Бывший помощник президента России Владислав Сурков дал интервью о специальной военной операции (СВО) на Украине, а также об ожиданиях от Минских соглашений, к созданию которых он приложил руку, директору Центра политической конъюнктуры Алексею Чеснакову.
Это было рекордно короткое интервью с всего четырьмя вопросами, на которые он дал короткие ответы: «да, да, нет, да».
— Год назад, за неделю до начала СВО Вы предсказали, что Россия расширит свои западные границы. Вы удовлетворены тем, как именно это сделано?
— Да.
— Считаете ли Вы действия нашей армии эффективными?
— Да.
— Работая над Минскими соглашениями, Вы исходили из того, что они должны быть выполнены?
— Нет.
— Нормализуются ли в обозримом будущем отношения России и Запада?
— Да.
Напомним, Владислав Сурков в сентябре 2013 года стал помощником президента России и возглавил управление по сотрудничеству с СНГ. При его непосредственном участии были заключены первые и вторые Минские соглашения осенью 2014-го и зимой 2015-го соответственно. После 2014-го Сурков занимался вопросами взаимоотношений с Киевом и урегулирования конфликта в Донбассе. В феврале 2020 Сурков оставил должность.
Как понимать это интервью, если его так вообще можно назвать? Что это вообще было? Попытка напомнить о себе? Не просто так же его вытащили накануне годовщины СВО.
- — Владислав Сурков — человек, безусловно, непростой, неординарный и, на определенных этапах карьеры очень влиятельный, — убежден политолог, руководитель проекта «Открытая аналитика» Роман Травин.
- — Его личность окружена множеством слухов и даже легенд в политических и околополитических кругах. Кроме того, именно Сурков достаточно долгое время курировал «украинское направление» и имел непосредственное отношение к заключению Минских соглашений.
- Неудивительно, что это его «интервью» (с учетом краткости ответов, это слово вполне можно закавычить) получило такой резонанс. Многие телеграм-каналы и СМИ обратили внимание, что ответы совпадают с известной формулой-призывом к «правильному» голосованию на ельцинском референдуме 1993 года, что тут же породило кучу конспирологических версий и дополнительно подогрело интерес.
- Говоря о мотивах, можно предположить, что Сурков — человек, по политическим меркам еще достаточно молодой, при этом с серьезным опытом и амбициями — предпочел бы оказывать больше влияния на политические процессы в нынешнее непростое, но интересное время, чем он может на данный момент.
«СП»: — Как понимать то, что Сурков удовлетворен тем, что Россия расширила свои западные границы и считает действия армии эффективными. Серьезно так считает? Или это сарказм?
- — Почему удовлетворен или не удовлетворен Сурков и как это понимать, лучше спросить, конечно, его самого. Но если обсуждать сам тезис, то примерно такие же оценки регулярно дают официальные лица самого разного ранга, вплоть до президента.
- Владимир Путин не раз говорил, что, несмотря на проблемы, есть и успехи, например, сухопутный коридор, или Азовское море, которое стало внутренним. Так что можно это трактовать и таким образом, и как сарказм. Сама форма интервью оставляет это на усмотрение читателя.
«СП»: — А то, что, работая над Минскими соглашениями, он исходил из того, что они не должны быть выполнены? То есть в них не верили? А как же тезис Путина о том, что нас обманули? Или верили все, кроме Суркова?
- — При всем влиянии Суркова, его мнение относительно того, должны Минские соглашения быть выполнены или нет — вопрос факультативный. Потому что это не его уровня вопрос. Наверняка в ближайшем окружении президента были и другие точки зрения, а последнее слово было за Путиным.
- Кроме того, «верить» тоже можно по-разному. Например, можно ориентироваться на буквальную реализацию, а можно на то, что Минские соглашения станут основой для каких-то приемлемых договоренностей с Западом, что позволит избежать острой политико-экономической конфронтации и военного противостояния.
- Надежды на компромисс у подавляющей части российской элиты явно были. А у многих сохранились и по сей день, при том, что реальность просто вопиет о тщетности таких надежд.
- Что касается тезиса Путина о том, что нас обманули, не знаю, кто во что верил на этапе заключения соглашений, но высказывание Суркова не останется незамеченным ни на Западе, ни на Востоке. Трактоваться будет в зависимости от отношения к России и ситуации. Кто-то скажет: видите, они и сами не верили в «Минск-2», а нас обвиняют, а кто-то: западным лидерам не удалось провести российское руководство, они понимали, что происходит.
«СП»: — Насколько все же Сурков был влиятелен в тот момент? Можно ли считать «Минск» и всю политику России на украинском направлении его креатурой?
- — На Суркова часто «вешают всех собак» и даже демонизируют из-за всех многочисленных ошибок в политике относительно Украины, идеологом которой он был несколько лет. И во многом справедливо.
- Но тут всегда возникает вопрос: эти предложения Суркова по Украине были выбраны высшим руководством страны из множества других, ему дали карт-бланш по Украине или же четко были поставлены стратегические рамки и оставлена определенная тактическая и оперативная свобода.
- Я считаю, что стратегические решения по Украине принимались значительно выше, в том числе и ключевое решение — никакой масштабной политической деятельности на украинском направлении не вести.
