Ровно в тот день, когда американцы отменяли свой сухой закон, 20 февраля 1933 года в официальной резиденции председателя рейхстага Германа Геринга Адольф Гитлер тайно встретился с немецкими промышленниками, чтобы договориться о финансировании предстоящей избирательной кампании Нацистской партии.
У нас это событие почему-то мало освещается, а надо бы поболее.
Всего на встречу явилось 20-25 представителей крупнейшего финансового и промышленного капитала Германии, включая таких «прекрасных» людей как Крупп, Опель, глава правления концерна «Сименс» и так далее.
Выборы в Германии были запланированы на 5 марта 1933 года. Нацистская партия стремилась добиться большинства в две трети голосов для принятия Закона о предоставлении чрезвычайных полномочий и желала собрать три миллиона рейхсмарок для финансирования кампании.
На разогреве выступил хозяин помещения Герман Геринг, который произнес краткую речь, в которой подчеркнул важность текущего политического момента.
Затем на почтенную публику спустили самого Кракена, в смысле, Адольфа Алоизовича с девяностоминутным стендапом.
Талантливый оратор выступил ярко, образно и убедительно.
Для начала он высоко оценил концепцию частной собственности и зашел с козырей, провозгласив, что нацистская партия станет единственным спасением нации от коммунистической угрозы. Основой нацистской партии является национальная идея и забота об обороноспособности страны. Жизнь – это непрерывная борьба, и выжить сможет только сильнейший. В то же время, только хорошо подготовленная в военном отношении нация способна процветать экономически.
В своей речи Гитлер объявил, что демократия – это главная причина подъема коммунизма. Ниже выдержки из того, что осталось от его речи:
Частное предпринимательство не может быть сохранено в эпоху демократии;[...]
Сегодня мы столкнулись с вопиющей ситуацией. Веймарское правительство навязало нам определенный конституционный порядок, с помощью которого они поставили нас на демократическую основу. Тем самым нам, однако, не была предоставлена дееспособная правительственная власть. Напротив, по тем же причинам, по которым я ранее критиковал демократию, было неизбежно, что коммунизм начнет во все большей степени проникать в умы немецкого народа.[...]
Таким образом, сформировались два фронта, которые поставили нас перед выбором: либо марксизм в чистом виде, либо противоположная сторона, то есть мы.[6]
Закончил Гитлер заявлением, что ему нужен полный контроль над государством, чтобы, опять таки, сокрушить коммунизм.
Собственно, нетрудно заметить, что сам главный нацист Гитлер определял свое тошнотворное детище, как основное и единственное средство для борьбы с коммунизмом и ни для чего более. Собственно, в тот день он говорил только об этом и о том, что дай народу демократию, и тот быстренько проголосует за коммунизм. Что недопустимо.
Поэтому, когда какой-нибудь высокопоставленный российский государственный деятель одним и тем же ртом произносит сначала речи о необходимости борьбы с нацизмом, а потом о зле, которое принес миру коммунизм, то хочется спросить у него:
Наверное, вы возразите, что Россия теперь не коммунистическая, а нацисты, ненавидящие ее, тем не менее, никуда не делись.
А хренушки, скажу я вам: для западного массового сознания Россия – по-прежнему страна опасных коммунистов, и никакой другой не станет никогда. Как бы ни тужились переубедить своих «зарубежных партнеров» наши элиты.
Но вернемся к Гитлеру. Из запланированных 3 млн рейхсмарокмарок мероприятие принесло 2 071 000, что было, в общем-то, неплохо. Узнавший об этом на следующий день Геббельс аж из штанов выпрыгивал, так был рад.
Однако, несмотря на деньги и жесточайшее запугивание со стороны нацистских штурмовиков, к немалому удивлению всех заинтересованных лиц, получить нужное количество голосов на выборах нацистской партии не удалось.
Разумеется, добиться чрезвычайных полномочий им это не помешало, нашлись другие способы. Все немецкие коммунисты и просто недовольные были тут же отправлены в свежеотстроенный лагерь смерти Дахау, и, к огромной радости крупного капитала, благолепный нацистский ход в Германии восторжествовал. Страшная угроза коммунизма отступила.