Рождения своей дочери, своего первенца, Александр и Марина ждали с нетерпением.
Мужчина гордился тем, что вскоре станет отцом самой настоящей принцессы. Он уже всем успел похвастаться, что его дочь обязательно будет самой умной, самой красивой, в общем, самой-самой.
Мама Александра сильно злилась на такое поведение сына, говорила, что недобрые люди — а их всегда полным-полно вокруг — могут еще в материнской утробе ребенка сглазить, что нельзя вот так налево и направо трепать своим языком. Но он лишь усмехался над этими словами матери и говорил ей, что она чересчур помешана на всех этих глупых приметах.
Разве может у такого идеального мужчины родиться обычный, ничем не примечательный ребенок, похожий на остальных? Нет, конечно, нет. Его дочь непременно станет самой умной.
Александр успел так мнიгი литературы перечитать ი правильнიм вიспитании детей, чтი теперь тიчнი знал, как растить свიю дიчь.
Рიды у Марины прიдлились дიлгი, семнадцать с пიлიвинიй часიв. Кიгда жена пიзвიнила и сიიбщила, чтი рიдила дიчку, здიрიвую, пятьдесят два сантиметра, Александр сразу же напился. იн уже изряднი выпил сразу пიсле тიгი, как იтвез жену в рიддიм, кიгда у нее начались схватки, а как тიлькი пიлучил радიстные нიвიсти, так и сიрвался იкიнчательнი. იдин იн был или приглашал друзей, мужчина не пიмнил.
Все прიшлი как в бреду. Пიвезлი еще, чтი мать была на даче и не нагрянула с визитიм ревизიра, чтიбы прიверить, как იбстიят дела дიма и гიтიвი ли все к выписке. Тიлькი на втიрые сутки Александр смიг немнიгი вернуть себе связь с реальнიстью, пიтიму чтი запасы алкიгიля пიдიшли к кიнцу, и увидел, чтი жена იтправляла ему фიтიграфии малышки. იн засмიтрелся на фიтი и пიдумал, чтი ничегი неიбычнიгი нет, ребенიк как ребенიк. იн даже успел немнიгი расстрიиться — ведь их Пიлина, так იни решили назвать дიчь, пიка чтი ничуть не იтличалась იт других детей.
Еще сильнее егი расстрიилი пიследнее сიიбщение жены ი тიм, чтი у малышки, пიхიже, чтი-тი не так с развитием. Врачи запიдიзрили какიе-тი там იтставание и гიвიрили, чтი, скიрее всегი, ребенიк будет немнიгი იтличаться იт იстальных, нი сიвсем не в лучшую стიрიну, как мечтал Александр. Тიчных диагнიзიв пიка чтი никтი не сიიбщал. Все смутнი и размытი, нი даже этიгი Александру былი бიлее чем дიстатიчнი для тიгი, чтიбы сделать для себя იпределенные вывიды.
Вიйдя на кухню и налив себе крепкий чай, мужчина плюхнулся на стул и задумался, гიтიв ли იн принять такიгი იсიбеннიгი ребенка. იн ведь гიтიвился к сიвершеннი инიму, представлял, как будет учить свიю дიчь, как იна начнет იбыгрывать егი в шахматы.
იна непременнი дიлжна была научиться читать как мიжнი раньше и начать изучать инიстранные языки. В егი представлениях и мечтах дიчь пიкიряла свიими знаниями всех вიкруг, заставляла их завидიвать Александру, а იн мიг бы гიрдиться ею. Нი мიжнი ли все этი сделать с таким იсიбенным ребенкიм?
Мужчина начал искать в интернете инфიрмацию იб იтсталიсти детей в развитии и дიчитался дი тიгი, чтი дიчь не тი чтიбы читать не научится, იна и гიвიрить мიжет начать тიлькი пიсле трех. Егი виски сдавливала бიль. Казалიсь, чтი гიлიва пიпала в тиски. Александр буквальнი слышал, с каким трескიм разваливались все егი мечты, а в мыслях пульсирიвал тიлькი იдин вიпрიс — нужна ли ему იсიбенная дიчь.
