И вновь волшебство вкрадчивой волчьей рыси несло Сновиду неведомыми даже для неё лесными дорожками. Бессонная ночь притомила и она задремала, обхватив могучую шею Волха, уткнувши лицо в его роскошную, остро пахнущую хищником гриву. Ей снилась желтоватая скала, под которой чернела расщелина, формой напоминающая вертикальный змеиный зрачок.
- Расскажи ещё про Соловья - Сновида сидела на широкой спине и развлекала себя тем, что плела маленькие косички на волчьей гриве. Ее великолепная лесная корона вновь превратилась лишь в мелкие сучки в причёске, она надела шапочку, вставив за ремешок на тулье ярко-желтое пёрышко иволги.
- Что рассказать тебе Хозяйка? Осторожен и хитёр, как старый волк. И суров так же. Живёт на большом дубе, там у него хоромы. Ещё, говорят, будто от его свиста, как от снежного бурана, кони наземь ложатся, но сам я не слышал никогда. Ватага у него не так чтобы большая, но если кинет клич, то соберётся по лесам целое войско, не меньше княжеского. Но самое главное - сдается мне, что он не совсем человек, что-то в нем от навьего мира есть.
- Ну, вот мы и на месте, Хозяйка. Дальше сама, уж не обессудь. Мы с Соловьём….
- Что, не ладите, да?
- Да понимаешь, хотя и есть в Соловье какая-то волчья ухватка, но ходит он по зиме только в шубе и шапке из волчьего меха, с хвостами. Тяжело мне, не могу... Ступай вон, по дороге через поле до развилки, одна дорога, разъезженная, вдоль леса повернёт, а вторая, прямая, сквозь лес, вся замуравила, заколодила - вот по ней, как раз, к Соловью и попадёшь.
Дорога и впрямь была запущенная, на телеге не проехать, да и верхом покрутиться придется. Окружающий лес тоже был дремучий, темный, с буреломом, покрытым лохмотьями мха. Вот дорога пошла вдоль тихой чистой речушки и стала пошире. Чем дальше, тем свободней и светлее, вот отпечаток каблука, а вот подковы, значит Сновида где-то рядом с человеческим жилищем. Уже некоторое время девочка чувствовала, что из чащи за ней наблюдают. Она остановилась, зажмурилась на мгновение, чтобы оглядеться глазами бойкой синички, сидевшей на ветке липы, в аккурат у нее над головой. Батюшки! Оказывается, вокруг, по кустам, крались с десяток разбойников, а один, большой, страшный, с дубиной на плече, стоит уже прямо перед ней, в двух шагах и лыбится показывая редкие, жёлтые зубы. От внезапности произошедшего Сновида здорово, до мурашек, перепугалась и звонко вскрикнула, из-за чего высыпавшие на дорогу разбойники, громко загоготали. Девочка почувствовала, как Лесной Венец зашевелился, запульсировал у нее в волосах.
- Что это ты красавица в лес забрела? Не припомню, когда это в наши дебри девицы по своей воле ходили - сказал этот страшный и попытался схватить её за руку.
Сновида ловко увернулась и в этот самый миг, неожиданно для самой себя, стала стремительно расти:
- Да как ТЫ СМЕЕШЬ! - воскликнула она, голос ее за эти три слова из высокого, девичьего, превратился в гулкий, громоподобный рев, а сама она оказалась высоко, укрытая в дупле огромного дерева, в которое обратились сучки и веточки, подаренные лешими.
Дерево это, словно паук на лапах, поднялось на могучих корнях, а одной из ветвей легко, как тряпичную куклу, отшвырнуло далеко в кусты страшного разбойника. Остальные тати попадали ничком, прикрывая руками головы.
- Смилуйся, Хозяйка Леса! Умерь свой гнев! - кто-то, в шитом золотом, зелёном кафтане, ловкий и шустрый как ящерица, проскользнул между корней разбушевавшегося дерева, подхватил шапку с перышком иволги, упавшую с головы Сновиды и теперь бесстрашно стоял протянув ее в руке и пытаясь заглянуть в глаза девочки, укрытой в дупле, на высоте двух саженей.
- Пощади недостойных своих слуг, могущественная лесная владычица, что не признали тебя - сладкоголосо продолжал Соловей, ибо это был именно он.
- Ремесло у нас, разбойников, грубое, народ мы неотёсанный, бестолковый, разумом не сильно богаты - заливался соловьём Соловей, пока дерево, защитившее Сновиду уменьшилось, плавно опустило девочку наземь и превратилось в корону на ее голове, покрытую на этот раз острыми терновым шипами.
