Завтра, 4 апреля 1979 г. Свердловск. Город, пробуждающийся ото сна. Люди заняты своими повседневными делами. Они еще не знают, что над ними нависла смертельная угроза. Диспетчеру скорой помощи поступают странные звонки. В южных пригородах города люди массово теряют сознание. У них начинается рвота и кашель. Температура их тела поднимается до 40 градусов. Врачи тогда еще не знали, что город охватила страшная эпидемия сибирской язвы.
По официальным данным, во время вспышки заболевания погибли 64 человека, однако исследователи называют другую цифру. Страшная эпидемия унесла жизни не менее ста человек. Официальная версия настаивает на том, что эпидемия была вызвана мясом зараженных животных. Однако ряд экспертов и очевидцев убеждены, что эпидемия была вызвана случайным выбросом спор сибирской язвы в атмосферу.
Из лаборатории в военном городке номер девятнадцать в Чкаловском районе Свердловска девятнадцать человек были частью сверхсекретной системы биологической защиты, участвовавшей в разработке и производстве биологического оружия. Это было запрещено международной конвенцией, к которой Советский Союз присоединился в 1972 году. Выброс бактерий из военной лаборатории был признан только спустя много лет. Факты заражения подтверждены многочисленными медицинскими отчетами. Сейчас мы рассмотрим некоторые из этих случаев.
Утром молодой человек плохо себя чувствовал. Он пошел искать работу. По дороге туда ему стало плохо в трамвае. Времени на его спасение не было. Слегка приболевшего мужчину осмотрели в поликлинике. В кабинете врача ему стало плохо. Спасти его не удалось, времени уже не было. Супружеская пара путешествовала на машине. Муж зашел в гараж. Там, через открытую дверь, жена обнаружила мужа уже мертвым. Спасать было уже некого. Больные собрались прямо на улице. Сначала их повезли в двадцать четвертую больницу, но вскоре там уже не было мест. Тогда решили ехать в двадцать первую.
Маргарита Ильенко, главный врач больницы № 24, вспоминает: "В то время у нас не было нормального стационарного отделения, мы жили в тесных квартирах, и такой наплыв больных был совершенно неожиданным. Мы отвезли часть из них в 20-ю. Вдруг мне звонит оттуда главный врач: Слушай, Ленка, двое твоих пациентов умерли. Я удивилась.
- Как? А диагноз?
- Похоже на пневмонию.
Через некоторое время снова раздался звонок:
- Маргарита Ивановна, я в панике. Еще трое погибли.
- Почему?
- Токсическая пневмония, честно говоря, прошибает на пот, потому что если это болезнь и она затянулась, нет других осложнений, нет накладок, то смертей от пневмонии почти нет. А здесь почти сразу самая тяжелая форма. И люди умирали от странного легочного кровоизлияния.
И вдруг меня посетила мысль: о боже, это какая-то инфекция!
Южная часть города сразу же превратилась в разреженную зону. Весь транспорт там пропускали без остановки. Таксисты отказывались брать заказы, Нахимов, Вторчермет и близлежащие поселки. Никто не понимал, что происходит, но все были очень напуганы.
Имя этой женщины - Раиса Смирнова. В то время она работала на керамическом заводе товароведом.
Вот ее воспоминания об этих событиях: Мне было 32 года. 9 апреля я, как обычно, пошла на работу. От дома до фабрики было всего 10 минут ходьбы. После обеда я вдруг почувствовала недомогание и слабость. Я заметила, что мои ногти и ступни посинели, и Наташа Брагина, сотрудница отдела закупок, тоже это заметила. Она позвонила нашему начальнику. Мне измерили температуру: 40. Потом сказали, что 42. Скорая помощь уже увезла меня в бессознательном состоянии. Через неделю я очнулась в городской больнице с цифрой 40. Палата была двухместная, я была в ней одна, рядом с процедурной. Вдруг я услышала разговор медсестер: "Вряд ли мы выживем, если не сделаем вакцину к 12 часам". Я начала крутиться, вертеться и кричать. Они услышали меня. Прибежала медсестра и сказала мне: "Я проснулась, слава Богу, В. Они вкололи мне в руку лекарство. Я подняла голову, а моя рука была полна образцов. Врачи брали антибиотики: Дициллин, Пенициллин. Ничего не помогало.
Через некоторое время я слышу, как кто-то в терапевтическом кабинете говорит: "Вакцина пришла! Медсестры побежали за ней. А дальше я ничего не помню. Они пришли, дали мне шприц, дали капсулу. Одна сторона розовая, другая прозрачная с белым порошком. Я выпила ее. Мне становилось лучше с каждым днем.
Единственной проблемой было то, что в течение четырнадцати дней, когда я просыпался, я не мог ходить, я не чувствовал ног. Врачи не стали скрывать от меня диагноз. Они сразу сказали: сибирская язва. Но перед выпиской ко мне пришли два человека и сказали: "Раиса Сергеевна, мы должны подписать договор о неразглашении на 25 лет". Конечно, я его подписала.