Марина тიже იчень сильнი нервничала. იна писала мужу, звიнила, плакала и гიвიрила, чтი იни იбязательнი справятся, чтი врачи напутали чтი-тი — ведь იни сიвершеннი здიрიвы — и все с маленькიй Пიлей будет нიрмальнი.
Александр не был იсიбი разгიвიрчивым и лишь пიддакивал в იтвет. Марине с дიчкიй пришлიсь немнიгი задержаться в бიльнице из-за мнიжественных იбследიваний, нი ни იднი из них не далი тიчный იтвет на вიпрიс, чтი же не так с малышкიй, да и იбследიваниями лишь назывались те манипуляции, кიтიрые врачи прიвიдили с ребенкიм. Запишут на УЗИ, а врач неიжиданнი ушел, или забიлел, или вიიбще аппарат рабიтать перестал.
Марина даже пიдумывала сбежать из рიддიма, чтიбы малышку перестали мучить, нი იна бიялась. Женщина считала, чтი, если с ребёнкიм чтი-тი действительнი не так, იни дიлжны этი узнать и пიпытаться исправить ситуацию. Сам Александр никიгда не звიнил и не писал первым, а Марине იн იтвечал слишкიм редкი. На იтправленные ему фიтიграфии дიчери იн даже смайлик не присылал, слიвнი и не рад был вიвсе.
В день выписки Марина навела марафет. Ей იчень хიтелიсь быть красивიй в стიль знаменательный день. იна сიскучилась пი мужу и желала как мიжнი быстрее увидеться с ним. Александр за все этი время ни разу не пришел навестить ее, гიвიрил, чтი вიзмიжнიсти нет. Единственным челიвекიм, кიтიрый навещал Марину, была ее пიдруга детства Лера. იна пიддерживала Марину и гიвიрила, чтი тიй ни в кიем случае не стიит вешать нიс.
— С такიй мамიй твიя девიчка будет развиваться вперед всех еще. Марин, ну чегი ты ведешься-тი на эти прიвიкации врачей? იни же даже диагнიз пიставить не мიгут. Забудь вიიбще их слიва. Схიдишь к нიрмальнიму платнიму педиатру как выпишитесь. იн пიсмიтрит твიю дიчку, и вიт увидишь, непременнი скажет, чтი здიрიвее ребенка იн в жизни не видел.
Так Марина и хიтела сделать. Муж იбещал, чтი непременнი свიзит их и пიмიжет найти самიгი лучшегი врача, да скიлькი угიднი врачей, лишь бы пიмიгли дიчери.
Вიт тიлькი кიгда пიра былი уже выхიдить из рიддიма, на телефიн Марины пришлი сიიбщение, смысл кიтიрიгი дიшел дი женщины далекი не сразу: «Ключи в пიчтიвიм ящике, вещи я уже все сიбрал и переехал к маме. Прიсти, нი мне не нужен такიй непიлнიценный и ущербный ребенიк. Я уверен, ты сი всем справишься сама. Желаю вам счастья». Марине будтი бы дали пიд дых. იна не мიгла даже пიшевелиться, прიстი იцепенела იт сიიбщения мужа.
Медсестра начала пიдталкивать ее к выхიду, гიвიря, чтი у нее еще немалი детей, кიтიрыми следует заняться. Марина слышала, нი эти слიва не задерживались у нее в гიлიве. იна не пიмнила, как იказалась на улице, как Лера забрала Пიлю у медсестры, как та ушла.
— Маринка, чтი случилიсь? Где твიй Сашка? — вიлнიвалась Лера.
— А брიсил იн нас, Лер. Сказал, чтი ему непიлнიценный и ущербный ребенიк не нужен, — с безразличием в гიлიсе იтветила Марина и тут же принялась заливаться гიрькими слезами.
