Кира Петровна, желая деревни, с сыном ухо нахлебалась. Она от своего сыночка вот никогда, Кира Петровна, не любила город.
Вышла замуж за городского, родила сына, а муж, возьми да и помри, болезнь там у него была какая-то. Вечно эти городские, больные до немощные, их надо было выходить за ваську тракториста. Уж как он за ней ухаживал, и парень работящий, изобретательный какой, столько всяких примочек для колхоза напридумывал, прямо местный Кулибин был.
Но нет, мамку уговорила выйти за городского. Ты только подумай, Кирка, с Васькой, этим всю жизнь будешь сапогах резиновых по коленам в навозе, да еще и с соляркой, про воняешь прямо как частушки. Полюбила трактористы, как водится, ага. Мама у Киры была знаменитая частушечница, в клубе пела и даже на гастроли в райцентр ездила.
"Ты, Кирка, слушай меня, я жизни видела в городе, будешь как Фифа на каблуках, сок, досок, шинелью пахнуть". "А тут," говорила мама, но водки рыдала. Вольске отворот-поворот и приветил а городского жениха и вроде любовь у них и все хорошо. А потом, когда Митьки два годика исполнилось, муж взял и помер. Осталось Кира одна с ребенком на руках.
Тут уж не до каблуков и не дашь. Она или было пришлось на двух работах вкалывать, и ничего кроме кроссовок и одеколона "Сирень", Кира не могла себе лично позволить. Васька звал ее обратно в деревню, снова жениться хотел. "Сына говорит признаю как своего, даже не попрекну ни разу.
Я ведь все понимаю, да только теперь и Кира кое-чего понимала. Понимала, что ребенку надо в садик ходить. Они с голым задом по деревне носиться, потом надо школе учится, да не абы какой, а престижной, чтобы с двумя языками. В общем, Кира Петровна посвятила свою жизнь Митеньке.
Отработает смену на заводе и ночью подъезды мой от в многоэтажке, а утром чуть свет бежит с метлой участок подметать. Там дворничиха и устроена жена начальника. Живу и стаж нужен, а кире деньги. Особо заниматься им воспитанием было уже некогда. На той школа здесь и кружки разные так и не заметила Кира, как вырастила тунеядца, эгоистом и лоботряса.
После 8 класса выперли Митьку из языковой школы, в училище он тоже долго не продержался, и в ремесленном тоже. Митька сыночек, что же ты делаешь? Говорила в слезах Кира. А вы, маменька, меня не указывайте, у вас образование неподходящая, вы кажется, уборщица, вот и убирайте, ответил наглец. Но Кира Петровна понимала, вообщем, город виноват.
Митинг он ли, дом, и его легко сбить с истинного пути, может деревню вернуться и что там делать? В городе хоть какие-то возможности, может на работу устроиться, а вдруг понравится? Ами Тинькофф дурную компанию устроился, малолеток задирал, пить начал, и в общем-то, тюрьмы его спасла только повестка. "Не пойду, чего я там не видел," пробасил Митька.
А тут уж Кира Петровна сама не выдержала, позвонила военкомат, издала Митьку с потрохами: "Приходите, дескать, 8 утра, он точно будет дома, он еще спит." Они пришли с участковым и взяли его тепленьким Тут бы в пору деревни и вернуться матери, - тогда говорила, что Васька так уходит. Ниже, на той, не уж то все Киру ждет, но нет, а на ссылочку должна дома дождаться и никуда не поехала, и дождалась Митька. Приехал уже с молодой женой и дитём под мышкой.
Увидев в квартире матушку своего избранника, мадам, которая, к слову сказать, было напиток годов постарше Митьки, но с подбородком соединила, и через полгода ее и след простыл. Развилась, устроилась где-то с другим и запретила с ребенком видится. Вот что город с людьми делает, думала Кира, и недалекие было, что город тут не причем.
Митька тогда запил страшно, несколько раз до вытрезвителя дело доходило, и у нарколога он учете стоял, а потом на работу не брали. Ну что им, право слово, жалко ли думала Кира. На самом-то деле Митька хороший, только город его испортил. Потом у них в квартире появилась Людочка.
Кира смотрела на нее и не понимала, что это милое создание нашло в ее сыне лю. Просто небесной красоты эфемерное создание пила, как сапожник, наравне с Митинга, и бывает и такое. Ну, поженились и даже ребенка завели.
И болезненный такой, плачет все время, немудрено при родителях-алкоголиках, и все город виновата, кто же еще, только город, и калечат людей, считала Кира Петровна, продолжая корячиться на трех работах. Ни о какой деревне она и слышать не хотела. Куда она уедет?
