Вы даже не представляете, как я рада, что изначально не ограничила себя одной темой для своего канала! Если было бы так - только рукоделие, и ни шагу в сторону! - я бы уж давно бросила, честное слово. А вот это разнотемье даёт возможность делиться тем, что меня саму зацепило.
Вот и тут. Вчера я узнала ещё об одном Настоящем Человеке - правда, о нём, в отличие от Алексея Петровича Маресьева, я не читала книгу.
Его зовут Леонид Георгиевич Белоусов. Звали, конечно, но это имя должно быть бессмертным!
Он тоже лётчик. И тоже летал без ног - и без лица...
Но я по порядку.
Эта история началась в 1938-м. Леонид Белоусов летал на "ишачке", на "И-16", где "И" означает истребитель.
Самолёт был в основном деревянный с фанерной обшивкой. Сзади на крыльях делали обшивку из дюралюминия, чтобы наступить можно было. Ну и ещё некоторые детали конструкции были из того же дюралюминия.
В начале 1930-х, когда создали этот самолёт, существовала интересная гипотеза: мол, чем больше мотает самолёт, тем легче он будет маневрировать. Я, конечно, сильно упростила, надо бы так: считалось, что "неустойчивая аэродинамика планера позитивно скажется на манёвренности истребителя в бoю". Поэтому "И-16" был намеренно создан аэродинамически неустойчивым и именно поэтому за штурвал допускали только опытных лётчиков.
К 1938 году этот истребитель выпускали с открытой кабиной. Сначала она была закрыта, но "из-за плохого обзора, узкого фонаря, некачественного материала остекления, несовершенства механизма открытия фонаря" пришли к такому решению.
И ещё половинка фразы из описания самолёта: "Левая и правая половинки монококового фюзеляжа длиной менее 4 м выклеивались казеиновым клеем из лент берёзового шпона". По-моему, просто пилотировать такую машину - уже героизм...
Итак, 1938 год, февраль. Пилот Краснознамённого Балтийского флота Леонид Белоусов получает приказ прогнать чужой самолёт, нарушивший границу.
Приказ был выполнен. Лётчик уже возвращался, как поднялась сильная метель. Леонид не захотел покидать самолёт, решил посадить его. Но машину спасти не удалось: при посадке истребитель загoрелся.
Хорошо, что это случилось на своём аэродроме: товарищи вытащили Леонида из пламени. Но лётчик сильно обгоpел: пострaдали руки, грудь, голова, лицо и глаза.
Пластическая хирургия уже существовала в то время, да. Но была она на таком уровне, который мне хочется назвать зачаточным. Вот как это было с Белоусовым: участок лица очищался от cгоревшей кожи и на него пересаживали сpeзанный со cпины или с плечa кусочек целой. Чтобы этот кусочек прижился, его нужно было держать пальцем - так сохранялась необходимая температура 36,6. Держать 12 часов.
Всего Леонид Георгиевич перенёс больше 30 операций. Где пишут 32, где - 35. По-моему, это по-любому запредельно много: почему-то наркоза при всём этом "пэчворке" не полагалось.
Самое ужасное, что Леонид до последнего не знал, осталось ли у него зрение, а врачи не разрешали снять повязку. Хорошо мне рассказывать - прошло 85 лет ровно с того февраля, уже известно, как всё было. А лётчик знал только, что веки у него сгорeли почти полностью. И что их кoжей со cпины не восстановишь...
Однажды Леонид не выдержал неизвестности и сам сорвал ненавистную повязку с глаз. Он видит! Это чудо! Он видит, а значит, сможет снова летать!!!
Ещё раз - пунктиром: февраль 1938-го - авария, госпиталь, операции; май 1938-го - служба помощником командира 2-й эскадрильи 13-го истребительного авиационного полка ВВС. Всего три месяца - и лётчик снова в строю. Конца лечения он дожидаться не стал. Помните про открытую кабину самолёта? Чтобы хоть как-то уберечь лицо, Леонид обматывал его повязками. А помните, что лечение он не довёл до конца? По этой причине повязки приходилось густо обмазывать жиром...
