(История одной фотографии, история четвертая, предыдущая - Офицерский доппаёк в Афганистане.
Перед самым выпуском из военного училища в 1985-м году преподаватель тактической подготовки (прошедший Афганистан) задал нам один интересный вопрос.
- Как вы думаете, перед боем лучше поесть или быть голодным?
Ребята озвучили разные версии - что сытому бегать тяжелее. Что, если пуля или осколок попадет в пустой живот, то нанесет меньше ущерба кишкам, чем, если они будут наполнены пищей. Что голодный солдат - злее к врагу...
Преподаватель поднял меня и голосом товарища Сталина Иосифа Виссарионовича поинтересовался.
- А что по этому поводу думает курсант Карцев?
- Товарищ подполковник, а если пуля или осколок не попадут в живот, это что же, целый день воевать голодным? Естественно лучше поесть. И воевать лучше не на поле боя.
Смех в аудитории….
На фото: заместитель командира 6 мср (зам по бою) старший лейтенант Карцев А.И. в 1987 или 1988 г. Афганистан, 8 сторожевая застава на Тотахане (отм. 1641 м.). Рядом со столовой в землю была врыта 5 тонная бочка для воды (она у меня под левой ногой). Кроме пятитонной цистерны, на заставе (вместе с выносным постом, примерно на 50 человек) была еще цистерна на 400 литров (ЦВ-400) и резиновый резервуар на полторы тонны (РДВ-1500), но их наполнять получалось не всегда.
Воду на заставу привозили на водовозке, раз в неделю, с очистной станции, что находилась неподалеку от штаба дивизии в Баграме. Частенько наблюдал, как после рейса водитель водовозки заделывал деревянными чопиками пулевые отверстия в бочке. Такой вот обычный, повседневный солдатский труд на войне - незаметный многим ежедневный солдатский подвиг.
Вода была с пантоцидом (для обеззараживания), с характерным привкусом, не очень вкусная и не очень полезная. Но, в отличие от неё, вода из речки или арыка, даже после кипячения – это гарантированный тиф или гепатит. Дело в том, что на нашей горке (отм. 1641 м.) в полевой армейской кухне, работавшей на дизельном топливе при ограниченном количестве ДТ, вода закипала не тогда, когда появлялись пузырьки или пар, а когда скажет повар (в тех условиях винить его в чем-то язык не поворачивался). Если для воды с пантоцидом этот номер как-то проходил, то с водой из местных арыков или речек в условиях высокогорья – нет.
Когда в сентябре 1986 года духи в очередной раз обстреляли водовозку, нам пришлось носить воду с ближайшей речки Барикав (хорошо еще, что не с ближайшего арыка, в нём вода была еще хуже, чем в Барикаве). В результате, через несколько дней, меня отвезли в баграмский инфекционный госпиталь с тифом, а ротного и еще у нескольких бойцов – с гепатитом. Но это мы еще легко отделались.
Судя по сдвоенному магазину на фото, в это время я оставался за ротного. И только что спрыгнул с брони по возвращении с совещания, которые еженедельно проходили у нас на командном пункте батальона (между заставами нашей роты всегда ходил пешком; на «земле» обычно использовал только одиночные магазины, но на броне со сдвоенными магазинами мне было удобнее). Лифчик для магазинов и гранат – подарок от главаря местной банды Анвара за успешное лечение его брата (скончавшегося позднее на охоте от несчастного случая – у него разорвался ствол охотничьего ружья).
Меня часто спрашивают о моем отношении к спиртному на войне. Отношение однозначно отрицательное. На моей сторожевой заставе и в моих отдельных разведвзводах всегда был строжайший сухой закон - для всех без исключения: для солдат, сержантов, офицеров и прапорщиков. Потому что пьяная застава или пьяный разведвзвод - рано или поздно это не только неуставные взаимоотношения, нарушение мер безопасности и несчастные случаи. В первую очередь, это - смертники.
Возможно, благодаря этому сухому закону все мои бойцы вернулись домой живыми.
Всегда считал, что мы обязательно отметим любые события, радостные и не очень, обмоем награды и новые звания, помянем всех своих погибших товарищей, но после войны. Не сейчас. Всему свое время.
Александр Карцев, http://kartsev.eu