1.
Жили-были старик со старухой - Зоя Ивановна да Григорий Андреевич. Жили они, поживали в райцентре, в своём доме. И было у них два сына.
Славка да Костик.
Старший Славка - весь в мать. Кареглазый, высокий, черноволосый. Одним словом, мамина любовь да обожание.
А Костя весь в отца - голубоглазый, с кудрявой челкой соломенно-русых волос, невысокий, но крепкий. Про таких говорят - коренастый,
Разница между братьями всего-то два года. Ох, и доставалось по-первости Костику от Славки. Братья хоть и родные, а как без драк да битв решить, кого мамка больше любит, да кто главнее в семье? Но время бежит быстро, и скоро Славка понял, что младшего брата лучше не обижать, а то ведь и поколотить может.
Да и выяснять, кого мамка больше любит, стало без надобности. И так понятно. В любимчиках у нее Славка. Ему и ботинки новые, и курточка помодней, а Косте - так, что от отца перепало, да что от старшего брата осталось.
А Славка вещи беречь не умел. Вот и ходил Костик в полуразвалившихся ботинках, да порванных кроссовках.
Вырос Костя не забиякой, но за себя постоять умел.
А ещё руки у парня золотые оказались. Потому лет с двенадцати и повадился к отцу в мастерскую - чинить машины. Вскоре местные автолюбители прознали про умелого паренька, и сначала Костик кому масло помогал поменять, да шины подкачать, а потом и со сложным ремонтом брался подсобить. Кто-то тут денежку заплатит, кто-то там подкинет, и годам к пятнадцати Костик уже одевал себя сам. А когда отец в больнице почти два месяца провалялся, то и лекарства бате на свои покупал, и домой продукты полными сумками таскал.
А Славка вырос белоручкой. Ни огород вскопать, ни кур покормить, ни полы матери помочь вымыть. Чуть что, то голова у него бедненького болит, то живот, то ногу подвернул. А мать и рада. Порхает вокруг - то холодную тряпицу на коленку приложит, то таблеточку принесет, да знай успевает на младшего покрикивать.
- Где тебя, бестолочь, носит, видишь - брат заболел. Полы помыть надо, раковина полна посуды, а я от него оторваться не могу. Плохо ему.
По-первости Костик еще предлагал врача или скорую вызвать, но мать только руками махала. Что тут скажешь? Костик посуду перемоет, полы подотрет, схватит учебники и к отцу в мастерскую.
А когда задружил Славка с соседской девчонкой, мать всполошилась.
- Это что ж ты мне - эту голь перекатную и в невестки? Не бывать этому!
Засуетилась, забегала и… нашла-таки своему первенцу богатую невесту - дочку директора магазина Маргариту Пермятину. Славка и оглянуться не успел, как сыграли свадьбу. А через полгода Маргарита родила. Мальчонку.
И двух лет после женитьбы старшего сына не прошло, как мать вдруг повадилась таскать младшего к подружкам в гости. Но Костя сразу скумекал - никак мать ему невесту подбирает. Так сказать, показать товар лицом хочет. А ему зачем чужая девица, когда уже своя на примете имеется? Скромная, работящая, да и знают друг дружку уже не первый день.
- Костя, ты на завтра дел не планируй, надо сходить к Андреевне, помочь. Старая просила, ей там шкаф надо передвинуть, - начала мать издалека, - я уж давно ей обещала.
- Я завтра занят. И, вообще, мать, у меня своих дел хватает, и таскаться по твоим подружкам я не намерен, сколько можно! - не удержался Костя. - Что ты меня, как бычка по рынку водишь? И потом, у меня своя невеста уже давно есть. Вот только денег на свадьбу подкоплю…
- Ишь, чего удумал? – напустилась Зоя Ивановна на сына. - На кого мать покажет, на той и женишься.
- Это чтобы, как Славка, с женой всю жизнь ругаться, да?
- Да что ты понимаешь!
Зоя, выведенная из себя уверенным спокойствием сына, перешла на крик.
- Да у Славки свой дом, машина! Живут, как у Христа за пазухой! Второго сына родили!
- Как у Христа за пазухой? - с сарказмом усмехнулся Костик, – Да они, как кошка с собакой живут. Я так не хочу.
- Как мать скажет, так и будет! – взбеленилась Зоя.
Но тут вдруг из-за стола поднялся отец, отложив в сторону свою традиционную газету.
- А ну-ка, цыц! Оставь парня в покое.
И Зоя Ивановна сразу как-то сникла…
Шло время, но о женитьбе младшего Зоя больше разговоров не заводила. А через год Костя женился, и привел жену Валентину в дом матери. Вот только не понравилась Валя Зое Ивановне. Что ни сделает - все не так. И полы не так моет, и стекла на окнах потускнели, после ее мытья, и борщ не так варит.
