...Только после того, как Алевтина с трудом успокоила дочь, она поняла, в коридоре происходит что-то неладное.
-Нееет!- только и успела крикнуть.
Колька занёс руку с чугунным утюгом над головой Ефима и с силой ударил его по голове. Потом будто очнувшись, взглянул на Алю с маленькой дочкой на руках. Поставил осторожно утюг на пол, медленно поднялся, попытался поднять бездыханное тело соседа. Удивлённо спросил:
-А Верка где?
Вопрос привёл Алю в чувство. Она забежала в комнату, усадила дочку на кровать, вручила ей куклу, Лида снова разрыдалась. Не обращая внимания на её плач, Алевтина бросилась обратно в коридор. Кольки уже не было. Она кинулась к мужу.
-Фимушка, Фима!- женщина трясла безжизненное тело мужа,- Вставай, родной, слышишь? Фимушка! Ну пожалуйста, вставай, умоляю тебя, ответь мне, Фима.
Пыталась усадить, брызгала водой, снова трясла, муж не двигался. Сердце! Надо послушать сердце,- осенило Алю. Оно не билось. Она тихо завыла, осознав случившееся. Сидела в луже крови и гладила мужа по руке. Так её и нашла баба Маруся, которая вышла во двор развешивать бельё.
Сначала похоронили Ефима. Через три дня Верку. Во дворе поселилась тишина. Прекратились вечерние посиделки на скамейке, в квартирах приглушили звуки радиоприёмников, даже дети как-то особенно тихо вели себя, как будто понимая и чувствуя всю тяжесть и печаль этих страшных событий. Алевтина попала в больницу со странным и непонятным диагнозом- нервное и психическое истощение.
Вову и Лиду Анна Степановна увезла с собой в Темрюк. Перед отъёздом она навестила дочь. Та лежала с широко раскрытыми глазами, уставившись в потолок, молчала и не двигалась.
-Не послушала ты меня, уехала, вот что из этого вышло. И мужа не того ты себе выбрала. Тот парень, что в тебя влюблён был, уже в начальниках в горкоме заседает, женился, жена у него, как сыр в масле. А где твой муж? И сама ты вон где! Детей я заберу, сёстры твои за ними присмотрят. А что дальше? Врач мне сказал, что за тобой уход нужен, как за ребёнком. Когда выпишут, заберу тебя, не брошу, ты же дочь моя, хоть и своенравная. Вечно поступала так, как хотела. А мать хоть иногда надо было слушать. Мать плохого не пожелает,- Анна Степановна монотонно отчитывала дочь.
Алевтина лежала как будто мёртвая, ничего не слышала, а если слышала, то не понимала. И только слеза, скатившаяся тонкой струйкой по щеке, выдавала в ней присутствие жизни и остатки сознания. Через два месяца интенсивной терапии Алевтину выписали под опеку её матери.
Сергей очень скоро узнал о возвращении своей бывшей возлюбленной в Темрюк. В первый же свой визит в дом Буринских он привёз с собой врача.
-Анна Степановна, позвольте доктору осмотреть Алевтину. Это светило из самого Краснодара. По моей очень настоятельной просьбе специально приехал, чтобы сделать своё заключение о состоянии вашей дочери.
Алевтина сидела на стуле возле окна, внимательно рассматривая цветущую герань. Присутствующие и их разговор никак не привлекли её внимание. Сергей с волнением пытался поймать её взгляд, тщетно. Она даже если бы и взглянула на него, не узнала.
-Она не всегда такая,- объяснила Анна Степановна,- Иногда сознание возвращается и она вспоминает, что у неё есть дети. Играет с ними, кормит и даже сказки читает. Но совершенно не помнит мужа. А иногда, как сейчас, она как будто не здесь и не с нами, не реагирует ни на звуки, ни на слова, ни на детей.
-Ну что, голубчик,- доктор закончил осмотр и протёр очки,- я могу забрать вашу знакомую к себе в отделение. Большого прогресса не обещаю, но кое-что сделать сможем.
-Доктор, как же так?- Сергей недоумевал,- У неё же дети. Им мать нужна. Неужели ничего нельзя сделать?
-Ничего не могу обещать.
Алевтину увезли в краевую психиатрическую больницу. Там в отдельной палате для неё были созданы все условия хорошего прибывания в таком учреждении. Сергей постарался.
-Жаль, Аля не знает, не понимает, кто её благодетель, - сокрушалась Анна Степановна каждый раз, когда они с Сергеем навещали её в больнице больнице.
Улучшений в состоянии дочери не наблюдалось. Надежда таяла с каждым новым посещением.
