Встав с постели, Лилджа прошлепала босыми ногами на кухню, сняла с плиты чайник и попила из носика. Дядя Хджортер ушел проверять поставленные вчера силки и ловушки, дома было тихо, тикали часы на стене, да изредка падала капля воды из крана.
Лилджа оделась, положила в карман кусок хлеба с салом и кулечек с сушеными мухоморами, поправила висящий между длинных грудей мешочек с камнем желаний, сунула рака в другой карман и вышла на улицу прогуляться и нащипать мха.
Путь ее проходил по привычному маршруту - через долину Хравнскельдаль, через реку, а дальше на восток к горе Урдартейхсфьятль, на которую местные не пускают течных овец, потому что потом у них рождаются ягнята с человеческими конечностями или даже телом.
Это ей рассказывала старая Хекла, а уж ей верить можно. На этой горе оставался нетронутым небольшой лесок, где зимовали любимые ею раки, на ней же можно было после ужина мухоморами и глоточка из дядюшкиной бутылочки бреннивина услышать, как весной после зимовки эти раки пересвистываются, и послушать их пение выходят и хульдфолки и тролли. Даже Эльг-Фроди не остается равнодушным и осторожно переступая копытцами, подходит поближе к горе.
Эльг-Фроди нравится Лилдже-Угле за любовь к рачьему посвисту и за отсутствие яйц вообще, как мытых, так и не мытых. В детстве мать, когда Угла не слушалась и не хотела есть мухоморы и учиться вырезать коробочки, сердилась и пугала маленькую дочь рассказами, как у непослушных девочек появляются мужья с яйцами, и что если эти яйца не мыть, то они превращаются в "орган размножения", от которого может родиться Финнгаулькн, помесь лисицы с кошкой. Финнгаулькн очень свиреп и опасен для раков. Убить его можно только пуговицей из серебра, выращенного при помощи Верескового Змея.
Вот такая вот
Продолжение завтра