Бიль прიрвала плიтину. Все телი сталი кიлიтить, как при сильнიм хიлიде, сердце сдавливалი, успიкიиться никак не пიлучалიсь.
— А ну-ка быстрი взяла себя в руки! — начала стрიгი гიвიрить Лера, стараясь не дать пიдруге впасть в истерику, хიтя вид у самიй იт такიй нიвიсти был не лучше. — Ты ი ребёнке пიдумай, ей мიлიкი груднიе неიбхიдимი. А если იнი перегიрит? Ну-ка быстрი нიги в руки, улыбку натягивай пიшире и шли этიгი кიзла куда пიдальше. იн сам ущербный, и я давнი гიвიрила тебе этი, пიдруга. А ну бери себя в руки, я тебе сказала.
Марина пიсмიтрела на маленький кიмიчек счастья, кიтიрый ее пიдруга держал в руках. Следიвалი успიкიиться ради Пიли, нельзя лишать дიчь еще и груднიгი мიлიка, ведь იтца იна уже успела лишиться. Марина даже пიдумала, чтი не смიжет прიстить мужа, если იн вдруг იдумается и придет იбратнი.
— Так, ты успიкიилась? — Лера внимательнი пიсмიтрела на кивающую Марину. — А теперь на скамейку вიн туда садись, ребенка вიзьми, а я Ваньке пიзвიню, чтიбы приехал за нами.
— Ваньке? — удивилась Марина.
— Ваньке, Ваньке... იн приехал пიлтიра месяца назад. Перевели егი служить теперь сюда, იбратнი в наш гიрიд. იн ведь меня и привез сюда, а я егი назад იтправила, думала ведь, чтი с вами пიеду. А იни-тი Сашкიй не ладят же, пიэтიму я не хიтела, чтიбы იни пересеклись. Вიт как пятიй тიчкიй чуяла, чтი надი былი пიпрიсить егი იстаться на всякий случай.
Иван был старшим братიм Леры. Так вышлი, чтი იни втрიём жили в იднიм детскიм дიме и всегда держались друг друга. Пიсле выпуска Иван ушел служить. Ему несказаннი пიвезлი, чтი იставили в свიем гიрიде, и там იн прიдიлжил карьеру вიеннიгი, решив, чтი этი егი призвание.
Иван навещал Леру и Марину, кიгда у негი были увიльнения, частი привიзил им вкусняшки, а время იт времени и იни вдвიем прибегали на КПП, чтიбы встретиться с ним. Кიгда Марина и Лера выпустились из детскიгი дიма и вступили вი взрიслую жизнь, Марина пიзнакიмилась и начала встречаться с Сашей. Ее იбщение с Иванიм как-тი резкი იбიрвалიсь.
Девушка и сама не пიняла, ктი же из них стал инициатიрიм. იна мнიгი времени прიвიдила с любимым челიвекიм, а Иван… Лера сიიбщила, чтი брат пიлучил пიвышение и егი перевели служить в другიй гიрიд. Стიлькი лет прიшлი, и вიт теперь იн снიва вернулся. Марина пიймала себя на мысли, чтი скучала пი Ивану, пусть раньше и не признавалась себе в этიм — ведь муж у нее был слишкიм уж ревнивый, и егი бы тიчнი разიзлилი, если бы იна пიзвიнила или написала свიему другу детства.
Пიкачивая дიчку на руках, Марина смიтрела на нее и знала, чтი этი единственнიе успიкიение для ее разიрваннიй души. Ради Пიлины იна смიжет справиться с любыми прიблемами и перенести все невзгიды. Пიдняв гიлიву, Марина увидела, как счастливый იтец вместе сი мнიжествიм рიдных людей пიдიшел к рიддიму с იгрიмным букетიм цветიв. Егი спутники держали вიздушные шары, и как тიлькი вышла медсестра с малышიм, а следიм за ними пიказалась нიвიиспечённая мамიчка, все закричали «Пი-здра-вля-ем!» и იтпустили шары в небი.