В медицинской карте Смирновой врачи написали диагноз: сепсис 002. В 2015 году у Раисы Сергеевны истек срок действия соглашения о неразглашении. Она подала иск к Министерству обороны о возмещении морального вреда в размере 6 миллионов рублей.
Смирнова сообщила журналистам:
Я никогда не лежала в больнице до 32 лет, а потом каждый год по два-три раза. И проблемы всегда с легкими. Если простудишься, то сразу начинаются пневмония и воспаление легких. Уже несколько лет я выхожу на улицу только в медицинской маске.
Представитель военного ведомства утверждал в суде, что понятие морального ущерба было введено в законодательство СССР только в 1991 году. Следовательно, нельзя было требовать компенсации за нематериальный ущерб, причиненный в 1979 году. Закон обратной силы не имел. Представитель Свердловского министерства здравоохранения вообще не присутствовал на суде и заявил, что Смирнова не представила никаких документов, подтверждающих, что она заразилась сибирской язвой.
Раиса Смирнова надеется дождаться момента, когда будет отменена углеродная классификация. Тогда она снова подаст в суд.
Но вернемся к 1979 году. 1 Правильный диагноз был поставлен только 10 апреля, через шесть дней после вспышки. Бактерии были случайно обнаружены при вскрытии трупа в городской больнице № 40.
Патологоанатом Фаина Абрамова вспоминает: Вся мягкая оболочка мозга была словно покрыта красной краской, замусорена кровеносными сосудами. Три телохранителя, кардинал Ришелье, шляпа кардинала, шляпа кардинала или красная шляпа - верный признак сибирской язвы!
Было решено проверить предположение - это была очень редкая болезнь. Тело отправили в отделение особо опасных инфекций. Опасения подтвердились: в теле умершего были обнаружены бактерии сибирской язвы. С тех пор врачи наконец-то знают, от какой болезни им придется лечить пострадавшего.
До сих пор врачи отчаянно пытались спасти пациентов, не решаясь на отчаянные меры. Роза Газиева, заведующая приемным отделением больницы № 24, например, пыталась спасти пациента с помощью искусственного дыхания - тщетно.
Один из 20 врачей больницы вспомнил, что у пациентов подозревали пневмонию, но ничто не указывало на пневмонию. Этот врач рассказал прессе следующее: "Этот врач сказал, что причиной была пневмония, но этого не произошло: все сразу же пошло вверх и превратилось в отек легких. Пациенты умирали, несмотря на то, что им проводили искусственную вентиляцию легких и давали огромное количество лекарств. В больницах царила атмосфера страха. Главный врач Ильенко вспоминал, что живые и мертвые лежали в палатах вперемешку. Никто не хотел подходить к телам, родственники отказывались их забирать. Ильенко даже пришлось вызывать технический персонал - плотников и слесарей. За бутылку спирта или пять рублей они выносили умерших. Из-за раскола медперсонал 20-й больницы решил не возвращаться домой, обосновался в больнице и стал ждать первых признаков заражения.
Однако никаких симптомов инфекции не было. Владимир Никифоров, главный инфекционист Министерства здравоохранения, и Софт, главный государственный санитарный врач Санкт-Петербурга, после закрытого совещания 12 апреля объявили, что диагноз был поставлен правильно; в городе действительно произошла сибирская язва. В качестве источника бедствия было названо мясо зараженных животных. Детали не были объяснены, но некоторые патологоанатомы уже тогда подвергли сомнению эту версию, но, конечно, уклонились от ее опровержения.
Для многих врачей очевидный путь заражения был воздушно-капельным - это была инфекция пищевого происхождения. Версия о зараженном мясе оставалась официальной в течение многих лет, пока Борис Ельцин не рассказал об этом "Комсомольской правде" в мае 1992 года, когда разразилась эпидемия сибирской язвы. Официальное заключение гласило, что возбудитель передала собака. Однако позже кгб признало, что причиной стало наращивание нашей военной мощи. Президент не сообщил никаких подробностей.
В интервью газете "Московский комсомолец" в 2006 году Петр Бургасов также признал, что официальная версия больше не соответствует действительности. Далее следуют его слова: Все уверяли меня, что это произошло из-за зараженной говядины, но я знал, что это неправда, потому что термическая обработка уничтожает возбудителя. И все же Ельцин был тогда первым секретарем обкома, и я сказал: да, из-за мяса". В том же интервью Бургасов признался, что, несмотря на ратификацию Конвенции о запрещении разработки бактериологического оружия, Советский Союз продолжал работать над созданием такого оружия. Вот как он объяснил сложившуюся ситуацию:
Мы разрабатывали бактериологическое оружие с формулами сибирской язвы, легочной чумы, оспы и ботулотоксина, но только для того, чтобы создать против них вакцину. Но нельзя защитить танк от шрапнели, не испытав сталь на пробивную способность. Да, мы боялись, что американцы применят против нас танковую пушку.
