Здравствуйте!
Сегодняшний рассказ о селе, в котором пока нет возможности побывать, и людях, когда-то там живших. Дела давно минувших дней...
Но ко мне это имеет самое прямое отношение.
Доброводы
Деревня раскинулась на двух холмах, по обеим берегам речки Ревухи. Лучше место для жизни найти трудно: мягкий климат, плодородные земли, чистая вода, опять же, - вот она.
Люди здесь обосновались с незапамятных времён. Ещё бы! В таком прекрасном месте - отчего и не жить! Село известно с XVII века. А ещё здесь археологами обнаружены следы поселений V-IV веков до нашей эры.
В XIX-начале XX века село было крепким и чистым. Население составляло не менее 1000 человек. Почти каждый дом был окружён приличным участком и яблонево-вишнёвым садом, перед чисто выбеленным домом - обязательный палисадник с мальвами. Люди здесь жили работящие (ну, за редким исключением). Плодородная земля за труды благодарила щедро.
Ковбасюки
Ковбасюк - одна из самых распространённых местных доброводских фамилий. Наверняка, все они, так или иначе, приходились (а, может, и сейчас приходятся) друг другу родственниками.
В середине XIX века статный красавец Михайло Ковбасюк взял в жёны маленькую и худенькую Анну из соседнего села. "На такой только дым возить", - вздыхали Михайловы родственники. Но девушка, несмотря на миниатюрность, была сильной и выносливой, как маленькая лошадка. Работала шустро и неутомимо, почти всегда была в хорошем настроении.
Не прошло и года, в молодой семье родилась дочь. Назвали Лукерьей. Девочка была крепкая, спокойная. Родители радовались: отличная помощница будет. И как в воду глядели!
Только маленькая Луша начала уверенно ходить, - на свет появился сын Иван.
А за ним - Касьян, Терешко, Онисько, Василий, Евсей... Всего 11 сыновей, и - ни одной девочки!
Даром, что Анна была маленькой и тоненькой. Здоровье у женщины было отменным. И генетика, очевидно, не подкачала. Она сумела выходить и вырастить всех рождённых детей. И первой помощницей ей была Луша. А младших братьев девочка, по сути, растила самостоятельно.
Семья жила крепко, земли было много: наделы ведь давали на мужчин, а их у Ковбасюков было аж 12. Знай, - не ленись. Они и не ленились.
Подрастая, мальчики поступали в школу и учились отлично. Только Луше ходить в школу не довелось, хоть и очень хотелось. Некогда было, всё время уделяла младшим детям и работе по дому. Шутка ли - 12 мужчин в семье. Накорми, обстирай... Но девушка всё же была грамотной. И читать, и писать умела - братья выучили.
Когда пришло время, Лукерью Михайловну выдали замуж за Ивана Кондратьевича Ковальчука. Луша считалась богатой невестой. Перед свадьбой семья продала несколько волов и купила Луше коралловые бусы в девять нитей. Они прекрасно смотрелись поверх белой украинской
рубашки на роскошной груди статной девушки.
Забегая вперёд, скажу, что эти бусы Лукерья Михайловна сберегла, не продала ни в годы гражданской войны, ни в тридцатые голодные годы, ни в Великую Отечественную. А после её смерти каждая из внучек получила на память по нитке тех самых бус.
А Лушины одиннадцать братьев все, как один, стали учителями. Разъехались учительствовать по близлежащим сёлам и городам. И что интересно: из одиннадцати братьев десять стали учителями русского языка. И только один - учителем естествознания.
А Анна, мать двенадцати детей, однажды, не рассчитав своих сил, взялась за работу, но повредила спину. Прожила долго. Но доживала свой век сухонькой, крошечной, согнутой пополам старушкой.
Ковальчуки
Муж Луше достался хороший. Работящий, с деловой жилкой. Иван Ковальчук обосновался с семьёй в доме на другом берегу Ревухи. И стали они жить-поживать...
У Ковальчуков родилось пятеро детей: Василий, Федора, Нина, Любовь и Надежда. Все - почти погодки.
Жили Ковальчуки дружно. Не жировали, но и не бедствовали. Иван Кондратьевич даже купил механический пресс для выжимки масла из семян подсолнечника.
И вот этот-то пресс был повинен в том, что их "раскулачили". А как же! Машина есть - есть! Всё: "кулак" и эксплуататор. И пришли местные деревенские представители "новой власти" и в штыки выгнали семью из дома. А дом хороший был, новый. Иван Кондратьевич перед свадьбой поставил, чтобы было куда жену, взятую из хорошей семьи, привести.
К родителям жены идти запретили. Пообещали, что если туда пойдут, то и старых Ковбасюков выгонят из дому. Или сожгут дом.