Главарь разбойников опустился перед Сновидой на одно колено, подал оброненную шапку и смиренно пригласил:
- Если Хозяйка Леса не гневается больше, не согласится ли она воспользоваться моим гостеприимством?
По озорным, лукавым искоркам в черных глазах разбойничьего главаря, Сновиде, несмотря на все эти речи, подумалось, что он сам, пожалуй, подослал этих душегубов испытать её силу. Однако был рядом, и в обиду своих людей не дал. Душегубы тем временем поднялись, отряхнулись, поясно поклонились и без лишних слов исчезли в придорожных кустах. Сновида немного пришла в себя после испуга, а больше от неожиданной собственной способности, собралась с мыслями, и сколько могла, величаво промолвила:
- Здрав будь, Соловей-разбойник! Окажи гостеприимство свое и хлебосольство.
Пока шли к разбойничьим хоромам Соловей развлекал Сновиду веселой, ничего не значащей болтовней, сам смеялся, скаля белые зубы. Он и вправду был очень красив, точь-в-точь, как показывал Волх, холеная бородка, ухоженная одежда, чистые сапоги - не иначе тут, в лесу, у него был целый двор слуг.
Как не старалась, Сновида не могла себе представить дерево, на котором бы мог расположиться даже отцовский терем, не то, что княжьи палаты. Не в гнезде же вороньем живёт Соловей-разбойник. Но вот из-за поворота показался дуб, о существовании которого, в своих владениях Хозяйка Леса не подозревала. Так пожалуй мог бы выглядеть Мировой Вяз, что породил семена всех растений, под сенью которого обитают все твари земные. Дуб стоял в основании пологого безлесого холма, меж его чудовищных корней брала начало та самая речушка, вдоль которой вилась дорога. Ствол исполинского древа был не меньше тридцати саженей в обхвате, а нижние ветви расходились, покрывая поляну почти в сотню саженей в поперечнике. Тут не палаты - крепость можно устроить.
Входом служило широкое как ворота дупло, внутри которого сладковато пахнуло прелью. Потом лестницы, лесенки, запутанные, извилистые переходы, и вот - гридница. Не слишком просторная, но высокая, освещённая сотней восковых свечей в витых подсвечниках, с круглым столом посередине. На столе яства в золотых и серебряных блюдах, кувшины и кубки драгоценной восточной работы, резные мягкие кресла обиты тёмно-красным бархатом. Стены и полы причудливо выложены небольшими полированными дощечками разных цветов, образующих диковинные узоры. Такой роскоши Сновида никогда не видела, да, наверное, и не представляла. Она здорово проголодалась, поэтому с наслаждением ела жирную жареную баранину с белым, изумительно пахнущим, крупитчатым хлебом, запивая хмельным клюквенным квасом, который щедро подливал в её кубок Соловей.
В отличие от молчаливого, задумчивого Бера, князь разбойников был разговорчив. Он, сверкая черными раскосыми глазами, щедро сыпал прибаутки, веселил смешными рассказами из жизни своих подданных или пытался пугать страшными историями про лесную нечисть. Каждый раз, когда Сновида встречалась взглядом с Соловьём, странная истома нападала на неё, хотелось потянуться, зевнуть, да и задремать в уютном, мягком кресле.
- Ишь ты, варнак, усыпляет! - думалось ей - Ничего-то у тебя не выйдет, не тягаться тебе с Баюном!
Соловья же, видимо, заводило, что он не может совладать с нею, он пригласил:
- Что-то душно здесь стало, пойдём Хозяйка, на воздухе постоим.
В одном из укромных закутов соловьиной гридницы оказалась дверь, также выложенная разноцветными дощечками, и от того совершенно неразличимая. Хозяин распахнул её, пропуская гостью вперёд. Девочка шагнула за невысокий порог и оказалось, что она стоит на узкой, неогороженной площадке, образовавшейся из складки на коре исполинского дуба, а под ней, далеко-далеко внизу земля и речушка с нешироким омутом, через которую, как мост, перекинулся отросток одного из корней дерева. Сновида уже привыкла смотреть на землю из-под неба, глазами птиц, поэтому совершенно не боялась высоты. Она шагнула вперёд, на самый край, огляделась, а сама подумала:
- Вперёд нарочно пропустил, опять проверяет! Ну я тебе устрою!
А Соловей уже рассказывал, что в полночь из-под моста-корня выходят русалки, поют песни и водят хороводы. И могут зазевавшегося, зачарованного пением, утащить в свой омут.
- Пойдёшь смотреть на них, Хозяйка?