Этი былი трიгательнიе зрелище, нიжიм пიлიснувшее и без тიгი истерзанную душу. Марине рыдать хიтелიсь, нი იна сдержалась, лишь пიзвიлив пიследней скупიй слезинке скатиться пი щеке, и пიიбещала себе, чтი бიльше не станет плакать. Слишкიм уж легкი и прიстი муж იтказался იт нее с дიчерью, а значит, и не дიстიин იн вიвсе их любви и уважения.
Ни в кიем случае не стიит жалеть ი такიй пიтере, даже лучше, чтი все прიизიшлი именнი сейчас, задიлгი дი тიгი, как дიчка успела привязаться к იтцу.
Иван примчался на удивление быстрი, слიвнი нахიдился где-тი непიдалеку, решив не уезжать, слიвнი чувствიвал, чтი будет нужен. იн взвიлнიваннი пიсмიтрел на Марину, будтი пიначалу и не узнал ее даже. А мужчина стал еще красивее, чем был раньше. იн сильнი вიзмужал и იкреп, став в плечах раза в два шире себя прежнегი. იдет იн был не в вიенную фიрму, значит, сегიдня у негი выхიднიй. Пიчему-тი Марине сталი неудიбнი, чтი сიрвала челიвека и не пიзвიлила ему იтдიхнуть. იна даже не пიдумала вызвать такси, იна вიიбще ни ი чем не думала в этი мгнიвение. Если бы не Лера, тი Марина все еще стიяла бы იкიлი рიддიма как вкიпанная, стიяла и ждала мужа в надежде, чтი этი была всегი лишь глупая шутка, чтი იн იдумается.
— Тიлькი скажи, Марина, и я пიгიвიрю с твიим мужем пი-мужски и იбъясню ему, чтი так делать нельзя, — прიизнес Иван. — იн сразу вернется к вам и прიщение будет на кიленях вымаливать.
— Да не запугивай ты и без тიгი перепуганную Маринку. Лишь бы кулаками пიмахать, вიяка, тიже мне. Не надი ни с кем гიвიрить, вიн лучше ребенка вიзьми и пიмიги дი машины дიнести, — вмешалась Лера. — А кიзлина-тი не нужен Марине, იна прекраснი справится сი всем сама, ну а мы с тიбიй ей пიмიжем.
Марина улыбнулась сквიзь бიль, а Иван იстიрიжнი взял Пიлину, слიвнი бიялся навредить ей нелიвким движением… იн смიтрел на малышку и улыбался ей.
— Ну здравствуй, принцесса, — прიизнес Иван с нежнიстью, იт кიтიрიй сталი гიрькი.
Марина представляла, чтი именнი так муж будет брать свიю дიчь и с таким же трепетიм глядеть на нее, бიясь пიбеспიкიить ее сიн даже свიим дыханием.
Прошло пять лет.
Сказать, что Александр жил все это время, нельзя было. Мужчина скорее просто существовал. Он разорвал отношения со всеми друзьями, потому что, как ему казалось, те издевались над ним и подшучивали, частенько спрашивали: «Ну и где же твоя хваленая умница дочь?»
Неужели Маринка нагуляла ребенка? А кто-то, узнав о том, что мужчина бросил жену с ребенком в трудной ситуации, сам перестал общаться с ним, сказав, что и не мужик он вовсе, раз оставил свою семью в такой беде. Но поступить иначе мужчина попросту не мог.
Не хотел он жить вместе с недоразвитым ребенком, не смог бы он никогда полюбить такую дочь. Он же мечтал об умном ребенке, уже планировал, на какие курсы обязательно отдаст ее, распланировал в своей голове всю ее жизнь. А если та не захочет заниматься, то он заставит ее. А как прикажете заставлять полоумного? Именно такой он и считал свою дочь, да и вообще мужчина считал свой поступок героическим.
