Вера вжалась в сидение и её стало знобить крупной дрожью. Картина, как двое вели под руки Мигеля, а третий ещё пригибал его голову вниз, так и стояла у неё перед глазами. Она себе очень живо представила, как его сейчас, наверное, бьют и пинают в каком-нибудь скрытом помещении и ей стало просто физически плохо. Она задыхалась и металась по спинке кресла, не зная, чем помочь...
И в эту минуту раздался телефонный звонок...
Вера Ивановна не сразу поняла, что звонит именно её телефон, подаренный ей Мигелем, ведь мелодия звонка была ей незнакома. Она какое-то время не могла сообразить: почему так громко рядом звонит телефон и никто не берёт трубку? Она вопросительно посмотрела на двух своих соседей, но когда встретила в ответ такие же удивлённые взгляды - догадалась, что звонит именно её аппарат. Достав телефон из сумки - последнее, что она увидела на дисплее - это имя Мигель на английском. Вера без промедления нажала на принятие вызова, даже не задумываясь о том, в чьих руках сейчас находится гид и что, возможно, звонит совершенно не он... Но было уже поздно: она прижала трубку к уху и выдохнула:
-Да.
На том конце, видимо, устали ждать ответа и напротив, убрали трубку от уха, что спасло Веру Ивановну. Чей-то женский голос, предположительно Светланы, гулко и низко произнёс:
-Не берёт трубку. Да ладно, её всё равно там встретят.
Где встретят? В аэропорту Гватемалы? Или в московской квартире?
Вера машинально отбросила от себя телефон. Ей было страшно приземляться. Казалось, что ловушка захлопывается. Она совершенно сникла, вжалась в кресло и отрешённо смотрела в одну точку. В салоне самолёта было темно, многие дремали, и женщине показалось, что она в этом мир совсем одна. И как же ей было обидно умирать где-то на чужбине, в неизвестности, когда совершенно никто из родных и близких не будет знать её судьбу...
Через какое-то время она взяла себя в руки и подобрала с пола трубку, решив ни за что больше не отвечать на телефонные звонки, и сохранив телефон лишь затем, чтобы иметь возможность позвонить самой.
И эта возможность ей предоставилась. Размышляя, с кем бы она могла связаться, чтоб сообщить о себе на родине, ведь сотовых ни у сына, ни у сестры на память она не знала, Вера Ивановна вдруг вспомнила, что могла бы позвонить на работу сыну и попросить позвать его к трубке. Эта мыль настолько её обрадовала, что женщина не стала дожидаться посадки лайнера и, узнав контакты места его работы по гуглу, - тут же принялась звонить.
Сначала трубку так же долго не брали, и Вера опомнилась, что сейчас ночь, чего же она хочет? Но как только она решила прервать связь - на том конце какой-то недовольный мужской с хрипотцой голос буркнул:
-Да!
Вера обрадовалась, тут же представилась и попросила сына к телефону. Какого же было её изумление, что выслушав её, недовольный мужской голос снова буркнул:
-Нет его. Взял за свой счёт. Поехал вас искать.
И без промедления повесил трубку. И как ни перезванивала она на этот номер, чтобы спросить у коллег Дениса его сотовый телефон - там было пока лишь занято, занто, занято...
Уже подлетая к посадочной полосе аэродрома Гватемалы, Вера Ивановна напряглась и совершенно не знала, к чему же ей готовиться. Но если в течение всего рейса у неё сердце уходило в пятки и голова кружилась от предобморочного состояния, то теперь, оказавшись по сути лицом к лицу с совершенно непредсказуемой ситуацией - выдержка и самообладание вновь вернулись к ней. Мозг работал быстро и чётко, зрение и слух обострились настолько, что Вере Ивановне казалось, что она начинает слышать и тихие разговоры пассажиров, находящихся на переднем ряду. Женщина прилипла к стеклу окна лайнера и пыталась разглядеть, что происходит на посадочной полосе и кто их там будет встречать. Ничего разглядеть толком она не смогла и решила действовать по обстоятельствам. А для начала снова нацепила тёмные очки на нос и убрала волосы в косынку.
Лайнер сел. Пассажиры стали отстёгиваться и вставать со своих мест. Вера так же потянулась к выходу, вслед за остальными. И уже на подходе к трапу она вдруг разглядела в лучах прожекторов группу из четырёх человек в полицейской форме, придирчиво осматривающих каждого спускающегося.
Вера обмерла. Она хотела было попятиться назад, но выходившие вслед за ней люди её возвратно-поступательных движений не оценили и стали теснить сильнее, подталкивая к выходу. Вера Ивановна судорожно озиралась по сторонам, в поисках спасения, и тут её осенило: она решила опереться на руку идущего по соседству мужчину, изобразив с ним пару, и притворившись человеком с подвёрнутой ногой. Вера начала было ему что-то шёпотом объяснять про свою больную ногу, но мужчина лишь подозрительно на неё косился, не разбирая русскую речь. И тогда отчаянная беглянка просто делово ухватилась в его предплечье и, бесцеремонно опёршись на него, потащила его по трапу вниз. Пассажир обречённо поспешил вслед за ней, не имея возможности сопротивляться.
Когда они быстрым шагом миновали группу из четырёх полицейских, казалось бы, можно было расслабиться. Но Вере краем глаза показалось, что один из служителей закона обернулся ей вслед и провожая взглядом, что-то выкрикнул.
Нервы у Веры Ивановны сдали и она, отпустив руку "заложника", рванула вперёд...