Сновида повернулась к нему, и стала говорить, улыбаясь:
- Али ты позабыл, али перепутал Соловушка, кто кому службой обязан?
- Ну что ты, Хозяйка…- предводитель татей изобразил на лице простодушное удивление, но Сновида прервала его:
- Всё испытываешь лесную хозяйку, то силой - разбойников своих подослал, то разум мой усыпить за столом пытался, то страхом - к опасной высоте подтолкнув.
На лице разбойника гуляла недобрая ухмылка.
- Теперь моя очередь, я тебя проверю! Сколько тут? Саженей десять ?
Она крепко ухватила Соловья за рукава кафтана и шагнула в пустоту. От неожиданности он вздрогнул, зрачки его глаз сузились от ужаса падения, стали похожи на два чёрных игольных ушка, однако он не закричал. Дубовые ветви, мягко, как на ладони подхватили их у самой земли и опустили бережно.
- Ты храбр, Солвей! Первое испытание ты прошёл - спокойно сказала девочка разбойнику, который бурно, порывисто дышал, приходя в себя.
- Говорили мне, будто могуч ты настолько, что от свиста твоего кони наземь ложатся. Пойдём в чисто поле, покажи своё умение.
Вечерело, в молчании прошли они полверсты по заросшей дороге до опушки, где начиналось дикое поле, покрытое высокой травой. Присмиревший Соловей почтительно шел в одном шаге позади.
- Встань ко мне за спину, Хозяйка, как бы не оглушить тебя!
Разбойник вдохнул, при этом грудь его неестественно вздулась, увеличившись в два раза, и… свистнул. В поле широким веером полегла трава, а в лесу напротив враз опали листья с деревьев. Начавшие устраиваться на ночлег птицы, взлетели и заполошно заметались в небе, Сновида же на некоторое время будто провалилась в ватную тишину. Она смотрела на обернувшегося, говорящего что-то Соловья, но не слышала ни слова. Лишь мотнув головой несколько раз, она почувствовала, что начинает возвращаться в мир звуков.
- П-правду говорили, с-силен ты свистеть, Соловей! - запинаясь прокричала она, чтобы слышать саму себя.
Пока возвращались назад, сильно стемнело. Заметно повеселевший Соловей, снова говорил безумолку, но шел всё же чуть сзади, оказывая уважения Хозяйке Леса. Лес, сам живой, и наполненный жизнью, дышал сквозняками, поскрипывал стволами деревьев, шуршал листвой и лапками ночных насекомых, вскрикивал на разные лады птичьими голосами.
Близилась полночь, под сенью великого дуба стоял уже непроглядый мрак, из которого гулко ухали совы. Огромный филин, хлопнув крыльями, мягко опустился на плечо Сновиды, чтобы стать её глазами в кромешной темноте. Он ласково пощекотал её щёку пышным оперением. Что-то зашевелилось на берегу омута, вздулась земля, из неё, пробив ковёр травы, показались древесные корни, которые сплелись между собой, образовав витой, ажурный трон с подножием. Филин уселся на спинку, Хозяйка Леса заняла своё место, а её корона заиграла переливчатым, зелёно-голубым с красными искрами сиянием светлячков. Как по мановению руки рассеялась туманная дымка, и над лесом засияла полная Луна. Лунный луч, пронзив листву, осветил поляну и остался лежать на ней яркими кружевными пятнами. Лунная дорожка, пробежавшая по зеркальной поверхности пруда, забурлила пузырьками. Из воды показался Водяной, большой, надутый, с лоснящейся, бледно-зелёной лягушачьей кожей, покрытой коричневыми пятнами. В его длинных волосах и бороде, состоящих из водяной травы, тускло поблёскивала рыбья чешуя и копошились какие-то жуки. Водяной поднял вверх руки с перепончатыми ладонями, воскликнув булькающим голосом:
- Слава Хозяйке Леса!
- Слава Хозяйке Леса! - звонко по-лягушачьи повторили за ним две, вылезшие из камышей кикиморы, заросшие с головы до ног водорослями.
- Приветствую тебя, Повелитель Вод! - учтиво ответила Сновида.
Она искоса взглянула на застывшего в изумлении Соловья и заметила красноватый отблеск в его зрачках. Правду сказал Волх, есть в разбойнике что-то от навьего мира.
Тихое, серебристо-текучее, как вода, пение заструилось над поверхностью омута - это появились русалки. Прекрасные девушки с распущенными волосами, в венках, в одних прозрачных белых рубашках на призрачных, вечно юных телах, завели хоровод вокруг престола Сновиды выводя песнь без слов. Одна из русалок приблизилась к Хозяйке Леса, чтобы украсить очелье её короны белой кувшинкой. Распустившийся цветок, словно впитал в себя все лунные лучи и стал единственным источником света на поляне под великим дубом.