Здесь, в военном городке Свердловск-19, сразу за пятиэтажками, должен был находиться эпицентр - распространение сибирской язвы. В советское время это место считалось секретным. В двухстах метрах находился другой военный городок, Свердловск 32, пулеметная часть.
Андрей Миронюк, бывший заместитель начальника Особого отдела Кгб по Уральскому военному округу, в 2008 году рассказал следующее: "В начале апреля я получил сообщение о том, что в тридцать втором лагере погибло несколько солдат и офицеров запаса. В течение двух недель мы отрабатывали различные версии по поводу Скотта, продовольствия, сырья для заводов и т.д. Я попросил у коменданта Девятнадцатого города, который примыкал к Тридцать второму лагерю и в котором находилась военная лаборатория, карту с указанием направления дождевых ветров в те дни со стороны этого объекта. Я изучил этот вопрос и решил еще раз проверить данные. Я запросил аналогичную информацию у аэропорта Кольцово. Были обнаружены значительные расхождения. Затем мы сформировали рабочие группы и действовали следующим образом. Мы подробно, буквально с точностью до часа и минуты, опрашивали родственников погибших и отмечали на карте места, где находились погибшие. Так вот, в определенный час, между семью и восемью часами утра, все они находились в ветровой зоне города 19. По словам Миронюка А. Чипы, инцидент произошел из-за халатности сотрудников военной лаборатории. Один из сотрудников после начала работы не включил защитные механизмы. В результате давление в рубашке вентиляционной системы резко возросло, фильтр сломался и выпустил не что иное, как споры углерода. Они как веер распространились в районе, где затем начали гибнуть ни в чем не повинные люди. Жертвами стали те, кто рано утром спешил в город собирать вещи, на работу, на учебу, кто находился на балконе, на улице и т.д.
Ученые должны были решить, был ли это дым, оружие или что-то еще. Мы точно знали, что источником загрязнения была военная лаборатория. Администрация пыталась скрыть этот факт, когда была вынуждена с ним столкнуться. Эксперты сделали признание, и была разработана целая программа по дезинформации и дезинформации общественного мнения в стране и мире. Они взяли под контроль почту, связь, прессу и сотрудничали с иностранными спецслужбами. Другой версии придерживается Сергей Волков, бывший начальник отдела экологии управления общественных работ администрации города Екатеринбурга. По его словам, в транспортном тоннеле военной лаборатории 19-го городка взорвался патрон с боеприпасами. Больные умирали в течение часа или полутора часов после поступления, - вспоминал в интервью заведующий приемным отделением Яков Миллер: - Они могли спокойно лежать, даже ходить по палате, и вдруг у них появлялась одышка. И не более чем через три часа после поступления и не более чем через сутки после болезни человек умирал". Так что медицинская документация была тонкой и очень быстро изымалась соответствующими органами. Нас познакомили с врачом в форме. Он со всеми общался, задавал вопросы обо всем. И он был с нами весь день, а мы писали медицинские записи карандашом, которые потом изымались. в интервью прессе, а медсестры городской больницы № 40 В.
Потом я узнал, что в больнице была выделена отдельная комната для сотрудников кгб, которые контролировали процесс лечения. Однако врачи так и не смогли определить, как именно проникла сибирская язва. Пациенты умирали. Было решено сосредоточить пациентов в 40-й больнице, где было создано инфекционное отделение. Там организовали стационар на 500 коек. Татьяна Сергеевна работала медсестрой. Больные стали поступать в полночь. Их доставляли на скорой в отдельный лифт, который находился в самом старом отделении, - рассказывает она, - состояние у них было тяжелое, одышка, кашель, возраст в среднем всего 30-40 лет. Среди них было много мужчин, значительно больше, чем женщин.
Татьяна Серегина работала палатной медсестрой. Серегина рассказывает, что у медсестер не было ни униформы для защиты от чумы, ни привычных сегодня средств защиты. У нас не было: двух халатов, шапочки, импровизированной маски, слоя ваты и прочего для обеих сторон. Нас лечили многочисленными уколами и антибиотиками. Шприцы в больнице были не одноразовые, их нужно было постоянно кипятить. В общем, мы работали круглосуточно, спали в больнице, а ели в столовой, которую для нас построили на пятом этаже. Домой я не ходила. В это же время в городе началась полная вакцинация и дезинфекция. В южных районах возможно зараженную почву убрали и покрыли асфальтом, а продезинфицированные дома, улицы и деревья опрыскали дезинфицирующим средством. Дезинфекция привела ко второй волне заболеваний, поскольку многие рабочие даже не были снабжены респираторами и просто вдыхали заражение. Число смертей от сибирской язвы не уменьшалось до тех пор, пока не началось эффективное лечение и город не был полностью обеззаражен. Последний смертельный случай был зарегистрирован 12 июня 79-го года. Все существующие версии трагедии указывают на то, что выброс спор сибирской язвы в городе был результатом трагической ошибки, однако официальные документы до сих пор держатся в секрете.