Придуманный к вечеру мой коварный план казался мне совершенным. Я нашел кусок оргстекла по размеру окна, посадил его на плотную резинку и прикрутил к раме. На другом конце провертел сверлом дырку и продел тонкую верёвку. Оргстекло притянул к потолку, а верёвку внатяг по гвоздикам протянул до самой лестницы. По моей задумке, как только обезьянка окажется на чердаке, я отпущу верёвку, резина расправится и оргстекло прижмётся к раме и закроет окно. Проверив пару раз ловушку, я сел ждать.
Обезьянка так и не прилетела до самого вечера. Я был очень расстроен. Может быть она догадалась, что я хочу её поймать? Я разложил ей на дощечке и карамельки и печенюшки, даже свои старые фигурки из Киндер сюрприза. Она не прилетала.
Разочарованный, я лёг спать. Поутру точно так же осторожно полез на чердак. Обезьянка играла моими игрушками! Она расставила фигурки по росту, по очереди их поднимала, что-то говорила, будто называла имя и ставила обратно.
Я решился, развязал узелок и стравил верёвку. Оргстекло с глухим хлопком запечатало окно. Обезьянка рванулась к нему, ударилась, потеряла маленькой лапкой лоб.
Я легко вскарабкался на чердак. При виде меня она начала судорожно кидаться из стороны в сторону, биться о крышу. Кожистые крылья хлопали неистово, и по всему чердаку летела пыль и луковая шелуха.
- Т-ссс, не бойся, - как можно ласковее и спокойнее сказал я.
Обезьянка спряталась за луковую косу. Я подходил ближе и ближе, стараясь ступать осторожнее. Всё также ласково уговаривал её не бояться. Она осторожно выглядывала из-за крупных луковиц. Я мог разглядеть её маленькие ручонки, чёрные, покрытые редкой короткой шерстью, тоненькие, крошечные пальчики, так похожие на человеческие. Она смотрела на меня разумными и немного грустными глазами.
Не знаю, что на меня нашло. Я мог бы наверное протянуть ей ладонь и, возможно, она бы пошла на контакт. Но вместо этого я резко и грубо ухватил её за выступающую часть крыла. Обезьянка испуганно дёрнулась, попыталась взлететь, крыло неестественно вывернулось, и будто что-то хрупнуло у меня под пальцами. Под сводом чердака раздался такой оглушительный визг, что меня почти парализовало. Скрюченными пальцами я цеплялся за сломанное крыло обезьянки, а она с остервенением билась, пытаясь вырваться и истошно визжала.
В какой-то момент она извернулась, ухватилась цепкими лапками за мою руку, подтянулась мордочкой и укусила меня...
Меня будто прошибло электрическим током, невыносимая боль в одну секунду захватила всё тело, казалось кровь внутри закипела и свернулась, а нервы превратились в раскалённые провода.
Не помня себя от боли, я разжал пальцы и так судорожно взмахнул рукой, что обезьянка отлетела в сторону и здорово шмякнулась о доски крыши. При этом она странно повисла под потолком, свесив лапки, будто игрушечная и замолчала. Я подошёл ближе, от постепенно отступающей боли ещё темнело в глазах и я не сразу разглядел.
Не сразу разглядел капельки тёмной тягучей крови, что медленно скапывали с чёрной шёрстки, и огромный ржавый гвоздь торчащий из груди обезьянки...
Я так сильно отшвырнул её, что она насадилась на этот гвоздь и, надеюсь, погибла мгновенно.
Парализующая боль отступала, а на глаза наворачивались безудержные слёзы. Я сам, своими руками убил это потрясающее, никому неизвестное, почти разумное существо. Убил по глупости и неосторожности.
Я осторожно снял обезьянку с гвоздя и тихо похоронил за огородом. Я не мог никому признаться в этом преступлении.
Конец