- Прошу тебя, Хозяйка Леса, окажи честь - стань ненадолго моей гостьей - пробулькал Водяной.
Девочка поднялась с трона, и сопровождаемая с двух сторон русалками, медленно вошла в воду. Некоторые время ещё светилась в глубине прозрачных вод её корона. При этом филин моргнул янтарными глазами, взмахнул могучими крыльями, и исчез в темноте, а трон из корней медленно расплёлся и ушел под землю.
На поляне остался в одиночестве изумлённый Соловей - Разбойник. На своём, не слишком-то длинном веку - ему вряд-ли было больше тридцати лет, он успел повидать всякое, но такого он и представить себе не мог. Его удивляло, что девчонке, почти ребёнку, дано обладать такими силами. Он слышал конечно, что дочь перунова волхва получила от богов стаю Волха, но что она вот так, запросто, правит лесом, что сам Водяной признаёт её своей повелительницей?! А может быть всё правильно, и Хозяйка Леса должна быть именно такой - юной, чистой, светлой? Соловей почти задремал, усевшись на один из корней, и привалившись к стволу своего дуба, когда лесным, звериным чутьём своим уловил тихий всплеск воды. Сновида поднялась на берег, освещённая, сияющей лунным светом кувшинкой в короне. Вода сбегала с неё струями, но пока она подошла к Соловью, одежда и волосы были уже сухими, только несколько круглых, крупных капель сверкали как драгоценные камни на лепестках волшебного цветка. Разбойник низко поклонился ей и чинно, с великим почетом повёл в свои покои. На входе пахнуло не трухлявой древесиной, как обычно, а чем-то бальзамическим. Хозяин повёл носом, настороженно принюхиваясь, но гостья успокоила его:
- Не волнуйся! Это я исцелила твой чудесный дуб, его сердцевина больше не будет гнить.
В гриднице, когда утомившаяся Сновида уютно устроилась в кресле, Соловей вышел ненадолго. Он вернулся, держа на вытянутых руках длинный свёрток:
- Прими, Хозяйка Леса, мою присягу в верности и дозволь преподнести тебе дар!
Какая девочка не любит подарки? Сновида развернула драгоценную ткань - это были две одинаковых, богато изукрашенных сабли в красивых деревянных ножнах, обтянутых тиснёной кожей.
- Благодарствую! Только зачем они мне? Разве найдётся кто-то в лесу, способный навредить его Хозяйке?
- Послушай, Сновида! Задумывалась ли ты когда-нибудь, зачем боги наделили тебя такой силой, почему такая безграничная власть дана простой девочке?
Сновида недоумённо пожала плечами - её никогда не мучили такие вопросы. Она сызмальства любила лес, в котором родилась и росла, и лес отвечал ей взаимностью. Что же тут удивительного?
-А я, кажется, понял! - горячо продолжал Соловей - все мы помечены Тьмой, кто-то совсем немного, а кто-то, как я, перемазан ею словно сажей. Все, кроме тебя! Ты чиста и светла, ты светишься и освещаешь всё вокруг себя! Ты пришла в этот Мiр для того, чтобы в час Последней Битвы спасти Лес от Тьмы, не дать ей завладеть нами.. Мне трудно сказать, кто окажется слаб, кто нарушит клятву и переметнётся на её сторону! В этой борьбе с Тьмой ты истратишь всё своё волшебство без остатка. Пусть это оружие, выкованное из звезды, упавшей с неба, посланной богами из Светлого Ирия*, поможет тебе покарать отступников!
Сновида потянула за одну из рукоятей, с массивным серебряным навершием, густо изукрашенным каким-то сложным узором из переплетённых ветвей с зубчатыми листьями. Длинный, узкий, слегка изогнутый клинок легко выскользнул из ножен. Отполированный как зеркало, он был лёгким словно пёрышко и гибким как лоза.
- Осторожно Хозяйка, эти сабли острее бритвы! Кстати, их сталь не подвержена ржавчине и не тупится даже от удара об камень. Тебе обязательно нужно научиться ими пользоваться, позволь я покажу…
Они прощались когда потускнели звёзды и лес замер, притих в ожидании рассвета.
- Не поминай лихом, Хозяйка, может свидимся ещё! - сказал ей вслед Соловей.
Продолжение следует.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ, весь цикл "СНОВИДА" в подборке по ссылке: