Продолжаю субботние истории.
Место действия: археологическая экспедиция на берегу одного не всегда теплого моря.
Время действия: первая половина 90-х годов прошлого века.
Действующие лица:
Начальник экспедиции – моложавый и энергичный кандидат наук, находящийся в состоянии борьбы за пост начальника одного регионального филиала.
Заместитель начальника – аспирант начальника в предзащитном состоянии, просто хороший человек.
Вася – научный сотрудник экспедиции, большой специалист по нумизматике. Говорят, что его кто-то и когда-то видел трезвым.
Местный житель – представитель когда-то выселенного, а недавно возвращенного обратно народа.
Автор всего этого безобразия – руководитель археологической практики студентов.
Прежде чем перейти непосредственно к самой истории, надо сказать, что такое «бут». Как известно, бут или бутовый камень – это строительный материал, который получают из обломков горных пород. В древности бут насыпали внутрь крепостной стены. Во второй половине I в. н.э. стоявший на остатках этого городища римский гарнизон, уходя, разрушил стены цитадели, просто опрокинув их. В конце 20 века археологи с помощью ломов, кайла и различных матерей раскапывали цитадель, попутно поминая разными не очень цензурными словами этих самых римских легионеров. Археологической ценности бут не представляет.
Шел 1994 год. Денег на науку у государства не было, тем более их не было на археологию, что уж тут говорить про археологическую практику студентов. Руководство факультета предложило разбить шурфы в университетском дворе и не морочить мозги с поездками. Но желание провести часть лета на море не за свой счет заставило автора проявить недюжую смекалку и настойчивость, и деньги на археологическую практику все же нашлись. По крайней мере на билеты - чем мы там будем питаться, руководство интересовало мало. Хотите езжайте, не хотите – оставайтесь. Конечно же мы поехали.
Тут надо оговориться, что начальник экспедиции обещал подкинуть на жизнь и пропитание, так что ехали мы не совсем в пустоту. Однако, как известно, на начальство надейся, а сам не плошай. Поэтому были закуплены какие-то неимоверные объемы супов «Осень» (помните рекламу: «Суп «Осень» должен быть под рукой, суп «Осень» ароматный такой»), по случаю конфискованы со станции Юных туристов несколько коробок с «Завтраком туриста», ну и для руководства этим безобразием был отдельно подготовлен рюкзак с Роялем. Как там у классика? «С такою-то подготовкой / Я встретил 17-й год».
По приезду в экспедицию выяснилось, что денег у начальника нет, и питаться мы будем тем, что сами привезли или добудем. Надо отметить, что в те благословенные времена море еще было способно прокормить несколько десятков студентов и археологов – мидии можно было собирать практически у берега, камбалу можно было стрелять из подводного ружья практически на пляже. Ну а благословенные персиковые сады, заброшенные после 1991 года, и дикие абрикосы, растущие вдоль дороги, не только разнообразили пищу, но и позволяли делать запасы на зиму (тем, кто хотел с этим возиться). Да и цены после обмена денег на купоны приятно радовали. Мы даже посчитали, что можем себе позволить покупать каждый день две трехлитровые банки молока. Однако когда ты много и каждый день занимаешься тяжелым физическим трудом, этого, увы, мало – хочется мяса. А вот мяса мы себе уже позволить не могли.
На третий день, когда мамины пирожки не только давно вышли из организма, но даже начинали восприниматься как что-то мифическое, в рядах будущих археологов начался разброд и шатание. Любой разговор рано или поздно сводился к мясу. Руководитель студенческой практики со своим другом даже стали поглядывать в сторону пасущихся вдалеке стад овечек. Попутно выяснилось, что у начальника деньги на экспедицию были. Он получил несколько заказов под так называемые новостройки. Сдал его также живущий впроголодь его зам, аспирант. Прижатый к теплым камням раскопанной башни, он честно признался, что да, деньги есть, но он их вкладывает в свое назначение – проставляясь нужным людям. Мол, потерпите, вот его назначат, и тогда – заживем. А пока крутитесь сами. Возможно, если бы не было этого разговора, вся дальнейшая история и не состоялась или пошла бы по другому пути. Но, как известно, эта самая история сослагательного наклонения не имеет.
Примерно через неделю после начала экспедиции, под конец рабочего времени к нам на раскоп подошел представительный мужчина и, выяснив, кто тут главный, задал вопрос:
– А вот этот бут, он вам нужен?
Как известно, материальные затруднения обостряют ум ученого, поэтому мы с приятелем хором ответили:
– Еще бы! Это же археологический материал! Этому камню больше двух тысяч лет!
– Очень жаль, – вздохнул представитель когда-то выселенного, а недавно возвращенного обратно народа, – мы тут строимся и нам бут ну очень нужен. Мы бы даже были готовы его купить.
Мы тоже вздохнули, мол, понимаем его положение, но это археология, как мы можем продать находки? Но даже если бы и продали, то потом этот бут найдут и всем не поздоровится. Мужчина сумел вычленить из нашей фразы основное – мы готовы, но главное, чтобы не нашли. Далее последовал совершенно замечательный торг, в котором одна сторона упирала на то, что это все же камень, а другая на то, что это памятник археологии, и на то, что продать его никак невозможно! В какой-то момент доведенный до ручки представитель когда-то выселенного, а недавно возвращенного обратно народа воскликнул
– Что же вы хотите?
– Обмен, - ответили мы. Машина бута на барана, с условием, что барана разделываем на его территории.
