Оказывается, дань, которую платила Русь Золотой Орде, была чисто символической. Челябинец предлагает свою трактовку тайн средневековья. Алексей Шляхторов выпустил книгу по истории России. Под необычным названием: «Как Золотая Орда озолотила Русь». Наш земляк в этом своем труде собирается опровергнуть идею татаро-монгольского гнёта над Русью.
Переписать традиционную историографию пытались многие ученые, в том числе Лев Гумилев. В отличие от них Шляхторов в своей работе опирается не только на летописи, но и на более педантичные княжеские документы. Такие, как ДДГ (то есть докончальные договорные грамоты), поземельные росписи даней и других платежей, а также на статистические данные. Исследованные ещё в конце XX века проф. С.Н. Каштановым (в работе «Финансы средневековой Руси»). А также методом сравнения, который сильно важен в кибернетике. Автор считает, что в истории этот метод стоит использовать осторожнее. Однако без сравнения, скажем, с данью и доходами в соседних странах (Грузия, Валахия, Турция) мы получаем «историю в термосе».
– Алексей Геннадьевич, вы кибернетик по образованию. Как вы заинтересовались историей и почему именно периодом татаро-монгольского ига?
– Когда я был на переподготовке, нам дали задание написать работу на тему «Киевская Русь как саморазвивающаяся кибернетическая система». При анализе экономического положения страны, ее демографии и географии, климата – он в то время был теплее – стало очевидно, что теория о зависимости Руси от злых татар носит надуманный характер.
– Как вы можете доказать свою теорию?
– Я опираюсь на статистику и метод сравнения. Нам со школьной скамьи говорили: «Было иго, мы платили дань, несколько тысяч рублей». – «А это много?» – спрашивали мы. «Очень много, двести лет не могли разогнуть спины»… Несколько тысяч рублей – это такое же количество тонн зерна ржи. Иными словами, страна с населением 2 млн чел., урожаем в 0,8-1 млн тонн зерна, 1,5 млн голов лошадей и коров (не считая свиней), платила дань, равную цене 8000 тонн зерна или 8000 коров. Получается, что дань была символичной, ее замечали князья, которые высчитывали эту подать (из собираемых налогов), а не рядовые жители.
Сейчас подсчитано, что общая дань Северной Руси (Московско-Владимирской, Новгородско-Псковской и Смоленско-Вяземской, то есть будущей Великороссии) составляла семь тысяч рублей, вместе с приграничными княжествами – восемь тысяч. Однако Грузия, равная нам по численности населения, платила татарам 360 000 рублей – в сорок раз больше. Румский (турецкий) султанат, государство в Малой Азии, также завоеванное татаро-монголами, платил 425 000 рублей! В чем причина такой лояльности к Руси? Тут есть ещё один момент. Дань Великого княжества Московского и Владимирского составляла 5000 руб. А 3000 из них платил Новгород Великий. Вот только платил он не просто так: ему было дозволено, о чём подробно описано у Янина и Борисова (в истории происхождения Торжокского и Закамского «Чёрного бора»), монопольное право сбора мехов Югры, считавшейся подвластной Золотой Орде. И там новгородцы отбивали эти 3000 с большой прибылью. Получается, что основная территория будущей России (Москва, Владимир, Новгород, Смоленск) платила всего 2000 руб. серебром (низового или московского веса) с населения 1,5 млн человек. А оставшиеся 500 000 (Ниж. Новгород, Рязань, Тверь, Муром) платили 3000. Тоже не разорительно. Просто эти княжества ещё не собирались входить в единое государственное устройство во главе с московским князем и поддерживавшем его митрополитом плотнее. Им было удобнее иметь покровительство и Москвы, и Орды. Поэтому сравнение русских даней с соседями – наиболее явное свидетельство отсутствия гнёта.
– Были ли ещё явные свидетельства?