А уж когда родила Валя, то тут уж свекровь развернулась во всей красе.
И пеленки не там повесила, и ребенок ночами плачет – спать не даёт. А потом и вовсе стала пилить Костика, что не его это сын - нагуляла Валентина, как есть нагуляла. Уж больно не похож на сына внук то.
- Вон, смотри, у Славочки первенец - вылитый папка! И второй-красавец, весь в него! А твой? Не похож. Что хошь говори - не твой сын. Нагуляла Валентина. На-гу-ля-ла! Вот тебе и весь мой сказ!
Костя терпел, терпел, а когда увидал, что Валюша превращается в серую мышку, боящуюся даже взгляда свекрови, взял кредит и прикупил домишко-развалюху в соседнем поселке. Домик неказистый, зато сарай добротный и большой. Там и мастерскую сделал. А у хорошего мастера клиенты всегда найдутся. За пару лет выстроил добротный кирпичный дом. И зажил, любуясь на сына и красавицу жену. И Валентина без нервотрёпки да окриков свекрови расцвела, похорошела.
2.
Для стариков это праздник, когда под одной крышей вся семья собирается. А тут и повод - Григорию Андреевичу шестьдесят пять.
Так что, приехали навестить стариков и Костик со своей Валей и с сыном Егоркой, и Славка с Ритой привезли своих - Романа, Сашу и Свету.
Праздник отмечали всей семьей за одним громадным столом.
Старшему внуку Ромке только-только тринадцать стукнуло, Сашке одиннадцать, Егорке десять, а Светке только седьмой пошел. Интернета у стариков не было, и, отложив гаджеты, пришлось ребятишкам играть в земные игры. Вот и застрочили пулеметы, застреляли пистолеты. Верховодил, конечно, Ромка.
А после обеда дед выгнал воинов играть на улицу. Благо, Костик со Славкой и горку им там залили, да и как-то поспокойнее дома, когда бои на улице ведутся.
Весна в тот год пришла ранняя, но капризная. С утра, вроде, солнце пригреет, снежок подрастопит, а к вечеру снова морозцем прихватит, так, что за ночь подтаявший снег намерзает скользкими буграми. Идешь по тропинке, а мысль только одна - не упасть бы, не поскользнуться.
Зачем потащился Ромка на старую рембазу - неведомо. Может, думал, что там еще есть что-то интересное, а может просто - насолить деду с бабкой, что интернета нет, и его модный новенький смартфон тут бесполезен. А только и сам пошел, и Светку за собой потащил. А станция километра три за околицей. Может, если кто из поселка и увидал бы, то не пустил бы ребят за околицу… Весна, волки по ночам воют.
Вот только, кто увидит? Дом то крайний, а за ним, да ещё за горсткой деревьев, поворот. Дорога, правда, накатана. Да кто ж субботним вечером по ней поедет? А тут её ещё и снежком подзасыпало.
Вот на этой укатанной дороге Светка и шлёпнулась, у самого свертка на тропинку, что вела к рембазе.
- Свет, очень больно? - помогая ей подняться, спросил Егорка. – Может, домой пойдем, ну её, эту старую станцию. Нет там ничего, я точно знаю.
Но Света горячо зашептала в ответ.
- Нет, Егор, пошли дальше. Не представляешь, как они, - и она кивнула на братьев, - дразниться будут, и что я дура, и что струсила.
- Свет, я то дойду, а вот как ты? Смотри, ты на ногу совсем наступать не можешь, а тут метров триста, а потом еще назад.
- А мы там посидим, отдохнем, и все пройдет.
- Темнеет уже. Пока дойдем, отдохнем, пока назад. А ещё дед про волков вчера за ужином говорил, помнишь?
- Че, мелюзга, струсили?
Роман зло засмеялся.
- Нечего было за нами и тащиться!
- Ты же сам нас позвал, - не удержался Егор, - видишь - Света упала, ногу ушибла. Лучше помог бы, чем смеяться.
- Тебе надо, ты и помогай, – встрял Сашка, подпевала старшего брата, – правда, Ром?
Но тот брату не ответил. Только сплюнул сквозь зубы.
– Чего расселись? Дальше пошли. Тут недалеко. Там вайфай есть, я позвоню - батя приедет, заберет нас.
И зашагал дальше.
Брошенная станция производила удружающее впечатление. Покосившаяся дверь висела на проржавевших петлях, окна выбиты, кругом наметены шапки снега. И холод. Уже через пару минут Егор продрог, а у Светки совсем посинели губы, и дрожала она так, что было слышно, как стучат зубы.
- Пошли отсюда, – зашептал Егор.
- Рома позвонит папе, и он нас заберет, - жалобно пробормотала Света.
В её глазах было столько надежды, но Егор настаивал на своём.