Считал он в уме хорошо и прекрасно понимал, что в денежном эквиваленте один Камаз бута стоит как два барана. Естественно, он согласился. Ближе к вечеру сделка состоялась, он вывез три с половиной машины бута, и на радостях сказал, что пусть будет четыре барана и еще домашнего вина сколько захотим.
Вечером был шашлык и плов. А на следующий день первый выходной. Осоловевшие от свалившегося на них счастья молодые организмы лениво расползлись кто в город, кто на пляж. Руководитель же студенческой практики со своим товарищем и замначальника экспедиции сидели в тенечке и лениво попивали хорошее домашнее вино. Тут надо сказать, что с места расположения лагеря очень хорошо виден как раскоп, так и дорога из города, пролегающая вдоль пляжа и мимо раскопа. Пребывая в созерцательном состоянии, мы лениво наблюдали, как по ней движется Вася. Отмечу, что Вася не утруждал себя хождением на раскоп, да и особым пребыванием на базе. У него были какие-то постоянные дела в городе. А еще Вася умел продавать. Он мог продать все. В прошлом сезоне даже умудрился продать песок с пляжа (но это отдельная история). Дойдя до раскопа, Вася заозирался, подпрыгнул молодым козликом и стремительно помчался в нашу сторону.
– Где бут? – на лице тяжело дышащего Васи было написано большое удивление.
– В смысле где? – сделал я не менее удивленные глаза.
– Бута нет!
– Куда он мог деться? Обратно в раскоп закопался или в Турцию решил эмигрировать?
– Иди посмотри – бута нет! Уперли гады ночью, наверное!
– А я вам сколько раз говорил, давайте ночное дежурство организуем! Сторож на раскопе должен быть!
– Блин, - загрустил Вася, - я этот бут уже начальнику милиции продал, он должен за ним вечером приехать! И деньги уже пропил…
– Вот ты, Вася, красавец! Бут продал, деньги пропил и с нами не поделился!
На Васю было жалко смотреть. Его сгорбленная фигура, шаркающей походкой удаляющаяся обратно в сторону города, чуть-чуть не заставила нас во всем признаться. Но воспоминание о том, что он пропил деньги и не поделился, все же не дало нам совершить такую глупость.
На обед была вкуснейшая шурпа и крепкий студенческий послеобеденный сон. А три заговорщика сели расписывать пулю, по купону за вист. Осознание того, что экспедиция больше не будет голодать до самого окончания, позволила отнестись к оставшимся средствам чуть по-другому. Часам к пяти, когда проснувшиеся студенты потянулись на море, а пуля была практически дописана, на горизонте показался начальник экспедиции, приехавший из региональной столицы. Неторопливой походкой уверенного в себе человека он шел от автостанции, вдоль пляжа в лагерь. В районе раскопа с ним приключилась та же беда, что и с Васей – он заозирался, подпрыгнул и стремительно бросился к базе.
– Где бут?
– Без понятия! Вон Вася утром заметил, что его нет, а он, между прочем, его начальнику милиции обещал!
– Да плевать мне на Васю, – заорал начальник, – где бут? За ним глава района должен через час приехать! Что я теперь ему скажу?
– Что бут украли. Пусть ищут! Тем более я тебе говорил, что надо сторожа на ночь ставить на раскопе!
– Говорил, говорил, – пробурчал начальник, – что теперь делать? Ладно, пойду с главой района разбираться, может, он по своим каналам найдет?
– Иди-иди, – тихонько пробурчали мы ему вслед.
Оставшиеся три недели и Вася, и начальник подозрительно смотрели на лоснящиеся морды студентов и их руководителя. Они точно знали, что денег у нас нет. Но они также видели, что в рационе экспедиции появилось мясо, причем в больших количествах. А еще куда-то пропал бут, который так и не нашли. Попытки выяснить, откуда у нас берется мясо, натыкались на простое объяснение – подрабатываем у местных за еду, тем более, как я уже писал, местные активно строились. Мы даже организовали подтверждение от представителя когда-то выселенного, а недавно возвращенного обратно народа. Тем более, несколько практикантов утром уходили на «подработку», а вечером с нее возвращались с мясом. На самом деле ребята просто шли на так называемый пляж «Мостки» и проводили там целый день, а на обратном пути заходили за положенной нам бараниной.
За последующие 20 сезонов начальник неоднократно пытался выяснить, что же произошло тогда с бутом. Но стойкий оловянный солдатик даже в самом измененном состоянии так и не выдал этой истории.
К сожалению, неуемное потребление алкоголя похоронило Васю, на самом деле очень и очень высококлассного специалиста в нумизматике. Замначальника на следующий год защитил кандидатскую диссертацию и еще через какое-то время, разругавшись с начальником, ушел в свободное плавание. Его зарезал какой-то ублюдок, когда он заступился за женщину. Начальник так и не возглавил филиал, проиграл так сказать, в подковерной борьбе, но энергии не растерял. Больше того, решил включить свой памятник в реестр ЮНЕСКО (впрочем, это совершенно другая история, и я ее расскажу). Невоздержанность в спиртном также подкосила его здоровье, и несколько лет назад он умер. Незадолго до своей смерти успев нагадить автору этих строк тем, что не дал добро на раскопки соседнего очень интересного городища (будучи первым, кто сам там копал). Кстати, несмотря на это, начальника очень жаль. Если бы не алкоголь и постоянное желание стать начальником, он мог бы быть одним из самых лучших археологов-античников нашего времени. Во всяком случае, это не только мое мнение.
Ну а через неделю, в субботу будет история, случившаяся уже в следующем сезоне практически с теми же действующими лицами – Велосипед!