– Мы уже знаем, что ордынская знать приходила на службу к русским князьям. И не до конца осознаём суть этого явления. Это длилось на протяжении практически всего существования Орды. С самого начала люди на службу приходили (в том числе) родовитые, знатные, чингизиды из царских семей. Это и царевич Пётр – племянник хана Берке. И Чет-мурза, и сыновья Тохтамыша Джелал ад Дин и Керим-Берды. В 1409 году Джелал водил московскую конницу Василия Дмитриевича на столицу Золотой Орды, а через год, в 1410 – участвовал в знаменитом Грюнвальдском сражении. И массовый, вполне легальный отъезд на Русь знати в 1310-х годах при введении Узбеком ислама как государственной религии. И только с русскими из христиан ханы заключали династические браки на высшем уровне. Даже византийцам и Египту принцесс из Золотого рода не давали. Нам давали. Трижды. И можно ли представить, чтобы этих принцесс из ЗОЛОТОГО РОДА ВЫДАВАЛИ ЗА ХОЛОПОВ?? А вот можем ли мы представить отъезд английских лордов на службу в Уэльс или Шотландию? Или отъезд неких недовольных родственников турецких пашей в Египет? Причём не просто спрятаться на время от опалы или пограбить да реквизициями разжиться, а именно НА СЛУЖБУ??? Да ещё в страну, где сельские тётки, как, впрочем, и тётки городские, вполне легально могли махать палицами прямо во время судопроизводства. Оставаясь при этом э-э-э… вполне себе уважаемыми гражданками в глазах всего местного общества. А какого-нибудь чиновника, попавшего под горячую руку, могли просто утопить в реке и непременно среди бела дня… Это говорит о том, что в Орде русскую знать рассматривали вполне ПОЛНОЦЕННОЙ (хотя и несколько, скажем, эксцентричной) знатью довольно серьёзной торговой страны. Пусть ещё и не объединённой. Но если бы влияние Орды на Русь было более сильным, сопоставимым по смыслу со словом ВЛАСТЬ, …то первым делом монголы прикрыли бы в Руси судные поединки – особенно среди женщин, и право на самосуд («в куль да в воду»). Ибо эти законы и обычаи Руси с точки зрения ЯСЫ были не только дикими, но и явно преступными. И должны были по монгольским обычаям караться смертной казнью. Могут сказать, что монголы казнили русских князей. Да, пограничные рязанские, курские князья считались второсортными и в полной власти хана. Зато Ярославичи, князья главных русских княжеств (Москвы, Суздаля, Твери), были уважаемы. И гибель тверских князей при Узбеке носит сложный, в том числе и династический подтекст.
Фактически Русский закон в Москве и Владимире радикально отличался от Ясы Чингиса. Первое: Отсутствие, в отличие от монгольских улусов, крепостного права. Причем, если у вассальных государств (Сельджукский султанат (Рум), Грузия) шло закрепощение, как и в Армении, Азербайджане, Иране и других землях, непосредственно вошедших в монгольские улусы, то русские крестьяне владели полным правом перехода. Даже Юрьев день будет введён только в 1497 году. А до этого переход был возможен в любое время. Согласно Ясу, всё трудящееся и служивое население Орды как земледельческое, так и кочевое, находилось в жёсткой крепостной зависимости и было прикреплено к определённым земельным участкам, где они могли кочевать (зимой и летом) или возделывать землю. А служивое сословие не имело прав перехода к другому сюзерену. На Руси же правом перехода пользовались все: селяне, горожане, рыцарское сословие, их слуги. Разной была система штрафов и наказаний за нарушения различных запретов. Теперь второе: на Руси смертной казни тогда не было, но, повторим, допускался самосуд («в куль да в Волхов»). Далее. В Орде крепостные стены городов были снесены, на Руси же (как в Южном Крыму) строились. Ну и наконец, право судного поединка, на который на Руси (как и в раннем Средневековье северных славян, кельтов и скандинавов) имели право даже женщины. Мало того, наши северные русичи пошли наиболее радикально в применении судного поединка, когда даже человек простого сословия мог вызвать на судный бой феодала. Этот обычай и нравы (на Руси он назывался просто – «поле») были шокирующими для Орды. Просто почему-то это пока не замечается.
– Ещё были такие же важные факты отсутствия ига?
– Не менее важно, кстати, и то обстоятельство, что в Северной Руси не было откупщиков. Вернее, в Новгородской и Смоленской землях. А во Владимирской они пробылименее 5 лет, после чего от них здесь очень быстро избавились. В 1262 году в центральных районах Великого Владимирского княжества с ними расстались. (Лишь в приграничных лесостепных и весьма малолюдных районах, как Курск, Рязань, Киев (да-да), они продержались до 1-й трети XIV века). И когда говорят, что нет разницы, кто дерёт с тебя дань – свой родной князь или заезжий откуда-то откупщик, то, как минимум, ошибаются. Ибо разница есть и очень большая. Ведь откупщик дань-то уже откупил. И теперь, будучи временщиком, а потому заведомым грабителем, как в той же Грузии, Турции (Руме) или Валахии, был абсолютно неподконтролен местным властям и забирал сколько мог («вдвое и часто»). При таких условиях даже умеренная дань по сути превращалась в весьма неумеренный беспредел. Свой же князь – он в первую очередь не временщик, он собирает все налоги, а потом уже часть из них отправляет хану. Это ведь природные князья.
– Хорошо, если не было ига, то что же тогда было?
– Налаженное деловое сотрудничество. Когда я начал разбираться, почему Русь платила такую мизерную дань в отличие от своих соседей, я наткнулся на то, что между нашими предками, немцами и Золотой Ордой были серьезные торговые связи. Как у итальянских городов Крыма. Волго-Балтийский торговый путь стал вторым изданием Великого шелкового пути. Это означает, что страна в это время не только не разорилась, но и обогатилась. И деньги, которые Русь заработала в эти века, наши князья потом использовали для построения централизованного государства.
