⏴К первой части
⏴Ко второй части
Прежде всего, после случившегося нужно было назначить первого министра. Организация церемонии похорон тоже была важна, но
Людовик XIVне хотел заниматься этим лично. Всё-таки кардинал оставил после себя в его памяти больше отрицательных воспоминаний, несмотря на годы обучения и ценные уроки управления государством.
Юный король вдруг осознал, что находится в замешательстве. Никогда прежде он не назначал даже простых министров, что говорить о первом! Да, он подписывал указы о назначении, однако ответственность поиска и представления при дворе таких министров ложилась на плечи кардинала. И тем не менее, начинать когда-то было необходимо. Король назначил встречу Кольберу.
Тот вошёл в кабинет короля, поклонился и замер. Людовик сидел в кресле и выжидающе смотрел на стоящего перед ним человека. Он пристально разглядывал его лицо, старался что-то уловить во взгляде, но тот будто бы не испытывал эмоций вовсе.
— Господин Кольбер, — наконец заговорил король, не сумев вынести ничего для себя полезного, — какую должность вы занимаете при моём дворе?
— Я интендант финансов, ваше величество.
— И как давно?
— С прошедшей ночи, ваше величество.
Людовик вдруг вспомнил последние события и сам смутился от своих слов.
— Прошу простить, я никогда раньше не назначал никого на должности в столь затруднительных для всех обстоятельствах.
— Смерть кардинала действительно изменило течение жизни при дворе, мой король.
— И насколько сильно?
— Если позволите, я расскажу всё, что успел заметить.
— Разумеется.
Кольбер глубоко вдохнул и приготовился говорить долго и подробно.
— По дороге сюда я отметил, что в замке будто бы исчезло напряжение. Последние дни жизни кардинала были наполнены гнетущим ощущением конца и неопределённости, но теперь всё иначе. Нельзя не заметить, как взбодрилась прислуга. Придворные дамы, а в особенности фрейлины её величества королевы-матери, расправили плечи. Все сохраняют скорбные лица, но в душе наверняка ликуют и ожидают, что ваше правление станет противоположностью власти кардинала.
— Вы весьма наблюдательны.
— Благодарю, сир.
— А что же королева-мать? Вы её видели?
— Возможности увидеть королеву Анну у меня не было, но я могу предположить, что она убита горем. Кардинал был её любимцем, пользовался безграничной поддержкой и вызывал в ней одно лишь восхищение. Мне думается, для неё эта потеря окажется крайне тяжёлой.
Людовик поднялся с кресла. Теперь они были будто бы на равных. Король и его интендант финансов говорили, смотря друг другу в глаза, пока утреннее солнце пробивалось через окна одного из бесконечного множества кабинетов Венсенского замка.
— Какие интересные выводы о придворной жизни вы делаете!
— Я бывший управляющий делами его высокопреосвященства Мазарини. Моя служба ему заключалась в том, чтобы примечать то, что ускользает от его взгляда.
— И много ли ускользало от взгляда кардинала? Вы часто шпионили для него, не так ли?
— Ох, ваше величество, это был вовсе не шпионаж. Шпионит тот, кто стремится узнать что-то конкретное. Я же лишь наблюдал и примечал всё, что могло показаться мне интересным.
— И всё же, как часто это происходило?
— Весьма редко, ведь опыт придворной жизни кардинала многократно превосходил мой. Он и без моих сведений знал обо всём, что происходило не только при дворе, но и в Париже, Орлеане и прочих городах. Наверное, он оставался в своём статусе столь долго во многом в силу своей осведомлённости и службы только самых верных и преданных ему, вам и всему королевству людей.
— То есть, вы считаете, что верны мне?
— Всем сердцем своим я предан вам, ваше величество.
— Не хотите ли вы сказать, что я могу вам доверять?
— Служить вам это честь и долг для меня. Я поклялся умирающему кардиналу служить вам верой и правдой. Что бы ни сделал мой король, я буду бороться за это дело до самого конца.
Людовик ухмыльнулся и склонился над столом. Его вовсе не интересовало то, что этот самый стол занимало. Нужно было мгновение на то, чтобы решиться. Этот человек служил кардиналу, помогал тому лавировать между интересами придворных. В конце концов, Мазарини всегда умел находить верных и умелых людей. Недаром ведь сохранял десятками лет власть, будучи ненавидимым всеми и за всё.
— Я назначаю вас своим первым министром, господин Кольбер. Не подведите меня.
В его словах не было ни йоты официоза или формальности. Они звучали тихо, почти дрожа, но оттого были лишь убедительней. Кольбер ничего не ответил. Он лишь глубоко поклонился и с молчаливого позволения короля вышел. Людовик XIV последовал за ним спустя время.
Золотой век начался.
На этом я прощаюсь. Подписывайтесь на канал, чтобы не пропускать новых публикаций. Увидимся!