Весёлый оранжевый дом, будто заигравшись в прятки, затаился на краю деревни Заречный Пешнигорт (Коми округ), возле самой опушки леса. От новой поленницы во дворе веет запахом свежеколотых дров.
В окошке, за белыми шторами, в чистой и опрятной горнице на коленях хозяина щурится от весеннего солнца и мурлычет от удовольствия Чыско.
«Люди бывают хорошие и плохие, богатые и бедные, счастливые и бесталанные. А я какой-то иной, не из тех, внемерный, что ли», - говорит о себе Василий Васильевич Климов (это было 13 лет назад).
И объясняет: «Это, видно, потому, что был рождён в чёрной бане, «введён в жизнь по обряду чудских знахарей».
«Жизнь!
Ты душу мою обжигаешь:
Нынче - радость,
А завтра - беда.
Всё торопишь меня,
Погоняешь.
А - куда?»
Василий Климов
Невезучий
Вася с детства считал себя неудачником. Не везло ему катастрофически: «И тонул, и висел, истекая кровью, на обрубке сука, зацепившись подмышкой, и по лесу плутал».
В одиннадцать лет остался без отца. В семье шестеро детей, шестеро голодных ртов.
Хотел стать трактористом - не вышло. Эта мечта сбылась лишь спустя полвека, когда Василий Васильевич купил себе трактор.
Поступил в педучилище - снова невезение! Мама купила сыну-студенту новые валенки. Сын натёр мозоль, в рану попала инфекция, и Васе чуть было не отрезали ногу.
Только стал идти на поправку, обнаружилось, что у него ещё и скарлатина. Позже от училища вообще пришлось отказаться, платить за учёбу стало нечем.
Тогда Вася чуть было не стал артистом. Даже был принят в пермскую студию, да помешали… лапти.
«Застыдился. Ни ботинок, ни красивой одежды у меня не было, одни лапоточки да шабур. С лица, говорят, воду не пить. Но тогда я этого не знал», - улыбается Климов. Пришлось ему вернуться в колхоз.
Как министры кабалу лешему писали
Почти всю войну Вася проработал в колхозе.
Зимой - на извозе: фураж до ферм довезти, продукты и одёжу - до Менделеево, до железнодорожной станции - для отправки на фронт. Летом - «министром», так в деревне шутливо называли пастухов.
«Меня определили к деду Егору. Это был древний и дряхлый старик, весь заросший бородой и волосами, но удивительно крепкий духом», - с благодарностью вспоминает его Климов.
«Придётся писать кабалу лешему», - однажды заявил дед Егор Васе после безрезультатных поисков пропавшей коровы.
«А чем же мы писать-то будем? Ни ручки, ни бумаги», - удивился Вася. "Бери кочедык (шило для плетения лаптей) и пиши им на бересте буквы справа налево», - учил мальчишку неграмотный дед Егор.
Прошение составили в трёх экземплярах, две исписанные бересты повесили на сучках деревьев, третью положили на пень.
И гостинец дед Егор не забыл: скрутил лешему цигарку табака.
Надо бы, конечно, пирог с мухоморами или поганками оставить, так ведь где его возьмёшь, пирог-то?..
И ведь угодил дед хозяину леса! Не сразу, но через несколько дней нашлась-таки бурёнка!
«Смотри-ка, парень, не зевай, а то в рот икотка залетит!», - добродушно дед покрикивал иной раз на своего подпаска.
Подросток в испуге сразу закрывал рот рукой. (Икоткой в Коми округе называют существо, которое может поселиться внутри любого человека.)
«Если б знал, как это важно, ни одной побасенки деда Егора бы не упустил! Всё до словечка бы записал!» - жалеет сейчас Василий Васильевич.
Один раз паренёк сам встретился с чудом.
Спал в шалаше, проснулся, смотрит: дед Егор лапти плетёт на колодине. И в то же время вдруг услышал вдалеке голос деда «Тпру-тпру!», погонял тот коров и лошадей.
Вася снова посмотрел на колодину, а мнимого деда и след простыл!
Через несколько лет, уже после смерти деда Егора, Василий напишет повесть - «Гавкалэн бедь», пожалуй, своё единственное на сей день автобиографическое произведение: о жизни своей деревни во время войны, о голодном детстве, о «министерских» подвигах.
И вот уже не один Вася, несколько поколений школьников взахлёб зачитываются Егор дедлэн висьттэзэн (рассказами деда Егора). Он продолжает жить на страницах книги.
Так и кажется, что вот-вот увидишь в Пешнигорте старика, как он, «чукылькодь кока» (на кривых ногах), идёт «сьокыта да валькыта — моссэзсянь, тыдало, велалома» («тяжело переваливаясь – от коров, видать, научился»), покусывая травинку, весь пропахший луговыми травами и запахом парного молока.
Пройдёт лет пятьдесят-шестьдесят, не одну быличку, не один рассказ после этого услышит и запишет Василий Васильевич про чудов, а сам в них не поверит.
«Людям верю. Верю, что они их видели, а сам в то, что есть ва-чуддэз (водяные), вэрисьез (лешие), баня-чуддэз - не верю. Я - атеист, но что-то языческое от прадедов всё-таки осталось. Для меня Бог - это природа. С деревьями, с ветром порой разговариваю. Может, старческое?..» - подтрунивает над собой писатель.
Восемь лет солдатчины
Полоса неудач продолжалась. «Восемь лет солдатчины. Без меня бабушку и дедушку похоронили. Любимая девушка меня не дождалась. Сплошное невезение», - казалось тогда Василию.
И всё же верилось, что хоть одна мечта да сбудется: впереди авиаучилище, впереди - небо.
В тридцатых годах в Кудымкаре открыли аэродром. Так мальчишки пешком бегали за несколько километров к лётному полю! Но и тут удача отвернулась от молодого солдата.
«После войны вышел приказ - лётчик должен иметь среднее образование, а у меня всего восемь классов, определили в авиамеханики».
Не артист, не тракторист, не лётчик, словно судьба берегла его для не менее важного, но другого дела.
Дотянуться до жены
«По внешности я - копия отца, от него мне перешли и плотничьи способности. Свой дом я построил сам. И многим в деревне помог отстроиться. До сих пор люблю плотничье дело. А вот характер мой из-за ранней смерти отца сформировался под женским воспитанием. Да и писателем я стал благодаря своей жене. Наших невест фронтовики расхватали. Они раньше пришли. А я вернулся из армии в 52-ом. Нашёл такую, которую фронтовики забраковали, они своих ровесниц считали старушками, женились на молодых. Так и получилось, что они женились на наших ровесницах, а мы - на их. Жена меня старше на четыре года», - посмеивается Василий Васильевич, глядя в сторону своей жены, Клавдии Ивановны.
Познакомился со своей будущей женой Вася, когда возвращался в часть из отпуска, в кузове попутной машины.
Стояла зима с уральскими морозами, мела вьюга, машина по бездорожью шла медленно, со скоростью ежа, было так холодно, что молодой солдат, чтобы хоть как-то согреться, вставал и, держась за борт, бежал за машиной.
В кузове, возле самой кабины, сидела девушка, плотно закутанная в тулуп. Понравилась она ему сразу: он - белобрысый и синеглазый, она - чернявка. Клавдия Ивановна сохранила все письма, которые Вася ей прислал за несколько лет.
Первый сын родился через год после возвращения из армии. Сегодня у Василия Васильевича и Клавдии Ивановны - два сына, четыре внука, пять правнуков..
Клавдия сразу после возращения жениха из армии настаивала - «иди, учись»: у неё - высшее образование, у мужа - всего восемь классов.
После учёбы Василий сначала устроился в окружную газету, затем его пригласили на радио.
Будучи корреспондентом, объездил с командировками весь округ вдоль и поперёк. Тогда и начал записывать первые сказки, обычаи и предания. Со временем это занятие вошло в привычку. Затем перешёл в издательство, сначала - корректором, потом - редактором. До выхода на пенсию работал литературным консультантом. И всё это время ездил в экспедиции и собирал-собирал-собирал народную мудрость.
«Фи, какая гадость!»
Подъём - в семь часов. Печь торопит: мясо - в чугунок, кашу - в кастрюльку. К полудню Василий Васильевич садится за пишущую машинку. Больше и лучше всего пишется где-то перед ужином: часов в пять-шесть.
«Мои художественные тексты переводили многие, но более близко, точно, колоритно - Виктор Астафьев. Именно он находил хорошие дубликаты, яркие, сочные русские слова».
Произведения Климова переведены на многие финно-угорские языки: финны больше интересуются фольклором, венгры просят детскую литературу, эстонцы - стихи.
Когда стал собирать фольклор, цензуры уже не было. Но и тогда возникали казусы.
Один из рассказчиков поведал неизвестный эпизод о Пере-богатыре. Когда Пера стал умирать, собрал возле себя соплеменников и сказал: «Как помру, у меня пена изо рта пойдёт. Вы возьмите её мизинчиком, съешьте и к вам прибудет моя сила. Но не жадничайте. Если вы возьмёте больше - у вас будет адская сила, и вы перебьете друг друга».
После критики редакционной коллегии (содержание примерно следующее: «Фи, какая гадость! Это же неэстетично!») предание пришлось исказить: Пера якобы завещал просто прикоснуться к его телу.
Цветные сны
«Очень часто я вижу цветные сны, - говорит Василий Васильевич. - Чаще всего снится, как я летаю. Разбегаюсь с горы и бросаюсь к Иньве, перелетаю через реку и назад - домой». (Хоть и во сне, но получается, что всё же сбылась его мечта о полётах!)
Нынче, когда летал, Василий Васильевич заметил в лесу подснежники, такие хрупкие, такие нежные, с синевато-голубоватым переливом, казалось, что они тихо звенят от морозной весенней свежести.
Проснулся с улыбкой на губах. Поворчал на себя, наяву - сам подснежник бы увидеть, не то что переливы, пение птиц бы расслышать - ни слуха, ни зрения, «износился» как старый пестерь.
Далеко летать, говорит, не тянет. Как только взметнётся за Парму - крылья становятся тяжёлыми. Тянет обратно к себе земля. А ему дальше и не надо. Он нашёл себя здесь - на родной земле.
«Несколько раз во сне видел горные массивы, рудники. И мы, почему-то с пермским писателем и моим покойным другом Николаем Домовитовым, ищем драгоценности. И находим. Я просыпаюсь, а у меня перед глазами всё ещё стоит невероятно светлый и лучезарный блеск бриллиантов».
Сон, вероятно, вещий: свой заветный клад Василий Васильевич уже нашёл. Искрится и играет в его стихах, рассказах, повестях, романах сочный коми язык. Лучезарной россыпью в ожерелье коми-пермяцкой литературы сверкают записанные им и переданные для других поколений легенды и предания.
«Только сейчас я начинаю понимать, что я - везунчик, - говорит Василий Климов. - Мне повезло с женитьбой. Мне повезло с работой. Я нашёл свою цель в жизни. Мне везло на хороших людей. Ме - шуда морт, я - счастливый человек!»
Автор: Марина СИЗОВА, апрель 2010 год
1 апреля 2020 года Василия Васильевича Климова не стало
(20 марта 1927, д. Заречный Пешнигорт, Кудымкарский район, Коми-Пермяцкий округ — 1 апреля 2020)