– Каков был объем нашей торговли с Золотой Ордой?
– Товаров по Волжскому пути ходило больше, чем по Черноморско-Азовскому пути через Босфор. До появления нашей «торговой линии» такие развитые страны, как Франция и Англия, могли торговать с Востоком, переправляя свои грузы очень непростым путем: по Лотарингской оси через всю Францию в Геную, оттуда по Средиземному морю в Венецию, затем через Черное в Азовское море. А теперь появилась возможность накоротке перебросить товары из Германии в Финский залив и по Волге спустить непосредственно до азиатских стран. В нашу пользу была и логистика: вниз мы спускали тяжелые дерево и железо, а с Востока брали легкие и дорогие товары – шелка и предметы роскоши. Продавала нам Орда и скот, его пригоняли своим ходом. Общие цифры товарооборота назвать сложно, но уже можно. Если через Крым и Босфор проходило товаров на миллион золотых дукатов в год, то через Волгу и Дон – на 30 процентов больше.
Андрей Пономарев, один из самых серьезных монетаристов Средневековья, утверждает, что экономика Золотой Орды вообще держалась на русском серебряном рубле. Он приводит такие факты: когда пришлось менять весь денежный чекан и в Венеции, и в Византии, и в Болгарии, на Руси и в Орде ничего подобного не произошло. Наши деньги оставались стабильными. Также важно следующее: торговля Орды через Босфор была понятна. Через русские же речные пути с их весьма запутанными водоразделами… была не очень привычна Орде. А тут появляются Александр Невский, Иван Калита и их родственники, которые в большинстве вполне адекватны и настроены на увеличение торговли. Они поставляют товары Севера, янтарь Балтики и цветные металлы Скандинавии куда дешевле итальянцев. В итоге Русь оказалась таким местом, где не стоило вести себя как слон в посудной лавке, поэтому дани принимают почти символический характер, а объемы торговли постоянно нарастают. Мы были у Золотой Орды самым желанным торговым партнером. Как итальянцы Южного Крыма.
Это работало тогда гораздо надёжнее любого политического договора. Поставки из Европы серебра в Новгород и через него – на Русь и в Орду – были так велики, что иногда оставляли без денежного металла даже главные города Ганзы. Они составляли 25 % от всего добываемого в Европе серебра (6–7 тонн в год из 25–28). Эти ресурсы и были направлены на развитие архитектуры, экономики, культуры, войска, политической системы. И стали основной материальной базой для построения единого и крепкого Русского царства. Более того, эти ресурсы помогли нам отбить попытки другого собирателя русских земель – Литовского княжества.
– Как на эту тему смотрят археологи и архитекторы?
– Тоже подверглись коррекции: и позиции российских археологов, и архитекторов. Что нам говорят археологи? За последние десятилетия в руках исследователей накопились факты, заставлявшие их по-новому осмысливать последствия нашествия 1237–1240 гг. Многие примеры преемственности в развитии русских городов и сел XIII в., с одной стороны, и свидетельства разрыва традиций на территориях, не затронутых нашествием, – с другой, стали входить в противоречие с выработанной в предшествующий период концепцией, рассматривавшей Батыев погром как событие, изменившее всю материальную и духовную культуру Руси… подчеркнуто, что отождествление комплексов, связь которых с военными действиями неочевидна, с последствиями Батыева вторжения и нашествия способствует формированию необъективных представлений о масштабах трагедии 1237–1240 гг. Наряду с упадком ряда городов в XIII в. происходило динамичное развитие целого ряда центров (Твери, Москвы, Нижнего Новгорода, Коломны и др.). Отмечено, что изменения в системе сельского расселения XIII в. на всей территории Руси совпали по времени с нападением монголов, однако были обусловлены не столько им, сколько внутренними процессами в экономике и социальной сфере. А также климатической катастрофой 1228–30-х годов, схожей с Годуновскими голодами. Мнение о запустении Киева после 1240 года проистекало из-за недостатка археологических данных. Исследования последних десятилетий показали, что материальная культура города в этот период явно характеризовалась сохранением традиций XI–XII веков и отсутствием резких изменений. То есть Киев не был таким большим, как предполагали россияне XVIII века, но он жил, сохранял традиции и никуда не собирался пропадать. Просто наука при Карамзине не могла этого установить. Ростов, избежавший погрома в 1238 году, оставался во второй половине ХIII века основным, самым крупным центром Северо-Восточной Руси. Однако реализовать эту важную потенциальную возможность Ростову впоследствии не удалось, что было связано с разумной политикой усиливавшейся Москвы. Что касается самой Москвы – данные археологии свидетельствуют о непрерывном развитии Москвы в XIII веке. Этому развитию не смог помешать и пережитый этим городом зимой 1237–1238 годов разгром со штурмом и мародёрством. Таким образом, наряду с внешними военными факторами (татарское вторжение и экспансия Ливонского ордена) огромное значение имел целый ряд ещё мало понятых факторов внутреннего развития. Климатических, политических, династических.
