Я почти привыкаю не ждать, не звонить, не писать,
Горсть тревожащих мыслей песком пропуская сквозь пальцы.
И они утекают, чтоб завтра вернуться опять…
Бесконечно навязчивы эти мои постояльцы.
Тишина вечерами… открытая книга и чай
Остывает забытым в фарфоровой тоненькой чашке…
Уходя, говорил: «Я вернусь… только ты не скучай…».
Но почтовые службы твердят и твердят: «Нет входящих».
Я почти привыкаю… Но там, в закоулках души
Ожиданье свернулось уставшей бездомной собакой,
От ушей до хвоста в нетерпении мелко дрожит,
Безотрывно на дверь смотрит, морду пристроив на лапы.
Галина Белышева
Я почти привыкаю не ждать, не звонить, не писать,
Горсть тревожащих мыслей песком пропуская сквозь пальцы.
И они утекают, чтоб завтра вернуться опять…
Бесконечно навязчивы эти мои постояльцы.
Тишина вечерами… открытая книга и чай
Остывает забытым в фарфоровой тоненькой чашке…
Уходя, говорил: «Я вернусь… только ты не скучай…».
Но почтовые службы твердят и твердят: «Нет входящих».
Я почти привыкаю… Но там, в закоулках души
Ожиданье свернулось уставшей бездомной собакой,
От ушей до хвоста в нетерпении мелко дрожит,
Безотрывно на дверь смотрит, морду пристроив на лапы.
Галина Белышева