко: "Не летай, мать вернётся, жди!"
Представляешь? Я опомниться не успел, как из за её спины выходит смуглый худенький парень и несёт в руках две вазы, и ставит передо мной. Затем кланяется той грозной женщине и снова уходит за её спину. И ты понимаешь, в чём прикол? Сегодня утром, полчаса назад, звонок в дверь, какой-то курьер пихает мне в руки два кулька в обёрточной бумаге. Я ничего не понимаю, разворачиваю и вижу эти самые вазы! Урны, мама, урны с прахом. Одна - подписано "Тот, о ком скорбишь", а другая - "Кто искал свою семью" . А я ещё сну не поверил, представляешь, хотел всё же лететь. А десять минут назад звонок с работы, говорят твой номер телефона. Мама, какая удача, как я рад!...
Денис ещё что-то кричал в трубку, захлёбываясь от радости, а Вера Ивановна отняла телефон от уха, опустила руку, и из глаз её полились слёзы. Она вспомнила обещание Смерти найти прах её супруга и вернуть на родную землю, и она никак не ожидала, что выполнив своё обещание - Смерть пойдёт дальше и вернёт прах Константина и всей его семьи. Вера не знала, каким мистическим образом Смерти удалось разыскать именно его прах, но она верила, что это именно так и была благодарна.
Она сидела и плакала, вдруг вспомнив, кого рядом нет, и кто невозвратимо пострадал во время всего этого кошмарного путешествия. Борясь всё это время за свою жизнь, Вера уже редко вспоминала о муже, и сейчас воспоминания нахлынули на неё с новой силой. Она вытирала лицо рукой, а слёзы всё текли и текли...
-Мама, мама, - всё кричал в трубку Денис, хотя она его уже не слышала, - Представляешь, там точно был не Славик, а другой мужик. Я видел его в окно. Он съехал из квартиры два дня назад, когда Людку в реанимацию отвезли. У неё обнаружили опухоль, четвёртая стадия, ей резко стало плохо, и поставили диагноз. Мам, а Слава ведь квартиру на тебя подписал, представляешь? Людка мне до этого звонила, она ходила тем мужиком к нотариусу, переписывать, якобы, завещание, так нотариус их огорошил, что оно уже есть, Людка разнервничалась, он что-то заподозрил, погнал их оттуда метлой, и она мне звонила и грозила в трубку, чтоб я от всего отказался! Представляешь, мам, вот хохма! - смеялся Денис.
Но Вера Ивановна ничего не представляла. Лайнер сменил курс, развернулся и пролетал над синей лазурью океана, по края которого блестели и переливались огни прибрежных городов. Где-то чуть вдали, в центре материка, она увидела гряду скал, невдалеке от которых возвышалась всё та же одинокая и гордая Пенья де Берналь... Вокруг её вершины кольцом, словно короной, горели языки пламени - то ли оптический солнечный эффект, то ли Вера увидела то, что не узрит глаз непосвящённого?...
И мотыльков над той скалой больше не было. Да, небо было чистое, скала очистилась от всякой скверны. Но эти крохотные перламутровые мотыльки, словно неприкаянные души, продолжали кружиться и подниматься в небо, напоминая о себе лишь грустной, последней вспышкой в воздухе - по всей земле...