-Разве это имеет значение? Я это не только для неё делаю, для себя тоже. Мне важно, хоть чем-то помочь,- Сергей благодарил судьбу, что у него есть возможность быть полезным.
-Хороший вы человек, Сергей Леонидович. И как Аля проглядела вас в своё время, ума не приложу. Всё могло быть по другому. Всего этого точно не было бы.
Сергей тяжело вздохнул. В памяти всплыли неприятные воспоминания. Эх, если бы можно было всё изменить
Прошло два года. Наступила осень 1937.
-Анна Степановна, собирайте детей, Сергей Леонидович прислал за вами машину,- личный водитель бывшего комсорга заехал в дом Буринских,- из больницы звонили, Алевтине лучше.
Женщина забегала по дому, засуетилась, не понимая, что надо сделать в первую очередь. Схватила сумку, потом платок, бросилась в другую комнату за Лидой и Вовкой, вернулась без них, схватила кастрюлю с картошкой, начала накладывать в миску. Новость была неожиданной, радостной и такой волнительной. Её дочь, одна из двойняшек, Ульяна по прежнему жила с матерью и с детьми Алевтины. Увидев из далека машину возле дома, Ульяна прибавила шаг. Забежав в дом увидела раскрасневшуюся и встревоженную мать, которая растерянно бегала из комнаты в комнату, толком не понимая, за что браться. Вторая дочь, Надежда, уже как год не жила в родительском доме, вышла замуж и уехала с мужем к нему на родину в Белоруссию.
Ульяна насильно усадила мать на стул, глядя, как она разволновалась. Подала ей воды, рука у неё тряслась, она не смогла сделать даже глотка.
-Але... лучше..., два.. года... ничего... и вот... улучшение..., надо... ехать... в больницу...,- задыхаясь, произнесла женщина.
-Мама, ты хорошо себя чувствуешь?
Анна Степановна ничего не ответила. Она обмякла и повалилась на пол. В одну секунду сердце женщины остановилось.
-За что всё это нам?- рыдала Ульяна на похоронах матери,- Почему с нами всё это происходит? Где справедливость? Все беды на нашу семью.
Сергей с Ульяной и детьми приехали в Краснодар к Алевтине. Они застали её в прекрасном расположении духа, женщина сидела возле окна и пела.
-Мама,- дети кинулись к ней.
Алевтина замолчала, улыбнулась, нежно обняла сына и дочь и снова запела.
-Замолчи!- закричала Ульяна,- Мама умерла, а ты поёшь, это всё из-за тебя! Ненавижу!
Аля испуганно вскочила и прижалась к стене. Глаза налились слезами.
-А папа? Папа почему не приехал?
Сергей силой вытолкал Ульяну в коридор. Дети растерянно вышли следом. Лида плакала, Вовка утирал сестре слёзы и бубнил:
-Не реви, нам нельзя плакать, чтоб Улька на нас не злилась и мама не расстраивалась.
Он хоть и был на два года старше сестры, но из-за своего маленького роста выглядел младшим. Лида во всём слушалась своего брата. Она вытерла рукавом слёзы и всхлипывая, спросила:
-А когда мама домой вернётся?
-Никогда,- зло ответила Ульяна,- Ваша сумасшедшая мамаша всю жизнь мне испортила.
Сергей схватил девушку за руку и увёл на улицу.
-Дети не виноваты, думай, что говоришь! Зачем ты их пугаешь?
Вовка с Лидой осторожно заглянули в палату. Алевтина, завидев их, спросила:
-Бабушка умерла? Это правда?
Возвращались домой в полной тишине. Лида тихо всхлипывала, Вовка толкал её ногой, напоминая, что надо держаться. Ульяна уставилась в окно. Девушке был двадцать один год. Она мечтала выйти замуж и навсегда уехать из дома подальше от проблем. Вот сестре её повезло, она быстро высочила замуж за скромного деревенского парня из Белоруссии. Вовремя сбежала. А Ульяне некогда было ни с подружками погулять, ни на свидание сходить. Работа, дом, заботы, дети, больная мама, на рынок сбегать, кушать приготовить, всех обстирать. И дети эти, ну зачем они ей? Теперь она точно никому не нужна с детьми! Так и будет куковать до старости одна. Девушка посмотрела на зарёванную Лиду, которая сглатывала рыдания, на маленького Вовку, который в свои десять выглядел на шесть, не старше. Сердце сжалось. Она сгребла их, обняла, прижала к себе и заплакала.
-Мои ж вы родные.
Водитель смотрел на эту картину в зеркало заднего вида. "Бедная, несчастная, но такая сильная",- промелькнула у него мысль...
Продолжение следует.
Все части рассказа здесь:
