"- Скажите…А что случилось с родителями Ванечки? Они живы? Мужчина поджал губы и, качнув головой, ответил: - Живы. - А как же…"
- Нормально. Все нормально. Нет. Не хочет он их носить… Ему больно ходить. Не надо… Не нужны ему врачи! Он здоровый мальчик! И в реабилитационный центр ему тоже не надо. Ему и дома хорошо. Он прекрасно … Нет, я сказал. Нам не тяжело. Не переживай. У нас есть помощник. Лучше о себе побеспокойся… Угу…Я думаю, что тебе стоит сделать передышку. Иначе сорвешься через какое-то время. Возьми отпуск. Что значит: "не сейчас". Уже два года "не сейчас". Да хватает нам денег!…Хорошо…Хорошо… Поступай, как знаешь...
Маша, стоя в ванной комнате с приоткрытой дверью, вытерла влажные волосы полотенцем и задумалась. Такие разговоры Федора Витальевича с кем-то по телефону уже несколько раз долетали до ее слуха. Обычно мужчина подходил к окну на кухне и вел беседу, глядя на соседние дома. Если в этот момент на кухню заходила Маша, разговор не прекращался, но быстро заканчивался. Маша догадывалась, что эти разговоры о Ванечке с кем-то из родственников. С каждым таким разговором Маше все больше убеждалась, что таинственный собеседник очень волнуется и переживает за Ванечку, но на протяжении четырех месяцев (с тех пор, как Маша переехала в квартиру Федора Витальевича) ни одного родственника в этом доме она не увидела. Для себя девушка сделала вывод, что у Ванечки родители погибли, иначе как еще можно объяснить их отсутствие рядом с малышом? Но кто же тогда звонит по телефону и расспрашивает о мальчике?...
Этот вопрос давно уже не давал покоя девушке, но спросить мужчину она не смела, считая, что Федор Витальевич сам бы все ей рассказал, если посчитал бы нужным.
Намотав на влажные волосы сухое полотенце и потуже затянув пояс на банном халате, Маша решила зайти на кухню и поставить греться чайник. Прошло уже больше полутора часов, а это значит, что пироженки-безе в духовке уже должны стать красивого карамельного цвета на рифленых, закрученных « в улитку» макушках. Самое время попить чайку. И бабушка, и Ванечка уже спят. Может быть, Федор Витальевич составит ей компанию за столом?
Федор Витальевич отвернулся от окна, когда увидел Машу, зашедшую на кухню.
- Будете со мной пить полуночный чай? Безе уже готово))
Мужчина в это время все еще стоял и хмурил брови, видимо вспоминая телефонный разговор, а затем, услышав вопрос, посмотрел на девушку, кивнул головой и улыбнулся:
- Буду, Машенька. Доставай безе, а я открою банку со сгущенкой.
Пришла очередь улыбнуться Маше:
- Федор Витальевич! Безе очень сладкое! Зачем еще сгущенка?
Мужчина, уже достав из холодильника жестяную банку с лакомством, не согласился:
- Ты же знаешь: я люблю, когда очень сладко. Не переживай. Я просто сейчас не буду сыпать в свой чай законные четыре ложки сахара. На этот
раз обойдусь только сгущенкой и пирожными))
Маша вздохнула, качнула головой (иногда Федор Витальевич ведет себя как большой ребенок) и начала накрывать на стол.
- - -
Маша отломила румяную макушку от безе и положила ее себе на язык, чувствуя, как нежная сладость тает в считанные мгновенья. Облизнув сладкие губы, девушка решила задать вопрос:
- Федор Витальевич… А у Ванечки…есть протезы?
Мужчина, подняв взгляд от своей кружки с чаем, посмотрел на Машу долгим взглядом, и ответил, чуть прищурив глаза:
- Есть… Ты услышала мой разговор по телефону… Да?
Маша, засмущавшись, опустила свои ресницы и кивнула головой, вздохнув и испытывая чувство вины (подслушивать не хорошо).
Мужчина протянул руку через стол и похлопал своею ладонью по руке Маши:
- Не переживай. Все нормально. Я и не старался говорить шепотом. Да, у Ванечки есть протезы, но он их не любит надевать. Ему больно. Какое-то время я пытался его уговорить, но потом бросил эту затею. Ваня и так научился передвигаться самостоятельно. Как ты знаешь, у него это довольно хорошо получается. Я решил – вырастет – захочет – научится на протезах ходить сам. А я его мучить не хочу.
Маша, услышав такой ответ, задумалась, а затем произнесла:
- Позже ему будет сложнее научиться…И, наверное, больнее... А как же школа? Он такой смышленый мальчик. Если он не научиться ходить – ему придется заниматься только дома, с учителями. У него не будет друзей… Общения…
Мужчина, в ответ, пожал плечами:
- Я делаю для Вани все, что могу. Но у моего внука судьба – родиться без ног. Этого не изменить.
Маша посмотрела на мужчину. Его лицо такое уставшее, но такое доброе. В его годы ему бы уже отдыхать, радоваться пенсионной жизни, заниматься каким-нибудь приятным делом для души, а на нем два инвалида - престарелая мать и маленький внук. Какое там дело для души, когда сердце болит за родных людей. Набравшись смелости, Маша все же решилась спросить:
- Скажите, Федор Витальевич…А что случилось с родителями Ванечки? Они живы?
Мужчина поджал губы и, качнув головой, ответил тихо, почти шепотом:
- Живы.
- А как же…
Федор Витальевич посмотрел в глаза Маши, в которых сейчас была растерянность, и ответил:
- Они не справились с горем. Такое бывает в жизни. Ванечке лучше без них...