Архитектор С.В. Заграевский в книге «Зодчество Северо-восточной Руси конца XIII – первой трети XIV века». (М., 2003) описывает каменные церкви, построенные в это время. Мы видим, что к концу XIII – первой трети XIV века относится достаточно представительный круг памятников: автор перечисляет 16 строений. Предоставим слово автору: «В любом случае, каким бы ни было соотношение местных и «пришлых» строительных кадров, как бы ни шел обмен опытом между зодчими разных городов и княжеств, все равно в Северо-Восточной Руси конца XIII – первой трети XIV века мы видим нормальный, закономерный процесс формирования уникального архитектурного стиля. Но на самом деле вряд ли вообще возможно говорить об упадке, а тем более о «варварстве» раннего послемонгольского зодчества Ростова Великого, Твери, Рязани и Москвы. Иначе бы русские мастера конца XIII – первой трети XIV века разучились делать и гладко тёсаные порталы, и тонкие архивольты, и орнаментальные пояса. У нас нет никаких поводов говорить и о «грубости» пластики послемонгольского скульптурного декора по сравнению с домонгольским. Сравнительный анализ, проведенный автором этой книги в отношении орнамента на стенах Георгиевского собора в Юрьеве-Польском и фрагментов орнамента раннемосковских храмов, хранящихся в лапидарии Московского Кремля, не показал никакой значимой разницы в «тонкости» их исполнения. Все размеры основных элементов этих орнаментов очень близки. Отметим, что пластика послемонгольского орнамента, очевидно, уже гораздо более близка к Ренессансу, чем к готике». Вот это исключительно важные заключения профессионального архитектора, и они говорят о том, что во 2-й половине XIII века у нас продолжалось поступательное развитие Северной Руси, её архитектуры и искусства. И можно особо отметить московские храмы Великого князя Ивана Калиты. Как выглядел Успенский собор 1327 года снаружи и внутри – можно только догадываться. Он был разобран по указу Ивана III, на его месте Аристотель Фиораванти в 1475–1479 годах построил тот храм, который и поныне украшает кремлевский холм. По мнению Н.Н. Воронина, собор Калиты был небольшим, но стройным и нарядным. Он повторял архитектурные формы Георгиевского собора в Юрьеве-Польском (1231–1234).
Но последующие археологические работы в Московском Кремле дали основание для совершенно иной реконструкции. По мнению новейших исследователей, «Успенский собор Ивана Калиты (1326) вовсе не был своего рода копией Георгиевского собора в Юрьеве-Польском, а представлял весьма внушительное сооружение. Его подкупольные столбы имели в сечении примерно 240x240 см. Эта величина может показаться невероятной, но почти такими же мощными (233x233 см) были столбы другого собора Ивана Калиты – Архангельского. Иначе говоря, оба собора мало чем уступали по размерам современному Архангельскому собору, построенному Алевизом в 1508 году». То есть, если сопоставить храм в Юрьеве постройки 1230–1234 годов и храмы Калиты: стиль, размеры, технологии – мы вдруг обнаруживаем, что именно за 1230–1330 годы, «самое тёмное время российской истории», произошёл серьёзный качественный скачок в развитии наших технологий, сопровождавшийся необычно мощной, серьёзной финансовой подпиткой и постоянным инвестированием как в строительство, архитектуру, так и в саму культуру проторенессанса, давшую вскоре нам Андрея Рублёва и Феофана Грека.
–Какой был смысл в создании теории татаро-монгольского ига?
– Теория ига возникла как социальный заказ в XVIII веке, когда на фоне русского могущества в стране по-прежнему использовался труд крепостных. Властители не могли объяснить своим людям, почему у нас, в отличие от половины Европы, до сих пор существует крепостное право. Тогда по приглашению императрицы Екатерины II к нам приехали историки Шлецер и Миллер. Они и раздули эту теорию. К началу XX века в научных кругах татаро-монгольский гнет стал подвергаться все большему сомнению, да и в наше время интерес к этой проблеме не угасает.
– Алексей Геннадьевич, как относятся ваши коллеги-историки к такой трактовке событий в XIII – XV веках?
– По-разному. Многие признают, что эта точка зрения имеет обоснованное право на существование.
Беседу вёл Кирилл СТОЛЯРОВ
Источник: Газета «Танкоград», г. Челябинск, главный редактор Сергей Алабжин
Другие книги Алексея Шляхторова здесь