Вчера под вечер премьер-министр Суоми Санна Марин заявила, что, дескать, раз Хельсинки подавали заявку вместе со Стокгольмом, то и вступить в альянс должны тоже одновременно. Откуда такая забота о западном соседе?
Конечно, контекст важен. Финский премьер сказала это на пресс-конференции после встречи со своим шведским коллегой Ульфом Кристерссоном. То есть вроде как говорить что-то иное было бы неприлично. Но вот вопрос: а что, сжигать Коран было прилично? Тут даже неясно, кто в итоге поступил более безнравственно: лидер датской ультраправой партии «Жесткий курс» Расмус Палудан, который совершил свое преступление прямо перед посольством Турции в Стокгольме, или сами шведские власти, которые на месте не арестовали его и не возбудили уголовное дело. Дескать, свобода слова и толерантность у них.
На самом деле, просто провокация. Хотят унизить Турцию, вынудив в конечном счете Реджепа Тайипа Эрдогана все равно изменить свое решение. Ведь одно дело, если бы в Анкаре дали согласие на вступление этих стран в НАТО, даже несмотря на их поддержку террористических организаций в целом. И совсем другое — если такое случится даже после сожжения священной для всех мусульман книги.
Также протокол о вступлении в альянс не ратифицировала Венгрия. Однако здесь руководствуются не только идеологическими ориентирами. Дело в том, что, приняв положительное решение первым, Будапешт неизбежно испортит отношения и с Анкарой, и с Москвой. При этом причины для напряженных отношений с Евросоюзом все равно останутся. Кроме того, Виктор Орбан понимает, что Эрдоган может однажды сдаться: Турция или одобрит вступление Финляндии и Швеции в НАТО на приемлемых для нее условиях, или, что менее вероятно, сама покинет организацию. И тогда за последнее из необходимых положительных решений можно будет выторговать немало преференций как от кандидатов, так от остальных партнеров.
Но отчего же обе страны стремятся войти в Североатлантический блок одновременно? Отчасти потому, что более лояльная к Турции Финляндия может пойти локомотивом, а Швеция — просто «хвостиком». В Хельсинки боятся каждого из 1340 км границы с Россией. Ясно же, что в случае любого конфликта никаких шансов сдержать нас не будет. А если рядом группа поддержки, то можно обманываться тем, что есть какие-то шансы выстоять.