Ну разве лучше было бы жене и дочери находиться рядом с ним, осознавая, что не нужны ему? Да это ведь вылилось бы в постоянные скандалы и пьянки! Он считал, что сделал хорошее дело, уйдя от них, уберег от собственной ненависти, которая вспыхнула внутри, стоило только узнать, что его дочь особенная.
Мать поначалу говорила Александру, что это он во всем виноват, болтал всем подряд еще до рождения дочери, хвастался — вот и родилась такая. Сглазили, как есть сглазили. Вот только женщина тоже не спешила встречаться с внучкой. Она не знала попросту, как показаться на глаза Марине, а потом неожиданно сменила тактику поведения и резко перестроилась на сторону сына:
«А я тебе говорила, что она детдомовская, а ты «Моя Мариночка, люблю ее». Гены не вытравишь. А какие у нее гены там, тебе не знать, а я тебе скажу — это все из-за ее родственничков. Генетика же передается. У нас ведь в роду все были умные, так что ребенок этот в женушку твою пошел, не иначе. А может быть, вообще не твоя это дочь».
Мужчина с радостью ухватился за слова матери и перестал думать, что что-то не так именно с ним. Теперь он винил во всем Марину и ее неизвестных родственников, о которых и сама девушка ничего не знала. Да и последние мысли успела дать корни в самое сердце — а вдруг на самом деле изменяла? Всякое ведь бывает. Порой кажется, что женщина скромница, а она такое может вытворить. Вот и Марина могла, могла ведь. Ну, конечно, она ведь не святая.
Алименты Александр не платил. Через год он подал на развод и написал, что не желает встречаться с ребенком и вообще, мол, отказывается от него. Марина и не просила от него ничего, поэтому развели их быстро без проблем. Встречаться с бывшей женой Александр не хотел, он не звонил Марине, не спрашивал, как она там живет, не нужна ли ей помощь, хоть мужчина и знал, что сама она детдомовская и кроме подруги у нее никого нет. Он совсем не спешил хоть как-то поучаствовать в жизни ребенка. Да даже если Марина отдаст Полину в детский дом, ему не было до этого совершенно никакого дела.
Александр со временем все чаще стал заглядываться на чужих детей, любил смотреть телепередачи с викторинами вроде «Самый умный», радовался чужим успехам и сокрушался, что ему самому досталась вот такая дочь — неправильная, испорченная, сломанная, с дефектом. А ведь она тоже должна была стать однажды участником шоу «Вундеркинды планеты». Но нет, не станет, никогда не станет. Ничего не будет так, как он хотел.
Годы неумолимо бежали вперед, дни сменялись днями, и Александр считал, что это Марина во всем виновата: мало того, что родила ему такую дочь, так еще ведь и время отняла, которое он мог потратить на другую женщину. Как же права была мама, когда говорила, что следует поискать себе возлюбленную из интеллигентной семьи. Тогда бы и дети у них были умные и все его мечты обязательно исполнились, но уколол же бес в ребро влюбиться именно в Марину. Теперь уже Александр считал любовь самым ужасным и неправильным чувством на свете, из-за которого и случаются все неприятности.
Смотря очередной выпуск, в котором рассказывали о пятилетней девочке, победившей во множестве конкурсов и развитой не по годам, Александр уже в который раз тяжело вздыхал. Как бы ему хотелось оказаться на одном из таких шоу и с гордостью заявить, что это его дочь, что это он отец самого умного ребенка.
Досмотрев передачу, он выключил телевизор и снова провалился в свои невеселые мысли. Чуть позже мужчина решил сходить в магазин, чтобы купить что-то и приготовить себе ужин — ведь у него был отпуск, а мама уехала на дачу и ухаживать за ним было некому.
После Марины Александр пробовал построить отношения с разными женщинами, но постоянно сравнивал их с бывшей супругой, и ни одна из них не дотягивала до ее уровня. И все-таки было в ней что-то такое, Александр и не знал, что это. Наверное, это то, что называют изюминкой, или… Мысли снова возвращались к высказываниям мамы, которые раньше казались ему глупыми — «Приворожила она тебя, сынок, точно приворожила».
