Протяженность экспозиции – один километр. Байкальскую работу со льдом мастера называют ледопластикой – такого направления в искусстве нет нигде в мире, его придумали на Байкале. Ледовые скульпторы творят свои произведения на льду, который намерз на скалах в результате сильных штормов.
Вообще на Байкале насчитывают больше 10 наименований льда: прозрачный лед – это стекло, есть сало, шуга, торос, наплеск, надвиг и так далее. Каждый лед выглядит по-своему. Ледопластика – это создание скульптуры, где в качестве материала используются не готовые кубы льда, а ледовые наплески. Наплеск образуется в результате заледенения воды от волн, разбивающихся о берег. Мастера приезжают без готовых эскизов, на месте придумывают скульптуру – в зависимости от наплеска – и создают произведение, используя окружающую среду как часть композиции.
Фото: Кирилл Шипицин
– Ледопластика, резьба по природному льду, – это долгие годы пройденного пути не только творческого, но и духовного и мировоззренческого. Ты не сядешь и на бумажке не напишешь, что придумать. Сначала у фестиваля был традиционный конкурсный формат, когда команды отправляют свои заявки с эскизами, проходят конкурсный отбор, затем приезжают мастера и работают с эскизами. Такой формат по всей России проходит. Но здесь, на Байкале, нам природа подсказала особую технику. В предыдущие годы парк был чуть дальше от берега, и мастера, проходя мимо скал, видели образы и начинали резать на них. И так образовалась группа единомышленников. Мы «нащупывали» эту технику три года, пробовали и искали. В этом году у нас не было никакого предварительного конкурсного отбора, – рассказывает Евгений Тимкович, ледовый скульптор.
И от соревновательной части в этом году отказались, фестиваль стал союзом мастеров – местом, где они смогли обменяться опытом и получить новый. А туристы, чтобы увидеть ледовые скульптуры, бронируют жилье на Байкале с лета.
Фото: Кирилл Шипицин
– Наш конкурс известен в России, он стал единственным в стране этапом конкурса чемпионатов мира. На Байкале было открыто и рождено новое направление в ледовом искусстве – ледопластика. Это позволило спозиционировать Байкал как колыбель нового направления. Наша цель – стать первым центром льда в мире. На Аляске проходит негласный чемпионат мира с 30-летней историей, в Харбине представляют огромные архитектурные формы, а нам не нужно ни на кого равняться, только брать лучшее, – отметил организатор Семен Майор.
Семен Майор. Фото: Кирилл Шипицин
Фестиваль Olkhon Ice Fest, кстати, занял первое место в номинации «Лучшее туристическое событие в области культуры» Национальной премии в области событийного туризма Russian Event Awards.
В этом году организационный комитет устроил в каком-то смысле квест для посетителей. Мастера из Хабаровска, Барнаула, Свирска, Хомутово, Иркутска – всего восемь человек – за короткое время поработали при очень благоприятных погодных условиях (-5 градусов и штиль на озере).
– От входной группы скульптуры растянулись на 600 метров, потом до скалы Шаманка – еще 400 метров обзорного поля. В этом году у нас около 30 композиций. 12 скульптур из прозрачного льда и 18 локаций с ледопластикой. Люди сами должны найти локации, это акт зрительского творчества, – говорит Евгений Тимкович.
Входную группу «Все в наших руках» – люди держат солнце, от которого все зародилось и зависит, – сделал Евгений Тимкович. От этой скульптуры начинается протяженный маршрут.
В композиции «Шаманка» ледовые наплески – это фон. Сама скульптура прозрачная как стекло, производит впечатление за счет преломления света.
Русалку вырезал Александр Парфенов, барнаульский мастер льда. Он 27 раз становился призером международных фестивалей. Именно он придумал и стал пропагандировать ледопластику. В этом году Александр сделал две скульптуры, высота каждой из которых более пяти метров.
Александр Парфенов, скульптор из Барнаула. Фото: Кирилл Шипицин
– История с русалкой мистическая, с многоточием и несколькими вариантами завершения. Русалка шикарно вписана в скалу, все линии уже были, я лишь чуть-чуть углубил и подрихтовал – и все сразу начали видеть русалку. Работать было неудобно, постоянно тянулся, соскальзывал, из-за того что встать негде. Выпилил ступеньку. В месте, где была ступенька, потом поставил кораблик.
Чтобы сделать лицо, пришлось использовать альпинистское снаряжение, я висел на веревке в обвязке. Я две ночи изучал разные лица, чтобы сделать миловидное девичье лицо. Когда начал вырезать, понял, что зря искал, выбирал – за меня все природа сделала, все уже было. Я лишь по точкам соединил линии, как дети делают в прописях. Внутри образовалось много промывов, на Байкале были шторма сильные. И когда я начал делать глаз, выпал кусочек льда – и получился живой глаз. Когда делал рот, тоже отвалился кусок, я пытался улучшить – отвалилось еще два куска и обнажились две сосульки как два острых зуба. И я понял, что работа закончена и сделана не по моим задумкам. Многие говорят, что русалка страшная. Но она на солнце меняется, немного подтаивает, лицо утончается каждый день. В лагуне я делал кораблики, возле русалки – один уже погубленный. Сделали еще маяк, чтобы наши гости заглянули в этот микромир с парусным флотом. Люди думают, что они повелители мира. А стихия взирает на них с любопытством. Она другого размера и масштаба, люди не могут воспринять его, ведь они сами лилипутского размера и масштаба. Стихия хвостиком махнет – и все ваши флотилии и замыслы канут, – философствует Александр.
Фото: Кирилл Шипицин
Возле каждой композиции можно стоять подолгу, фантазируя – будто пишешь сказку. А если наскучит, можно повеселиться – есть ледовые горки, есть детский лабиринт, который врезан в лед, и чем дальше по нему идешь, тем ближе ко дну озера, видны камни на дне. И наконец, ледовая чаша – очень скользкая, из которой очень трудно выбраться без помощи.
