Самой ужасной задачей в жизни Чарльза было разбудить его двенадцати- и пятнадцатилетнего сыновей в 7:15, чтобы сообщить о смерти их матери.
Тина Браун. Дворцовые бумаги. Глава 1. Никогда больше. Часть 1. Члены королевской семьи и мир после Дианы. Начало здесь
В документальном фильме Ника Кента, посвященном двадцатой годовщине смерти Дианы, Гарри сказал то, что было забыто в его более поздних интервью: «Одна из самых сложных вещей, которые приходится делать родителю, - это сказать своим детям, что [другой] родитель умер… Но вы знаете, он был там ради нас. Он был единственным из двух оставшихся, и он старался сделать все, что в его силах, и убедиться, что нас защищают и о нас заботятся».
Принц Уильям вспоминал: «Шок — это самое сильное, и я до сих пор чувствую его... Люди говорят: «Шок не может длиться так долго», но это так», и «Травма того дня жила со мной двадцать лет, как гиря».
Хлопоты по организации похорон Дианы всего за неделю были сопряжены с большими трудностями. Когда архиепископ Кентерберийский Джордж Кэри прислал декану Вестминстера молитвы, которые он предложил прочитать на службе, ему сказали, что семья Спенсеров не хочет никакого упоминания о королевской семье. В ответ Букингемский дворец настоял на том, чтобы у них была отдельная молитва для королевской семьи и чтобы слова «Народная принцесса» были удалены.
Разногласия в семье по поводу того, кто из королевских особ будет идти за лафетом с гробом Дианы, бушевали в течение четырех дней, о чем сообщили личный секретарь королевы Роберт Феллоуз в Лондоне и его заместитель Робин Джанврин. Последний находился в замке Балморал. Время от времени по громкой связи гремел голос принца Филиппа.
Один из членов комитета по планированию похорон рассказал мне: «Сторона Спенсеров говорила о том, какой должна быть роль детей. Филипп вдруг взорвался: «Хватит указывать нам, что делать с этими мальчиками. Они потеряли свою мать!» Его голос был полон эмоций, голос настоящего дедушки». Это был также голос человека, фактически потерявшего собственную мать в десятилетнем возрасте.
Аластер Кэмпбелл, пресс-секретарь Тони Блэра, 4 сентября 1997 года записал в своем дневнике, что принц Уильям, «снедаемый тотальной ненавистью к средствам массовой информации» из-за смертельной травли его матери, отказывался идти за лафетом, и они с Гарри держались твердо. Принц Чарльз, тем временем, должен был ехать в Вестминстерское аббатство с Чарльзом Спенсером, но граф ненавидел его так сильно, что отказался ехать с ним в одной машине. Наконец, Филипп, который всегда принимал решения в семье, мягко уговорил мальчиков: «Если я пойду, ты пойдешь со мной?» Он напомнил им, как эти изображения будут восприниматься по всему миру. Хотя Гарри до сих пор говорит о личных страданиях, которые это причинило ему, с точки зрения Короны, Филипп был прав. Незабываемый образ трех поколений королевских особ, торжественно идущих за гробом Дианы, стал мощным династическим заявлением, которого требовала монархия.
В аббатстве стояла тяжелая тишина, прерываемая лишь тихим плачем. Редактор Джорди Грейг, чья сестра когда-то была соседкой по квартире и фрейлиной Дианы, сказал мне, что «мрачность этого события была настолько глубокой, что вы чувствовали, что находитесь в самом сердце скорбящего мира».
Ничто не могло бы так шокировать и возмутить Ее Величество и принца Филиппа за их жизнь на государственной службе, как обвинительная речь брата Дианы, графа Спенсера. Его обращение с кафедры превратилось в ручную гранату, нацеленную на каждого действующего члена Дома Виндзоров. В своей хвалебной речи в честь Дианы Преследуемой тридцатитрехлетний граф, чей литературный талант с тех пор был подтвержден многочисленными читабельными историями, проявил ту же склонность к риску, что и его королевская сестра. Пообещав Диане, что «мы не позволим молодым принцам страдать от тех страданий, которые обычно доводили вас до слезного отчаяния», он пообещал, «что мы, ваша кровная семья, сделаем все возможное, чтобы продолжить творческий и любящий путь, которым вы вели этих двух исключительных молодых людей, чтобы их души были не просто погружены в долг и традиции, но могли открыто петь, как вы и планировали».
Кровная семья! Спенсер публично пнул королевскую семью с застывшими лицами в зубы. В другое время вспыльчивого графа казнили бы без суда и следствия в лондонском Тауэре. Особенно оскорбительным был залп, намекающий на то, что Диана была больше, чем ее Королевское Высочество: «Она доказала… что ей не нужен королевский титул, чтобы продолжать генерировать свой особый вид магии».
Взрыв аплодисментов снаружи аббатства, где транслировалась служба, пронесся через Большие Западные двери и вниз по нефу, пока впервые в истории великой церкви вся паства — кроме королевской семьи — не зааплодировала. Астролог Дианы Дебби Франк, сидящая рядом с рыдающим телеведущим Майклом Бэрримором, вспоминает, что подумала, что это был раскат грома. Архиепископ Кэри был потрясен надгробной речью графа Спенсера, которую он назвал «мстительной и злобной». Принц Филипп был так зол, что впоследствии его пришлось успокаивать зятю графа Маунтбеттена лорду Брэбурну. «Очень смело» — вот все, что, как сообщается, сказала сквозь зубы королева-мать. (Даже королеве было трудно подняться выше. Почти семь лет спустя на открытии Мемориального фонтана Дианы, принцессы Уэльской, в Гайд-парке, она подколола графа Спенсера: «Надеюсь, вы чувствуете себя удовлетворенным».)
Продолжение 👇👇👇
Все о жизни королевских семей мира читайте на сайте ♕Жизнь по-королевски. А пообщаться с единомышленниками теперь можно на форуме ♕Жизнь по-королевски.