- Пошли, Ромка наврал. Нет тут вайфая. Не позвонит он никому. Да и телефон ему с собой дядя Слава взять не разрешил. Возвращаться надо.
Светка с трудом сползла с шаткого стульчика, невероятным образом сохранившего все четыре ноги в этом смешении рухляди и брошенного железа, и, повесив голову, поковыляла к дверям. Каждый шаг давался ей с трудом, и Егор, видя это, подставил Светке плечо, стараясь поддержать ее. Вот только дверь, куда ребята дошли с таким трудом, оказалась закрыта.
- Ром, кончай шутить.
Егору казалось, что он кричит громко-громко, но говорил он чуть слышно, с трудом разлепив замёрзшие губы. За дверью послышался смех.
- Вы тут посидите, голубки.
- Ромка, вы что, мы же здесь замерзнем, - стараясь не плакать, сказала Света.
Егор посмотрел на нее с уважением. Младше его, а даже не испугалась так сильно, как он. Егор снова толкнул дверь.
- Рома, откройте. - Но ответом была только тишина.
- Они сейчас откроют, – прошептала Света, - они всегда так делают.
Егор снова толкнул дверь, но та не поддавалась.
- Подожди тут.
Он бросился назад. Там, с левой стороны, окно выбито вместе с рамой. Можно попробовать вылезти и отпереть дверь.
Подоконник был высокий. Егор подтащил к окошку стул, на котором сидела Света. Подтянувшись, он перевалился через подоконник и упал в снег, провалившись почти по пояс. Да ещё больно оцарапался о жесткий наст. Егору вдруг стало страшно, что он не сможет выбраться из этой снежной ловушки. Забился, заметался в снежном плену. Но, неожиданно для него, снег стал раздвигаться в стороны.
- Ага!– обрадовался он, - все хорошо, все хорошо, все хорошо…
Так когда-то говорила мама, успокаивая его, когда он пугался темной комнаты или страшного сна.
Немного успокоившись, Егор собрался духом и, выбрался из снежного крошева. Сколько он шел, Егор не помнил. Ещё несколько раз он проваливался в рыхлый снег, падал, обдирая руки. Когда до заветной двери оставалось метров десять, он смог выбраться на подмерзший снег. Наст держал.
Дверь в здание Ромка с Сашкой закидали кусками смерзшегося снега. И если бы ребята потолкали ее немного, то, может, смогли бы её открыть. Но кто же это мог знать?
Егор торопливо отбросил куски слежавшегося снега, распахнул дверь.
- Света, ты где?
Вечерний сумеречный свет, едва пробивающийся из полуоткрытой двери, уже не освещал помещение станции, а отойти от двери Егор боялся.
- Я тут, я тут, - вдруг услышал он слабый Светкин голос, - я думала ты ушел.
- Иди сюда, я не хочу закрывать дверь. Сможешь?
- Иду.
Светка доковыляла до Егора, едва-едва наступая на больную ногу.
- Пошли скорее, пока еще не так темно, пошли, - торопил Егор девочку.
По тропинке Егор не пошел. Она была скользкой и неровной. А вот наст оказался довольно крепким, и спокойно выдерживал вес двоих ребят. Так что до дороги они дошли хотя и не очень быстро, но довольно легко. А вот дальше стало гораздо труднее. Весеннее солнце растопило верхний снеговой покров, а к вечеру ударивший морозец превратил дорогу в один длинный скользкий каток. По такому то и со здоровыми ногами тяжело идти, а с больной - и подавно. А до дома еще километра два. Шаг за шагом, поминутно подскальзываясь и падая, ребята пробирались к дому. Сил у них почти не осталось. Надежда была только на проезжающую мимо машину. Вот только по этой дороге в выходные никто не ездил. Становилось все темнее. И только выплывающая время от времени луна освещала дорогу измученным ребятам.
- Я больше не могу, - едва прошептала Света. – Нога болит, очень.
- Я тебя не брошу, - испугался Егор. – Не, и не проси даже.
- Ты папу позови. Вон, уже околица видна. Ты один быстрее дойдешь.
- А волки? Дедушка говорил…
- Волки? - Голосок Светы было едва слышно. – Они к поселку близко не подходят. Я знаю.
- Свет…
- Иди, Егорка, иди.
Света оттолкнула Егора и, покачнувшись, упала на дорогу.
- Подожди, подожди, - Егор отстегнул капюшон и подсунул его Светке под попу, - так теплее и… сейчас Света, я… я быстро…
Ему казалось, что он бежит, быстро-быстро, но он едва брёл, спотыкаясь от усталости. Но он шел, и огоньки дома были все ближе и ближе.
С Вами была Яна Ярова. Подписывайтесь на мой канал. Читайте другие рассказы и истории, которые вполне имеют место быть.
Удачного дня!