Встав из-за стола, мужчина произнес, держа в руках свою пустую кружку:
- Маша. На этих выходных я попрошу тебя уехать с Ваней в деревню. Сама видишь - время подходит. Бабушка уже совсем плохая. Подумай и дай ответ: ты согласишься пожить несколько месяцев с Ваней? Без моего присутствия рядом?
Девушка, не раздумывая ни минуты, кивнула согласно головой и ответила:
- Конечно! Я буду рядом с Ваней столько, сколько нужно.
Мужчина, поставив свою кружку в раковину ответил, тепло улыбнувшись:
- Хорошо)) Тогда я на этой неделе вызову нотариуса. Оформим нашу с тобой договоренность, чтобы ты знала, что я не обману тебя. Половина дома будет твоей через полгода.
Маша хотела возмутиться - она верит Федору Витальевичу и "на слово", но мужчина поднял ладонь и произнес:
- Все нормально! Все должно быть по закону документально заверено. Я не молодой - вдруг завтра со мной что-то случится, а так у тебя уже будет право собственности на половину дома...Только есть одно «но», о котором ты еще не знаешь, но теперь должна знать.
Маша притихла, ожидая продолжения разговора от мужчины. Федор Витальевич подошел к столу и вновь опустился на свой стул. Сложив руки в замок на столешнице, мужчина произнес, глядя в глаза Маше:
- Во второй половине дома проживает мой сын Владислав. Отец Ванечки. Влад живет в доме только тогда, когда возвращается с вахты. Последние два года он домой не приезжал. Работает без выходных. Но может такое случится, что он все же даст себе передышку. Хотя…Я в этом не уверен. Но вероятность вашего соседства с ним этим летом или в будущем все же есть.
Маша продолжала сидеть и смотреть на мужчину. Теперь, после этих слов, она не знала, что ему ответить.
Видя растерянность на лице девушки, Федор Витальевич улыбнулся, немного печально, и произнес:
- Не бойся. Мой сын не бандит. И не плохой человек. Просто…Скорее всего он сбежит, как только увидит сына…
- - -
Следующий день
Маша проснулась от того, что почувствовала, как с нее стягивают одеяло.
Перевернувшись на бок, девушка открыла глаза и увидела перед собой лицо Вани.
- Привет, солнышко))
- Привет, Маша. Я хочу к тебе.
Маша уже привыкла к утренним посещениям Вани, и гостеприимно откинула угол одеяла,приглашая малыша на утренние поваляшки. Парочка совместных слаженных движений, и Ваня оказался под боком у Маши.
- Как спалось? Ты почему такой холодный?
Ребенок уткнулся в грудь Маши и произнес тихо:
- Я упал с кровати, а дедушки дома нет. Я его ждал, ждал, а потом к тебе пришел.
Маша, выслушав Ваню, потянулась рукой до тумбочки, и зацепила пальцами конфетку. Пошуршав фантиком, девушка поднесла конфету к губам ребенка. Ваня, широко улыбнувшись, откусил половинку и стал наблюдать как Маша оставшуюся часть конфетки засовывает себе в рот. Этот утренний ритуал уже стал привычным для Вани. Каждое утро с Машей всегда начинается с конфетки. Уже жуя сладость, Маша подгребла малыша поближе к своему телу, и произнесла:
- Ваня. А ну-ка скажи мне: у тебя есть ножки, на которых можно ходить? Протезы?
Ваня, скривившись лицом, как от кислоты лимона, произнес:
- Есть. Но они мне не нравятся. Без них лучше.
Маша выслушав малыша, ответила:
- Значит так, Ванечка. С сегодняшнего дня мы с тобой начнем учиться ходить. Я знаю, что тебе больно их одевать, но я буду всегда рядом. А как только ты научишься ходить на ножках я сделаю для тебя четыре подарка. Хочешь узнать - какие?
Малыш сразу же кивнул головой, заинтересовавшись предложением.
- Тогда слушай:
Первый подарок за твои старания будет таким: я помогу тебе найти друга;
Второй подарок: как только ты научишься ходить, я отведу тебя в такое место, где живут кисточки, холсты и краски. И ты увидишь в том месте учителей, которые учат юных художников рисовать картины. Если захочешь - и ты начнешь там учиться. И станешь настоящим художником.
Третий подарок от меня будет таким: я помогу тебе подготовиться к школе. Мы вместе с тобой купим все письменные принадлежности, и я научу тебя писать и считать;
А вот Четвертым подарком станет твое Желание.
Любое, какое захочешь)) Ты его загадаешь, а я постараюсь исполнить))
Ваня, выслушав Машу, зажмурил крепко глаза и произнес:
- Любое-любое желание??
Девушка улыбнулась и подтвердила:
- Любое.
Малыш перестал жмуриться и произнес, заглядывая Маше в глаза:
- А я уже знаю свое желание! Но я пока его тебе не скажу. Потом скажу. Пока это секрет.
Маша улыбнулась:
- Хорошо. Пусть пока твое желание побудет секретным. Так ты согласен учиться ходить на протезах?
Мальчик кивнул головой и произнес уверенно:
- Да. Согласен. Нести ножки? Они в шкафу лежат у дедушки.
Маша, прижав Ванечку к себе еще крепче, чмокнула его в мягкую щечку и ответила:
- Сначала умоемся и позавтракаем, а потом начнем учиться. Ты главное – ничего не бойся. Я буду рядом. А чтобы тебе не было одному больно, я тоже буду учиться вместе с тобой. И мне тоже будет больно. Вместе мы справимся))
Ваня широко открыл глаза, и спросил:
- Маша! Ты же умеешь ходить на ножках! Чему ты будешь учиться?
Девушка улыбнулась, потрепала спутанные волосики на макушке у Вани и шепнула ему на ушко:
- А я буду учиться ходить… на пальчиках)) Говорят, это тоже больно))
Спасибо всем за ожидание))