А какая обстановка в мире была в то время на Балтике? СССР вёл переговоры с Финляндией о переносе границы, так как тогда государственная граница и граница Ленинградской области совпадали. Ленинград находился в ужасающе уязвимом положении. Переговоры не принесли плодов, и 30 ноября 1939 года началась советско-финляндская война. Её ещё называют Зимней, потому что 12 марта 1940-го она уже завершилась.
По итогам её СССР получил в аренду на 30 лет южную часть полуострова Ханко с одноимённым городом для создания военно-морской базы. 30 лет, правда, не вышло: база просуществовала до декабря 1941-го.
Наш герой, Леонид Белоусов, как раз на этом Ханко и служил. С сентября 1940-го он уже командовал 4-й эскадрильей 13-го истребительного авиационного полка ВВС. И во время финской он тоже воевал - на его счету около 30 боевых вылетов.
А с 22 июня 1941-го Белоусов со своими товарищами, которые прозвали его Несгораемым, уже оборонялись от другого врага. Они защищали Дорогу Жизни, которая вела к осаждённому Ленинграду.
Вот цитата из рассказа Леонида Георгиевича о том, как это было:
«Защищая Дорогу Жизни, мои боевые товарищи ежедневно совершали по пять - шесть боевых вылетов в сутки. Дрались не щадя ни себя, ни врага.
Усталость была такая, что некоторые лётчики даже засыпали в кабинах в полёте!!! А при приземлении – вылезали из кабины, падали и засыпали тут же, в снегу, под крылом своего истребителя, в 20-градусный мороз, не чувствуя ничего от смертельной усталости и перенапряжения.
Некоторые уставали так, что их не могли разбудить и привести в чувство для нового вылета. Порой нам приходилось даже прибегать к помощи наpкотичeских средств для этого!».
В декабре 1941-го Леонид был ранен в воздушном бою. На этот раз самолёт посадить удалось - но потерявшие из-за ранения чувствительность ноги он отморозил. В феврале его комиссовали и отправили на лечение в Алма-Ату. Там, в глубоком тылу, его мытарства ещё были не окончены: началась газовая гангрена. Он очень хотел сохранить ногу, врачи боролись, но ничего не вышло: правую ампутировали сильно выше колена. Поэтому как только лётчик увидел признаки гангрены на левой ноге, он сразу согласился на ампутацию - "всего лишь" ступни...
В мае 1943-го Белоусова уволили в запас по причине полной инвалидности. В 34 года. С такой оценкой Леонид Георгиевич был сильно не согласен. Он стал осваивать протезы - удалось получить хорошие, "подарок Рузвельта". Он усовершенствовал их, научился ходить с палочкой. 426 дней он провёл в госпиталях, но своего добился: ему разрешили вернуться на фронт!
Как это было, есть очень яркий рассказ Сергея Дроздова. Не буду переписывать, процитирую. Вот он:
Белоусов добился того, чтобы его судьбу решала военно-врачебная комиссия (ВВК) под руководством главного хирурга Балтийского флота легендарного И. И. Джанелидзе. Заседание ВВК состоялось осенью 1943 года, на 2-м этаже одного из полуразрушенных обстрелами зданий Ораниенбаума. В большой зале, где заседала ВВК, имелись высокие двери, из которых можно было выйти на широкий и длинный балкон. Под ним был (с дореволюционных времен) пруд. Белоусов всё это «разведал» и серьёзно подготовился к главному событию своей жизни.