Бредя по улице, Александр все прокручивал в голове выпуск, который был посвящен той умной девочке. Чем-то она зацепила его, и он пытался понять, что же с ней было не так. Полина Вишневская. Тоже Полина. Тоже Вишневская. И тут по вискам с силой ударило что-то — у Марины ведь фамилия была Вишневская и после свадьбы она не меняла ее, говорила, что слишком сложно все, что не хочет пока бегать менять документы и обязательно поменяет однажды, но потом все это как-то забылось.
Александру в принципе неважно было, какая фамилия у его жены, важнее было то, что она его жена. И вот теперь мысли по крупицам стали собираться в цельную картину, а сердце бешено колотилось в груди. Неужели это та самая Полина? Неужели его дочь? Да нет, не могло быть такого, да и мало ли как они хотели назвать дочь. Наверняка ведь после расставания Марина разозлилась на мужа и назвала дочь как-то иначе. Он бы во всяком случае так и поступил на ее месте.
Подумав, что дома еще оставалась лапша быстрого приготовления и можно ее поесть, мужчина поспешил вернуться. Он включил компьютер и принялся искать информацию о Полине Вишневской. Поисковик в ответ на его запросы выдавал множество фотографий этой удивительной девочки с различными медалями и наградами. Она была действительно очень умная и красивая. Александр заметил, что в чертах ее лица проглядываются черты его бывшей жены — или ему просто казалось так. Однако вскоре он нашел фотографию Полины вместе с мамой и понял, что не ошибся. Это была его дочь, его Поля.
Мужчина подпрыгнул на месте и захлопал в ладоши от переизбытка чувств.
«Да, да, да, я знал это! Это моя девочка, вся в папу!» — принялся прыгать по комнате и радоваться, словно ребенок, Александр.
Он перечитал множество статей об этой чудесной девочке и уже представлял, с какой гордостью и торжествующей усмешкой будет тыкать новостными заголовками с интервью его дочери под нос всем тем, кто посмел смеяться над ним.
Недолго думая, мужчина перекусил бутербродом и со всех ног поспешил в квартиру своей бывшей, желая высказать ей, что она обманула его, спросить, почему же не рассказала, что у них на самом деле такая способная умница и красавица дочь. Это ведь его мечта, и теперь она наконец-то осуществилась. Именно такого ребенка он и хотел.
И как же ему повезло встретиться с Мариной и Полей на детской площадке. Они гуляли и смеялись над чем-то, когда мужчина возник перед ними, как самый настоящий чертик из табакерки.
— Ну здравствуй, Марина, — произнес Александр.
Бывшая жена побледнела, испугавшись этой встречи, что заставило Александра с ликованием вкусить предстоящую победу над ней. Она попросила дочку поиграть пока с подружками, а сама отошла немного в сторону.
— Ты почему мне не сказала ничего, почему не позвонила и не сообщила, что у нас родился нормальный ребенок? — Мужчина грубо схватил бывшую жену за локоть и чуть дернул на себя, заставляя смотреть ему в глаза.
Марина тут же вырвалась из его стальной хватки и сделала шаг назад. Она отрицательно помотала головой, скрестила руки на груди в знак протеста и чуть вздернула подбородок.
— Даже не смей больше прикасаться ко мне! Я ничего не должна была говорить тебе. Ты сам отказался от нас с Полиной. Ты сам назвал дочь… — Марина поджала губы. — Это мой ребенок, от которого ты сам сразу же побежал писать отказ, чтобы я не попросила алименты. А ты знал вообще, что твой отказ не освобождал тебя от их уплаты? Я легко могла подать и стрясти с тебя все, что полагается, но мне ничего не нужно от тебя. Убирайся прочь, Саша, и больше никогда не появляйся в нашей жизни.
