Иван Иваныч проснулся рано. Откинул лёгкое одеяло. Потянулся. Зевнул и зябко вздрогнул.
— Чего так холодно-то?
Худые ноги нащупали тапочки. Иван Иваныч поднялся, обняв себя за плечи, пошаркал к окну. Но в следующую секунду махнул рукой и вприпрыжку ринулся в сени. Организм неумолимо звал «до ветру». Распахнув дверь, вылетел на улицу и замер.
Зелёные деревья стояли в инее. Трава в изморози, будто её посыпали сахарной пудрой. Иван Иваныч недоумённо осмотрелся.
— Июль же на дворе. — Прошептал он и зачем-то добавил: — Был.
За забором кричал весёлый голос:
— Бегом, бегом! На месте не стоять!
Позывы организма пропали. Ничего не соображающий Иван Иваныч поковылял к калитке. Под ногами хрустела трава. Лицо щипало от холода. Майка застыла, превратившись в своеобразную скорлупу. Он подошёл к забору и осторожно приоткрыл калитку. Выглянул.
Возле его ворот стоял высокого роста дед. Рядом возвышался невероятного объёма бидон. Красный, будто в него вместо молока насыпали раскалённых углей. Над ним клубился пар. Дед крутил над собой половник с длинной ручкой, а вокруг бегали полураздетые соседи, некоторые босиком.
— Эгей, — кричал он, размахивая кухонной утварью, — шевелись торопись, православные. Всё тепло у меня! Сам стоять буду, а вам не дам!
(отгадайте детскую загадку)