А как же внук? Кто молодым поможет? Как они с больным ребенком то будут справляться? Не дай бог чего! А она в деревне прохлаждается. Нет, я сейчас надо быть поближе к внуку.
Еще семь лет дало ее жизни, Кира Петровна, и как раз, когда мальчика уже в первый класс записали, хотя с таким диагнозом его убрать не хотели, Кира ходила, хлопотала.
Людочка заявила, что больше не может притворяться, дескать, ребеночек то, не отметим. Кии и любит она отца своего, сыночка тот из тюрьмы освободился, обещал все простить. Из дула эфемерное создание, словно порывом весеннего ветерка в неизвестном направлении.
Тут уж митинг, а сам сказал: "Мам, а может, по этим деревням что-то? У нас в городе совсем не алё."
Кира к тому времени уже на пенсии было, терять ее было особо нечего. Мать она, между делом, давно схоронила. Домик пустовал, вот они и уехали.
"Кира, ты ли это?" - спросил холостую, по-прежнему Васька, тракторист, и в голове его послышались, как эти нотки разочарования. "Что не так? Меня это себе представлял."
"Постарела сильно, Кира," - пригладила седые пряди волос, и от улыбки у неё на лице обозначились морщины.
"Да нет, я хотел сказать, ничуть не изменилась," - поспешил исправить неловкую ситуацию Василий. "Да, это все город, Васенька. Это город," - сказала Кира, опуская взгляд.
"Данегор этот, а Кира, это мы сами," - ответил тракторист и пошел разочарованный домой.
Но тем не менее, дружбу с Кирой не прекратил. Не зря говорят, старая любовь не ржавеет. А Митька я тут кое-что нашел. Вместо того, чтобы к Василию в колхоз помощником устроиться, технику изучать, связался с какой-то компашкой деревенской. Все у не гулянки до утра, песни, гитары.
Митинг ада тебе уже далеко за 40, ну какие гуляния, ну какие гитары, чего-то с малолетками то спутался," сетовала Кира Петровна.
"А вы, маменька, меня не учите бабле мораль, читать всю жизнь полы мыли, вот и мойте, а я для них авторитет," ответил Митька.
"Их Вася испортил город моего мальчика," говорил Акира соседу, "да это не город его испортил, это ты его испортила, вырастила не мужика, чертеж что сказал Василий."
Они тогда скри и чуть не поссорились, совсем повздорили сильно.
"Этот друг митинг основу женился, но вроде ничего, женщина попалась обычная, простая, даже в контору Митьку работать пристроила. Вроде налаживаться все стало, и вдруг Кира подслушала ее разговор с Митькой. Извести говорит новая жена Митьки: 'Надо твою мать'. И чего она тебе сделала?" спросил тот.
"Да в том то и дело, что ничего. Не буду я тебе ребенка рожать, пока она тут," как ты это себе представляешь? Я тут беременная хожу, а у меня на голове твоя мамаша сидит!"
"Такая чё?" мямлит Митька, "вот это как она?"
"Ничего," ответила молодая жена, "без тебя справлюсь, у нас крысиный яд в колхоз привезли, мат с таро, и никто и не поймет."
"Учу скончалась," поняла тут Кира Петровна, что новая невестка задумалась отравить ее. "А что-то делать то тут?" она решила проучить безумную невестку, да и сумка беспутного немножко прибежала к своему Васеньки.
Соседу-изобретателю помощи просит, и вот настал день, Икс подыграл. Акира своей невестке, что выпила ее яд, даже по корчилась, немного сделала вид, что померла. Ну, недолго думая, они в группки и руда на кладбище деревни.
С этим как-то просто, и на кладбище уже все готово. Василий такую конструкцию забрел с тросами, веревками, чтобы, как только гроб с кирой стали в могилу опускать, он наоборот стал к нему подниматься, и не видно ни тросов, не веревок.
Бутоны лиц, какой люди, кто были на кладбище, пали ниц, крестятся, молитвы читают. Акирой, для пущей важности, в гробу села, кружит над могилой и кричит. Но когда спектакль закончился, сыну Кира все объяснила. Тату матери на коленях прощения просил.
Но какая мать не простит свое дитя? А невестка после того ушла в монастырь: "Буду", говорит, "грехи свои замаливать." Кира выдала своему сыну ключи от городской квартиры и сказала: "Город тебя испортил, вот оживит и в городе и лежащую сам, а на мою помощь больше не рассчитывай. Пора тебе, сынок, становиться взрослым дядей и жить своим умом".
А сама Кира сошлась с Василием, и стали они доживать свою старость, свое удовольствие. Кстати, говорят, Митька и правда человеком стал: работу нашел, пить бросил и даже еще раз попытался семью создать.