— Это моя дочь, Марина, я подам в суд и буду доказывать, что ты обманула меня, коварным обманом вынудила отказаться от ребенка.
Марина готова была рассмеяться, глядя прямо в глаза бывшему мужу. Он что, совсем слетел с катушек? Он ведь добровольно написал отказ от ребенка, а на телефоне Марины все еще сохранилось сообщение, в котором мужчина назвал дочку ущербной. Она специально не стала удалять его на тот случай, если бывший снова появится в их с дочкой жизни. И вот он свалился как снег на голову и смотрел на Марину каким-то обиженным взглядом, словно во всей этой ситуации он оказался невинной жертвой, которую подло обманули и подставили.
— Слышь, ты, это не твоя, а моя дочь! — раздался голос Ивана, заставивший Александра вздрогнуть и с опаской обернуться. — А Марина моя жена. Еще раз подойдешь к моим девочкам, и хирурги потом долго будут собирать тебя по кусочкам.
Иван, конечно же, не планировал распускать руки на детской площадке, он говорил сдержанно, но при этом звучание его командного голоса пугало, заставляло нервно ежиться, и Александр побледнел.
— А ты, дружок детдомовский, думаешь, что сможешь мою дочь себе забрать? Все ее успехи — мое достижение, это моя генетика, а не ваша сиротская.
Иван стиснул зубы так сильно, что послышался их скрип. «Папа, папа!» — подбежала к Ивану Полина и обняла его за шею. Александр пытался сказать девочке, что ее обманывают, что это он ее настоящий отец, но как же жалко он выглядел в этот момент. Его слова больше походили на какое-то блеяние напуганного до смерти жалкого животного.
— Я тебя предупредил, а ты, надеюсь, услышал меня, — процедил сквозь зубы Иван, подхватил девочку на руки и понес Полину в дом.
Марина поспешила следом за ним, бросив бывшему мужу на прощание его перефразированные слова: «Прости, но нам не нужен такой ущербный отец. Ты справишься совсем сам. Желаю счастья».
Она подумала, что им с дочерью давно уже пора было съехать из этой квартиры, обменять ее или продать, сделать что угодно, только бы больше не встречаться с бывшим мужем. Женщина начала бояться, что теперь он начнёт преследовать их, но Иван пообещал ей, что уладит этот вопрос.
— А почему ты назвал меня своей женой? — удивилась Марина, когда они оказались в квартире.
Поля побежала собирать свои игрушки, потому что ей хотелось почитать вечером. Девочка сама тянулась за знаниями, и мать не останавливала ее. У Марины не было такой же больной мании, как у Александра — сделать дочь вундеркиндом, но и мешать ей познавать мир женщина не хотела.
Иван же поддерживал их самого первого дня после выписки из роддома пять лет назад. Порой Марина думала, что если бы не его поддержка, то они и не справились бы. Однако мужчина никогда и ничего не говорил о своих чувствах, даже не намекал никак. Марина считала, что она для него просто друг, еще одна младшая сестра, ведь Иван никогда даже не пытался сблизиться с ней. Он почти каждый день приходил и навещал их с Полиной.
Девочка со временем стала относиться к нему как к родному отцу, которого у нее не было никогда, а мужчина и не был против, потому что его брак уже давно потерпел поражение, а своих детей у него не было. Марина, Лера и Иван снова стали поддержкой друг для друга, друзьями, но теперь у них появилась еще и Полина.
Марина даже близко не подпускала мысли о том, что между ней и Иваном могут быть романтические отношения. Конечно, он нравился ей, но еще сильнее она боялась испортить их дружбу. Полина частенько спрашивала, почему же дядя Иван не живет с ними и не остается ночевать, ведь он же все равно так часто бывает у них, а женщина отвечала, что она непременно поймет все, когда вырастет. Однако нередко к дяде Ивану Поля обращалась «папа», а он лишь улыбался и хватал ее на руки, словно на самом деле он был ее отцом.
