Сегодня в социальных сетях я прочитал новость о трагической гибели девятнадцатилетней девушки. Она выпала из окна пятого этажа.
Пятый этаж.
Я догадывался о том, что случилось с этой девушкой. Кира тоже. Прочитав новость, она взяла у меня сигарету и закурила. Я не стал возражать.
Иногда можно. Только иногда.
2002 год…
Квартира, которую мы с другом снимали, когда учились в университете, находилась на пятом этаже, и из окон открывался изумительный вид на холмы и долину. Исключением была осень, когда пейзаж делался неизменно унылым и тоскливым, как день накануне похорон близкого человека.
Дом сдался сравнительно недавно, всего несколько лет назад. Он не был заселен еще даже на пятьдесят процентов, но уже успел обзавестись собственной страшной историей. Говорили, что здесь есть проклятая квартира, в которой живет… нет, не так: в которой обитает призрак самоубийцы. Парень свел счеты с жизнью из-за несчастной любви, но тело нашли не сразу, так как дом находился на стадии строительства.
В какой именно квартире это случилось, никто не знал, но даже на нашем местном форуме обсуждали эту историю.
По сути, призрак был безобидным, но тот факт, что никто не знал точной квартиры, делал ситуацию в целом не очень приятной.
Потому что он мог обитать в любой квартире.
До четвертого курса мы с другом жили вдвоем: я в одной комнате, он в другой. Третья была пустой. Потом сестра Игоря поступила на первый курс и заняла эту комнату.
Однажды я вернулся домой с пар и обнаружил Киру в моей комнате. Вообще, я старался встречаться с сестрой друга как можно реже, потому что не хотел привязываться к ней. Вернее… не хотел привязываться к ней ещё больше. Как же трудно мне было не думать о ней.
— Что случилось, маленькая? — спросил я, стараясь не выдать взглядом или тоном своё отношение к ней.
— Это правда, что в доме живет призрак? — спросила Кира. Я негромко рассмеялся и сел с ней рядом, повернулся к девушке, чтобы видеть… нет, чтобы любоваться её лицом. У Киры были очень красивые глаза, и я никак не мог понять, какого же они цвета. Что-то среднее между серым и синим, но с различными оттенками, которые зависели от освещения. Сейчас во взгляде было больше серого. Дождливого серого. Серого цвета октябрьских рассветов, подернутых дымкой тумана, в котором хотелось заблудиться. И так было всегда. Находиться рядом с ней и думать о чем-то другом было нереально.
— Макс? — позвала она слегка встревоженно и повторила, — это правда, что в доме живет призрак? — слово «призрак» девочка произнесла шепотом.
— Это же не Англия, — ответил я, — все призраки живут там, маленькая.
— Я серьезно.
— Я тоже. Ты же знаешь, что призраков нет.
Я попытался вспомнить, что, в принципе, знаю об этой истории. Парень с девушкой гуляли по микрорайону. Он признался ей в любви, но она рассмеялась (по одной из версий) и сказала, что не сможет ответить ему взаимностью. Парень купил бутылку шампанского… или, может быть, какого-то другого алкоголя, не знаю, поднялся на какой-то этаж, выпил, оставил предсмертную записку, в которой обвинил во всем девушку, и выбросился с балкона. Лично я сомневался в существовании записки. Думаю, это был просто несчастный случай, в конце концов, парень был пьян.
И вообще, а был ли парень?
Кира выслушала меня молча, потом сказала.
— Макс, кто-то в моей комнате.
В наступившей тишине я услышал, как шумит за окном осенний ветер. Звук был тоскливым и безрадостным.
— Кто-то? Призрак? — я вдруг понял, что слово «призрак» произнес шепотом и повторил громче, — призрак? Кира? Ты серьезно?
В глазах Киры была настоящая паника.
— Я не пойду туда, Макс. Я пришла с пар, зашла в квартиру, подошла к двери комнаты и поняла, что там кто-то есть. Я это почувствовала, почувствовала чье-то присутствие. Я не пойду туда, я боюсь.
Она расплакалась. Я обнял девушку и начал гладить по голове, убаюкивая и шепча какие-то глупости, которые должны были её успокоить.
Кто рассказал ей эту глупую историю про призрака? И, главное, зачем? Состояние Киры сейчас было и так… не очень. Её жизнь резко изменилась, как это обычно бывает, когда поступаешь в университет. Появились проблемы, с которыми она никогда раньше не сталкивалась, родители и друзья были далеко, старший брат… ну, да, по факту он был. Но не больше: просто по факту.
Одним словом, нервы Киры были на пределе, а тут ещё эта история про призрака. Конечно, Кира воспринимала ее как ещё один повод быть несчастной.
Она перестала плакать, притихла. Я прислушался: дыхание девушки было глубоким и спокойным. Она спала. Осторожно, чтобы не разбудить, я уложил её на диван, укрыл пледом и вышел из комнаты.
Комната Киры находилась прямо по коридору. Но чем ближе я к ней подходил, тем тревожнее мне становилось. Появились вдруг головокружение и легкая тошнота. Стараясь не обращать на все это внимания, я протянул руку к двери и замер.
В комнате кто-то был. Оттуда не доносилось ни звука, но… там кто-то был.
Нечто.
Теперь я понял, о чем говорила Кира: я ощущал присутствие постороннего так же четко, как чувствовал сейчас свой страх — противный страх, который не позволял открыть дверь и убедиться в том, что комната пуста.
Не понимая, что происходит, я вернулся к себе.
Кира осталась ночевать в моей комнате. Игорь пришел поздно, и я сказал ему, что сестра уже спит, но не уточнил, где именно она спит. Игорь бы не понял.
