Довелось мне служить пономарем в глухой таежной деревушке Иркутской епархии.Батюшка наш добрейший и честнейшим человек, жаль что его перевели в другой город. Старенький храм, в котором мы служили, дышал огнем благодати. Стены пропитанные ладаном , и натуральным пчелиным воском свечей, наполняли воздух в пределе райским ароматом, народ валом валил на воскресные службы. Но летом все же выдавалось время, и мы часто с батюшкой сбегали на рыбалку, а рыбак он был страстный, да такой, что матушка его ругала частенько приговаривая, что она вышла замуж за Священника, а не за рыбака. Однажды выслушав от супруги очередные упреки, все же поехали рыбачить.
Проезжаем на место, вытаскиваем сети из бардачка, и начинаем ставить. Но что за ерунда, первая сеть оказалась так запутанной, что я никогда не встречал таких сплетений, хотя всю жизнь сетями занимался и сам вязал. К тому же перед отъездом мы их тщательно перебрали, удалили тину и мусор. Вторая сеть оказалась в таком же состоянии, лишь третью удалось поставить хотя уже по темноте. Утречком поплыли сеть проверить. Увы она села целиком на старую корявую елку, дергали , дергали и вытащили в итоге одни веревки. Но это еще не все напасти. Обратно идем по фарватеру Усть- Илимского моря. Батюшка говорит, что нужно поближе к берегу, вдруг мотор заглохнет, придется на веслах скоблить уключины. Только он сказал, как примерно через минуту мотор резко заглох, я открыл капот, маховик стоял как мертвый, заклинило. Батюшка сел на весла и весело скрипя уключинами направил судно к берегу, приговаривая, что он говорил и упреждал. Но я не сдавался, потихоньку покручивая маховик то в одну то в другую сторону, наконец раскрутил его, и как ни странно мотор с первого тычка завелся, и работал так же чисто как прежде, мы благополучно добрались до лодочной. Вот так мы и жили, да и рыбалка приносила определенную пользу, Окунь, Щука, солидный прибавок к скромному меню тех лет.
Но вот однажды батюшка попросил меня съездить на Ангару, хариуса наловить. Но я конечно на ура принял такое предложение, Только спросил, кто этот дед с которым поеду, и можно ли с ним в разведку к примеру. Порыбачишь сам узнаешь, съязвил он улыбаясь. Поехали, дед Семен оказался на редкость разговорчив, он сидел слева от меня за рулем лодки, и с упоением рассказывал о похождения своей буйной молодости, но я то иногда гляжу по сторонам, лодка несется по водной глади, кругом такая красота! Вдруг сильный удар в левые ребра меня отрезвил. Но я не подал виду что мне больно, и продолжаю дальше слушать Семена. Он много отсидел за глупости молодости, и эти события его жизни он видимо хотел излить, выплеснуть из себя, но почему то не было сожаления о содеяном. Ему было жаль награбленного с товарищами имущества, которое они спрятали в тайнике, но кто то выведал и опустошил этот тайник. Тут я отвлекся глянув на красивую скалу, как тут же получил удар по ребрам. Не смотря на постоянную боль в ребрах, я продолжал уже внимательнее слушать собеседника, но шея не привыкшая долго стоять на месте хоть на секунду, но поворачивала голову вправо, тут же получая нокаут по ребрам, которые уже не воспринимали боли, а был лишь слышен удар как по боксерской груше.
Мы не плохо порыбачили с дедом, сплавная сеть всегда дает рыбу, если она еще осталась в водоеме. Но в те годы хариус уже выхлестали электро удочками, так что ведерко рыбы наловить было удачей. Батюшка встретил меня радостно улыбаясь, посматривая на мой левый бок, который я поглаживал правой рукой. Я молча передал рыбу на кухню, откланялся и пошел залечивать раны.
С тех пор слушая любого собеседника, я правую руку свою кладу на ребра в левой области груди, а шею свою напрягаю не давая ей свободы. Вспоминая часто деда Семена, думаю, Слава Богу что посылает нам полезных для вразумления людей.