В залу, где заседала ВВК он вошёл во флотской шинели (в помещениях осаждённого Ораниенбаума уже было прохладно). Четко подошёл к столу, стараясь не хромать. Доложил, как полагается. Решение членов комиссии, ознакомившихся с историей болезни и записями в его медицинской книжке, было однозначным: «Ни о каких полётах не может быть и речи, товарищ майор!» - строго сообщил Белоусову Джанелидзе. - «Не просите и не уговаривайте нас, не поможет!!! Мы не имеем права это делать! Вы же, извините – инвалид!!!».
И тогда Леонид быстро обошел длинный стол, за которым заседали члены ВВК и рывком распахнул створки балконных дверей. Выйдя на балкон, он скинул свою шинель, перемахнул через его перила и прыгнул в холодную воду пруда со второго этажа! Переплыв пруд, он выбрался на берег и снова зашел в здание, где сидела потрясённая комиссия.
Никто из её членов, не мог промолвить ни слова.
Поднявшись на 2-й этаж, Белоусов, в мокром насквозь обмундировании, опять зашёл в залу и подошел к столу ВВК:
«Вот вы – все здоровые, а я – больной, инвалид. Пусть кто-нибудь из вас сделает то, что сейчас сделал я!!!» - бросил он врачам.
Взволнованный до глубины души Джанелидзе, не говоря ни слова, схватил медицинскую книжку Белоусова и написал в ней свою резолюцию: «ЛЕТАЙ, ОРЁЛ!!!».
После чего вышел из-за стола, обнял и расцеловал мокрого лётчика. Путь в небо для него был открыт.
Леонид вернулся в свой полк в апреле 1944-го. Служил помощником командира по лётной подготовке и воздушному бою.
Летал ли он на протезах? Да. Сначала - на По-2 и УТИ-4. А потом - на Як-7. На его счету 10 боевых вылетов и два воздушных боя на истребителях Як-1 и Ла-5.
Окончательно был уволен в запас в феврале 1945 года в звании майора.
Потрясающе, правда? Вся жизнь - как служение, как драка, как борьба. И то, что я написала выше, - это ещё не вся жизнь! Леонид Георгиевич родился 3 (16) марта 1909 года. И прожил 89 лет - до 7 мая 1998-го! 53 года активной жизни без скидок на инвалидность, без жалоб на здоровье.
Он трудился начальником Ленинградского аэроклуба. Работал на речном транспорте. Возглавлял 1-й Ленинградский таксомоторный парк.
Но больше всего меня потрясло то, что Леонид Георгиевич больше 30 лет был лектором общества "Знание". Рассказывал о своих боевых товарищах - и никогда о себе. Несмотря на состояние здоровья, объехал всю страну: его выступления слышали и в Калининграде, и на Камчатке.
А ещё в 1958 году была издана его книга «Веление долга». Собираюсь найти.
Завершаю рассказ ещё одной цитатой из выступления Леонида Георгиевича. Кстати, говорил он всегда стоя - хоть бы и час, но не садился. Вот его слова:
«Мы отдали своей Родине всё: молодость, здоровье, жизнь. Всё, что имели и могли отдать. Миллионы моих сверстников не дрогнули в бoю и пoгибли за вас, за нашу великую Родину, за её светлое будущее.
Я несколько раз был сбит в воздушном бoю, гoрел в самолёте и обгoрел, как головешка. Был тяжелo рaнен и потеpял обе ноги.
Но я не мог оставаться в тылу, когда вpаг топтал нашу землю. Научился ходить на протезах, освоил новые боевые истребители и добился разрешения летать. Потом вернулся в свой полк, и дрался с беспощадным врагом вместе со своими боевыми товарищами, пока хватало сил.
Будьте же и вы достойны нас. Мы - уже уходящее поколение. Мы сделали всё, что могли и должны были сделать для Родины в грозный час.
Мы хотим быть уверены, что дрались и пoгибали не зря. Что наша страна - в ваших надёжных молодых руках, и вы не дрогнете в минуту испытания, как не дрогнули мы. Мы очень надеемся на вас, ребята!!!»