Собственно, я и сам не понимал.
Ночь была тревожной. Мне снились какие-то обрывочные сны, в которых присутствовал тот самый парень, чей призрак, якобы обитал а одной из квартир. В какой-то момент я понял, что наблюдаю за тем, как силуэт парня бродит по нашей квартире. Меня охватил дикий ужас, я чувствовал его даже во сне, хотел проснуться, но не мог. Призрак зашел в мою комнату и встал над спящей Кирой, то ли просто глядя на неё, то ли любуясь ею.
Когда я проснулся, дверь в мою комнату была открыта, но я помнил, что закрыл её перед тем, как лечь. Я сделал это специально, чтобы Игорь не увидел Киру.
Кто открыл дверь? Я решил, что это сквозняк, другого объяснения просто не было, но отделаться от образов, которые я видел во сне, не получалось. Темный силуэт подходит к двери и протягивает к ней руку, чтобы открыть. Не сомневаясь в том, что уснуть уже не получится, я пошел в ванную комнату. Плеснув в лицо холодной водой, я выпрямился и увидел в зеркале, которое висело над раковиной, отражение незнакомого парня. Пару секунд мы просто смотрели друг на друга, потом парень сделал шаг ко мне, я резко оглянулся и уткнулся взглядом в пустоту. Желание принимать душ пропало. Я понимал, что парень мне просто померещился… Или не понимал?
Я снова и снова обводил взглядом пустую ванную комнату, убеждая себя в том, что парень мне просто показался.
Но ведь по-другому и быть не могло.
Утром Кира выглядела так, как будто всю ночь готовилась к зачету по теории перевода: бледная, измученная, с воспаленными глазами и болезненной синевой под ними.
— Что с тобой? — спросил я, с тревогой глядя на девушку.
— Мне снился он, — сказала Кира, не уточнив, кого подразумевает под «он».
— Что снилось? — сказал я, холодея от ужаса.
— Он смотрел на меня. Я не видела его лица, только силуэт. Макс… — она подняла на меня глаза и расплакалась, — Макс… он сказал, что заберет меня с собой. Макс…
— Я не отдам ему тебя, успокойся. Кира, это был просто сон.
— Макс…
Она снова и снова повторяла моё имя, как будто это могло как-то помочь. Что я мог ей сказать? Соврать, что все будет хорошо? Что я не дам её в обиду и смогу защитить от…кого? От призрака?
Я молча обнял Киру, и она прижалась ко мне. А потом случилось то, что обычно случается между несчастной девушкой и парнем, который хочет быть с ней, но не знает, как сказать об этом. Короче, я воспользовался ситуацией, но сделал это неосознанно, просто так получилось.
Сквозь сон я услышал знакомую, тяжелую мелодию, которая буквально вгрызалась в мозг.
I hate everything about you
— Заткнись… — пробормотал я, — хватит…
why do I love you
Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этот раздражающий голос. Не осознавая, что делаю, я начал повторять знакомые слова.
you hate everything about me
why do you love me
Постепенно до меня дошло, почему мелодия кажется знакомой: это был рингтон на моем айфоне. Не открывая глаз, я начал шарить рукой по дивану, в поисках телефона. А потом я открыл глаза и резко сел, вспомнив всё: кошмар, который приснился Кире, мой собственный сон, отражение парня и, наконец, слезы Киры и всё, что случилось после.
Я был в комнате один.
— Кира? — позвал я. Тишина.
— Кира? — повторил я шепотом. Айфон замолчал. И в наступившей тишине я снова услышал завывание ветра.
Кира была в своей комнате. Она стояла на подоконнике, и я успел схватить её за руку и потянуть на себя буквально за секунду до того, как она шагнула туда — в холодную пустоту ноября.
— Ты в своем уме! — закричал я, но осекся, наткнувшись на пустоту в её глазах. Я перевел взгляд на окно и увидев в стекле отражение уже знакомого мне парня.
— Проваливай отсюда, — прошептал я, глядя ему в глаза, — я не отдам её тебе.
Парень заговорил со мной.
Голосом моего умершего папы. Голосом, сопротивляться которому было практически невозможно.
— Пойдем со мной, — сказал он и протянул ко мне руку, — там хорошо. Там нет проблем.
— Папа? — прошептал я. Парень кивнул.
— Пойдем со мной.
Я потянулся к нему, но в этот момент Кира негромко застонала. Я отвлекся на неё, а когда снова поднял глаза к окну, то увидел лишь темноту.
Я отключился.
Когда очнулся, в комнате было темно и холодно. Кира лежала рядом со мной на полу.
— Что это было? — прошептал я.
— Он, — ответила Кира тоже шепотом и вложила свою ладошку в мою ладонь, я легонько сжал её и подполз ближе.
— Это та самая квартира. И та самая комната. Его душа — душа самоубийцы — никогда не найдет покоя. Он обречен, — прошептала Кира, — Макс…
— Мы уедем отсюда я, — ответил я тоже шепотом.
— Мы? — спросила Кира.
— Конечно. Конечно, мы…
С тех пор прошло два года.
И вот это случилось снова. Совпадаете или…
Кира затушила сигарету и поднялась, поцеловала меня в нос.
— Я в душ.
— Я сварю кофе.
— Супер…
— Это ты — супер, а кофе — это просто кофе…
Я снова подумал о проклятой квартире. Что это было?
— Ох, Макс, я тебя так люблю.
— Как?
— Сильно-сильно… — она улыбалась, но взгляд оставался задумчивым.
Я тоже улыбнулся. Кира взяла полотенце и пошла ванную комнату. Я подошел к окну и закурил, задумчиво глядя на просыпающийся город.