В Нижнем Новгороде на рубеже XIX-XX веков сформировался круг самых известных на сегодня богатых и обеспеченных людей. Умение зарабатывать капиталы дается не всем. Из жизни купцов мы узнаем, что не всегда удача сама шла в руки, иногда требовалось немного хитрости и смекалки.
Башкировы
Все началось с прогресса. В 1870-80-е годы в городе появились первые механические мельницы. Зерно начали доставлять и водным путем, и по железной дороге.
Пионером местного мукомолья был портной Емельян Башкиров. Отпущенный барином в 1850 году на оброк в Нижний, Емельян забросил портняжное ремесло и стал торговать сеном на базарах. Ко времени освобождения крестьян он скопил некоторую сумму денег и выписал из деревни своих сыновей — Николая, Якова и Матвея. Потихоньку о начал отправлять ткани и текстиль на судне по Волге в Астрахань. Весь накопленный капитал был вложен в аренду небольшой мельницы в селе.
Дальнейшее накопление пошло столь быстро, что через несколько лет «Товарищество Емельян Башкиров с сыновьями» выстроило две большие каменные мельницы в Нижнем, на обоих берегах Оки.
На нижнем берегу реки, со стороны Канавина, мельница выпускала 2 млн пудов муки в год при 300 рабочих, на верхнем берегу – 3 млн пудов при 450 рабочих. Зерно доставляли на своих же баржах. Готовая продукция частично сбывалась на местном рынке, но большей частью отправлялась железной дорогой в Москву и в Финляндию. Знаменитые московские булочные Филиппова употребляли исключительно башкировскую муку.
Богатея год от году, братья Башкировы к 1908 году довели стоимость своих предприятий до 12 млн рублей. Кстати, Якова Башкирова прекрасно знал Максим Горький. В романе «Фома Гордеев» он выведен под именем Якова Маякина.
Рукавишниковы
Не менее интересна история возникновения другого купеческого рода — Рукавишниковых.
На Гребневских песках, около плашкоутного моста у Ярмарки, шла торговля железом, и можно было сравнительно дешево приобретать «случайный товар». Исключительную предприимчивость проявил в подобных делах молодой Михайло Рукавишников. В его дощатом двухэтажном балагане на Гребневских песках на первом этаже был склад железа, а наверху трактир с увеселениями.
Четверо сыновей Рукавишникова утром продавали железо, а вечером подавали на столы водку. К Михайле Рукавишникову быстро пришел достаток.
Любопытны и дальнейшие шаги Рукавишникова к богатству. Часть привозимого с Урала железа к закрытию ярмарки оставалась непроданной, и его можно было купить совсем дешево. Владельцы уральских горных заводов стали бесплатно отдавать ярмарочные остатки, лишь бы не тратиться на перевозку или охрану железа. Однако князья дарили железо не абы кому — они дарили его Михайле Рукавишникову. Он же, обзаведясь деньжонками, каждую весну снабжал некоторых из сиятельных производителей железа средствами на снаряжение их речных караванов. Такая услуга дорогого стоила.
Но и это богатство не было пределом для Рукавишникова. Негласно, тихой сапой, ссужал он крупные суммы достойным доверия нижегородским коммерсантам. Михаил Рукавишников считался самым крупным и наиболее известным ростовщиком во всем Поволжье. Его ссуда была дороже, чем установленная русскими законами ставка 12% годовых.
Сыновья «железного старика» обратили все наследство в деньги, дел отцовских не продолжали, интересуясь лишь ежемесячным доходом от банковских вкладов и многочисленных домов, построенных ими для сдачи внаем.
Сироткины
Крестьянин Василий Иванович Сироткин, начав с торговли щепным товаром, через год приобрел кладнушку — небольшое палубное судно, и сплавлял вниз по Волге изделия местных кустарей.
Через три навигации Василий Сироткин ухитрился привезти в Балахну из Саратова старую паровую машину, брошенную владельцем маслобойного завода. Балахна издавна славилась постройкой деревянных судов, и балахнинцы всем миром помогли Василию построить буксирный пароход, который работал так успешно, что в два года окупил себя.
В 1893 году финансовое положение Василия Сироткина пошатнулось настолько, что ему грозило банкротство и продажа с молотка его четырех буксирных пароходов. Чтобы спасти хоть какую-то часть состояния, отец и сын пошли на обычную по тем временам аферу. Прежде, чем имущество банкрота начали распродавать с аукциона, пароходная фирма В.И. Сироткина выдала «третьему лицу» «бронзовых», то есть бестоварных векселей, на сумму несколько десятков тысяч рублей. И лишь позднее выяснилось, что «третье лицо» — это сын обанкротившегося пароходчика.
Основным занятием Дмитрия Сироткина сделалась перевозка нефти (мазута). В искусстве добывать нефтяные подряды он не знал себе равных. Баржевой его флот увеличивался с каждым годом.
На каждом судне полагалось иметь восемь матросов. Экономя, Дмитрий Васильевич являлся на пароход или баржу и говорил людям: «Я уволю одного, а вы по очереди будете исполнять его обязанности, получая каждый рублевую прибавку к жалованью». Матросы соглашались, и не раз. Невероятно, но факт: некоторые из нефтяных барж Сироткина обслуживали четыре матроса вместо восьми. Все до одной баржи, равно как и пароходы, были заложены в банках.
«Когда я начинал дело, — говорил он биржевикам, — у меня, кроме надежды на Бога, ничего не было». Остается добавить, что миллионы все-таки пришли к Дмитрию Сироткину, но нажил он их не перевозкой нефти, а поставкой подков русской армии в Первую мировую войну.
Материалы для этой статьи рубрики «Краевед Заповедных кварталов» собраны на основе книги «Очерки жизни и быта нижегородцев в начале XX века» Дмитрия Смирнова.
Также в наших статьях можно узнать о том, где искали золото в Нижегородской губернии, чем торговали, как расцветало купечество и кто такой Щелоков.
Историю успеха еще одной купеческой нижегородской династии Бугровых можно узнать здесь.