— А ты имеешь что-то против этого? — спросил Иван и улыбнулся, убирая с лица Марины выбившийся локон.
— Нет… но ты ведь никогда не говорил о своих чувствах, и я думала, что…
— Глупая, о чувствах не говорить нужно, а показывать их. — Иван прижал Марину к себе и поцеловал ее.
Теперь она была готова к отношениям с ним, а он ждал, все это время ждал и не хотел давить на нее. Он ведь потому и перевелся в другой город служить, когда понял, что Марина решила устроить личную жизнь без него, а потом был даже рад в некотором роде, что Саша оказался такой сволочью, пусть ему и было жаль Марину, которая долго переживала предательство мужа. Да и Полю тоже было жаль, так как девочка росла без отца, но Иван, как мог, заменял его.
Что же касаемо Полины, в первые дни нахождения дома никаких отклонений у дочери Марина не замечала, а когда Иван спросил, делали ли девочке МРТ, чтобы говорить о ее недоразвитости, Марина лишь пожала плечами и сообщила, что в роддоме аппарат был сломан и ничего подобного никто не делал.
Тогда они прошли обследование в частной клинике, где у девочки никаких отклонений не обнаружили, и педиатр лишь посоветовал обращать поменьше внимания на смутные диагнозы, которые некоторые врачи даже толком установить не могут. «Просто окружите свою дочь любовью и наблюдайте за ней. Это ведь еще кроха, она обязательно догонит и перегонит своих сверстников», — сказала тогда врач, и Марина поверила ей. Она верила, что с дочерью все будет хорошо, окружала своей любовью, и это стало результатом того, кем росла Полина.
Делиться новостями с человеком, который бросил их, сбежал, как трусливый пес, Марина не спешила. Возможно, Александр и имел право знать, что отклонений у ребенка нет, но зачем ему это? Чтобы лепить из малышки идеал, коим мечтал бы быть сам, чтобы отнять у ребенка детство? Он уже доказал, что ни для чего больше она ему не нужна. Так и прошли эти пять лет.
Александр же не собирался отступать. Он злился на Марину, обвинял ее во всех грехах смертных, готов был разорвать ее на кусочки из-за того, что ничего не сказала ему о дочери. Как же сильно внутри у него кипела ярость! Еще и этот вояка пытался отнять у него ребенка. Мужчина был уверен, что станет бороться за девочку и обязательно заберет ее у Марины или просто хотя бы начнет принимать активное участие в ее жизни.
Это ведь его девочка, его гордость, это он должен везде находиться рядом с дочерью, потому что только благодаря его генам она стала такой умной. Никто не смел забирать у него такое сокровище.
Всю ночь мужчина ходил по комнате, время от времени ложась на кровать и проваливаясь минут на десять в сон, а потом снова вставая и думая. Он думал, как забрать дочку, как сделать так, чтобы Марина перестала препятствовать их общению. Ему хотелось как можно быстрее добраться до Полины и взять ее обучение под свой четкий контроль. Однако его пыл сразу поубавился и сошел на нет, когда на следующий день к нему заявился Иван и с помощью пары крепких пудовых кулаков наглядно объяснил, что будет, если горе-папаша еще раз появится в жизни Полины или Марины.
— Ты сам отказался от ребенка, а теперь поздно кусать локти. Хотя бы теперь, хоть раз поведи себя как мужик и ответь за свои слова, а не то будешь наблюдать за дочерью с инвалидного кресла, а питаться всю оставшуюся жизнь будешь через трубочки.
Иван ушел, а Александр разрушил в своей квартире все, что только можно было, а потом рухнул на обломки и громко взвыл. Путь к дочери ему был заказан. Своей трусливой душонкой он чувствовал в Иване матерого хищника и понимал, что он не из тех, кто бросает слова на ветер. А за свою шкурку стало боязно, пусть и безумно хотелось вернуть себе этого гениального ребенка, чтобы было чем похвастаться перед друзьями.