Глава 72.
Матиуш.
Как только мой куплет был написан, я поспешил набрать Михе и сообщить о результате. В ответ я услышал, что Сэй и Зэр тоже закончили написание, а значит всё было готово для похода на студию. После этого мы созвонились с владельцем студии, договорившись о времени, и вот, в назначенный день весь наш состав стоял у двухэтажного домика, расположившегося напротив старой церквушки.
Встретил нас невысокого роста мужчина, с довольно длинными волосами, которые были неаккуратно растрёпаны и усами, похожими на щётку для обуви. (С того же момента мы начали кликать его «усатым» в нашем кругу.) Глаза у него были живые, голубого цвета и при пожатии рук и знакомстве, будто сканировали наши души, через беспечно хлопавшие зенки. Призвав нас проходить в дом, хозяин сыпал оправдания, что у него тут идёт ремонт, но мы были не привередливы к данным вещам и поспешили его успокоить, сказав, что всё в порядке.
Преодолев коридор первого этажа, мелкими прыжками через наваленные доски, мы вышли к лестнице, ведущей на второй, и начали подниматься. Оказавшись на втором этаже, мы увидели просторную комнату и дверь ведущую в кабинку звукорежиссёра. Кабинка была уютной и миниатюрной, а из кабинки ещё одна дверь вела в кабинку для записи, обитую синим звукоизолирующим материалом и имеющим одно маленькое окошко, выходившее на улицу. Прямо по центру кабинки стоял микрофон, с висящими на стойке наушниками – лопухами. В доме приятно пахло деревом и царил лёгкий творческий беспорядок, заключавшийся в стопках различных дисков, кассет и беспорядочно расставленных музыкальных инструментах.
Усатый поведал нам о том, что параллельно работает преподавателем английского и в попытках совмещать музыку и занятия, совсем не успевает ничего делать по дому. Затем, какое-то время, они вели беседу с Мишей, в ходе которой, он спросил, откуда мы узнали о студии, а Миха, подробно изложив ему свой ответ, задал несколько вопросов, касаемо оборудования, процесса записи и цены.
Цена была достаточно адекватной. 250 рублей стоил готовый трек. То есть было неважно, управился ты за час или два, фиксация шла по готовности композиции. Мы как раз все взяли с собой по сотке и на этот раз имели железные гарантии в свершении своих планов.
Рабочее место звукорежиссёра представляло собой кожаное, крутящееся кресло и просторный стол напротив, выполненный из дерева. Стол вмещал на себе два довольно широких монитора, несколько миди клавиатур, различного размера и компактные студийные мониторы, а также различные подставки с дисками и фигурками. Мониторы нам довелось тогда видеть впервые. На прошлой, посещённой нами студии, их заменяли обычные колонки. Мониторы, в отличии от каши, выходившей из обычных колонок, выдавали честный и сбалансированный звук.
Как только все получили ответы на заданные вопросы, Усатый попросил у нас флешку с минусом и призвал готовиться первого исполнителя, которым был Миха. Как только минус был загружен в программу, он прошествовали с ним в кабинку для записи, отрегулировал микрофон на нужную высоту и вышел из кабинки, плотно закрыв за собой дверь.
Общение с находящимся в будке, происходило через настольный проводной микрофон. Когда начался первый дубль записи, мы слышали в мониторах и минус и голос читавшего. Создавалось впечатление, что мы слушаем уже готовый трек. Качества у имеющегося оборудования было не отнимать. Ещё одним важным отличием в работе данного звукорежиссёра от предыдущего было то, что он не пичкал акапеллы исполнителей избыточной реверберацией. Это придавало чёткость звучания голосу.
Когда я зашёл в кабинку в порядке очереди, я попал в другой мир. Изоляция была такой плотной, что я слышал только голос Усатого, без каких-либо лишних шорохов и чужих диалогов. Видимо такова была тонкость настройки. Записывающийся мог максимально сконцентрироваться и раскрыться на полную, а это было немаловажно для начинающего исполнителя.
Единственным минусом студии было то, что в кабинке не было кондиционера и через пару зачитанных дублей, становилось невыносимо жарко. Нужно было выходить подышать в тот момент, когда ты только входил во вкус. Но Усатый утешил нас, сказав, что кондиционер уже заказан и в ближайшее время будет установлен.
Как только все записали свои партии, звукорежиссёр принялся колдовать над сведением. Он накидывал разные плагины, выкручивал ручки громкости, резал цветные квадратики голоса, равнял бэки и делал ещё кучу непонятной нам тогда работы, с шибко сосредоточенным фейсом. Мы ему не мешали. Следили за процессом, чуть слышно переводя дыхание. Когда всё было готово, он включил нам на мониторах результат, и мы не поверили своим ушам. Разбавленный тремя куплетами, в разных стилях, припев, звучал динамично и живо, создавая на выходе самый что ни на есть дворовый хит. Прослушав несколько раз на повторе получившуюся композицию, мы рассчитались с Усатым и скинув её на флешку принялись собираться. У всех была буря эмоций и бешеное желание бесконечно обсуждать произошедшее.
Дальше мы ещё довольно долго захаживали на «Матиуш», отписывая горы разного материала, но вот только группа «Канат» распалась уже через несколько дней и записанный трек в её составе стал первым и последним. Да, было довольно досадно, но врагами мы после этого не стали, а значит всё, что произошло нужно использовать лишь в позитивном ключе. Главное, что теперь мы узнали о наличии в городе настоящей профессиональной студии звукозаписи, на которой можно творить.