Ковальчуков приютили знакомые. Семья осталась полностью без средств к существованию. Имущества - никакого. Только то, что Лукерья Михайловна успела напихать в пару наволочек, покидая свой дом.
Продразвёрстка шла вовсю. Было холодно и голодно. У семьи, приютившей Ковальчуков, вывезли со двора всё зерно. Братья Лукерьи Михайловны старались помочь, но большинство из них были далеко.
Шестилетняя Люба Ковальчук тихонько лежала на лавке со вздутым животиком и уже даже не просила есть. Лукерья Михайловна сама ходила, как тень. И даже почти смирилась с тем, что Люба умрёт.
Но зашла соседка, а, увидев безрадостную картину, развернулась и ушла. Но тут же вернулась. Разжала кулак - а в руке тёплое ещё яичко. И это куриное яичко удержало Любашу на этом свете.
Иван Кондратьевич быстро понял, что в родной деревне ему не найти работы, и вообще нет возможности выжить с семьёй. Кто был ничем - тот стал всем. И объявили непьющих крепких крестьян "кулаками" и врагами революции.
Ковальчук взял с собою двоих старших детей и подался в Москву, рассудив, что уж там-то он работу точно найдёт.
И ведь нашёл! Устроился поначалу дворником и получил даже 8-метровую комнату в бараке. А, заимев жильё, сразу написал жене и велел приезжать с девочками.
В Москву!
Шёл 1932 год.
У Лукерьи Михайловны сборы были недолги. Один из братьев дал ей чемодан, немного денег, купил ей и трём девочкам билеты на поезд. Увёз в Умань, где посадил на поезд до Киева. В Киеве они должны были сделать пересадку и ехать до Москвы.
На киевском перроне творилось что-то невообразимое: голод гнал людей из родных благодатных мест. При переходе от поезда к поезду толпа отсекла от Лукерьи Михайловны самую маленькую - пятилетнюю Надюшу.
Увидев, что Нади нет рядом, Лукерья Михайловна стала осматриваться кругом, звать девочку. А тут и поезд на Москву дал гудок. Что делать?! С ней ведь ещё двое детей... "Господи, на всё воля Твоя!" - подумала Лукерья Михайловна и подсадила Любу и Нину в вагон.
Маленькая Надя ходила среди высоченных людей, среди длинных ног, как среди деревьев и, как заводная, звала: " Мама! Мама! Мама!". И вдруг услышала своё имя, и совсем близко! Посмотрела вверх, и между людских голов увидела лицо мамы и сестёр в открытом окне вагона. Но вагон уже начал движение...
Надя увидела маму, высунувшуюся по пояс из окна, машущую руками, закричала, что было сил... И вдруг почувствовала, как какая-то сила подбросила её вверх. И вот она уже летит! И летит прямо в окно набирающего ход вагона, к маме!
Надя, дожившая до 88 лет, так никогда и не узнала, кем был тот человек, забросивший её в окошко уходящего поезда, сотворивший настоящее чудо.
В столице
Против воли, убегая от голода, Ковальчуки стали москвичами.
Семья обустроилась в крошечной комнате барака в районе посёлка Сокол. Это была окраина-окраина. Пригород. Но Иван Кондратьевич нашёл работу. Сначала работал дворником, потом кладовщиком. По вечерам подряжался на какие-то разовые работы. Жили голодно и бедно, но ЖИЛИ.
Дети пошли в школу. У единственного сына Василия были собственные ботинки. У старшей дочери Федоры - тоже. А у трёх младших девчат - одна пара на всех. Поэтому в школу ходили по очереди. Шустрее всех была Любаша. Она обычно успевала надеть ботинки первой и сквозануть в окно, только её и видели.
От их дома относительно недалеко был Центральный аэродром. И 18 мая 1935 года, когда на Ходынское поле рухнули столкнувшиеся самолёты - "Максим Горький" и истребитель, все дети побежали смотреть. Только маленькую Надю не пустили... И правильно не пустили. Страшное это было зрелище...
Сейчас никого из этих людей физически нет. Но они есть, потому что я и моя семья о них помним.
Надюша, потерявшаяся на киевском вокзале - моя родная бабушка.
Лукерья Михайловна, единственная дочь в семье с одиннадцатью сыновьями, - прабабушка, я её застала и очень хорошо помню. Одна из ниток её коралловых бус - свадебный подарок братьев - хранится в нашей семье.
А о жизни моих пра-прабабушки и пра-прадедушки я знаю по рассказам бабушки и любимых тётушек, которые, уже став взрослыми, бывали в Доброводах.
Учителя в нашей семье - в пяти поколениях. И что интересно, абсолютное большинство - учителя русского языка.
Спасибо большое, что дочитали статью.
Здоровья всем!
