Всем хорошего дня, друзья!
Немножко отдохнули от моих пьяниц и вытрезвителей? Прекрасно! Значит, можно продолжать.
Вокруг вытрезвителей всегда велись горячие споры. Кто-то считал необходимым существование этих заведений, другие же были категорически против и резко критиковали эту систему. Послушаем очевидцев и сделаем свои выводы.
Сегодня мой рассказ будет состоять практически из одних цитат. Согласитесь, всегда лучше узнать о чем-либо из первых уст. Люди, которые работали в вытрезвителях или имели честь побывать там единожды, а кто и многократно, делятся своими воспоминаниями.
Информация с сайта Лента.ру
Из воспоминаний работника вытрезвителя.
Петр Каменченко, кандидат медицинских наук, психиатр:
"Поскольку молодых специалистов использовали в хвост и в гриву, нас периодически заставляли дежурить в вытрезвителе в качестве врачей. Ты приходишь туда и целый день и часть ночи сидишь. Привозят пьяненьких мужиков, и если вдруг с ними что-то будет не так, нужно оказать медицинскую помощь.
Не могу сказать, что мне реально приходилось ее оказывать, но опыт был выдающийся, и часть этого опыта я потом использовал всю оставшуюся жизнь. Например, местные менты, которые работали в вытрезвителе, объяснили, как правильно снимать с человека штаны. Когда алкоголик поступал в заведение, штаны с него стягивали, оставляя в майке, трусах и носках. И в таком виде он сидел в этой холодной камере, где его еще и водой иногда поливали. Поскольку сами они раздеваться не хотели, их раздевали силой.
Происходило это таким образом: сажали человека на деревянную скамейку, потом брали, предварительно сняв ботинки, за основания штанин — и дергали. В результате он взлетал ногами вверх, а штаны оставались в руках у сотрудника. После этого он уже сопротивляться не мог, поскольку без штанов сопротивляться сложно.
Понятное дело, злоупотребления существовали всегда. Был рэкет, когда милиция могла забрать просто немного выпившего человека, но вполне приличного вида, для того чтобы потом стрясти с него деньги (ведь, как я уже говорил, попадание в вытрезвитель создавало человеку много проблем). Идет, скажем, он, захотел писать, а общественных туалетов мало. Встал под забор — и тут же его винтят. Ага, выпил, пахнет — все, в вытрезвитель.
Я считаю, что закрытие вытрезвителей в 2011 году было неправильным решением".
Вспоминают "гости" вытрезвителей.
Алексей Шичков, Пятигорск:
Это было в Пятигорске в 1999-2001 годах. Тогда я попадал в вытрезвитель раз пять. Трезвяк был один на весь город, на окраине, и в то время его от Минздрава отдали милиции, и она тогда стала на нем зарабатывать — перешла на хозрасчет. Они могли забирать людей просто так — по вечерам они ходили по улицам города и цепляли народ прямо из заведений общепита. Я мог выпить кружку пива, выйти из кафе — и все.
Они говорят: «Сейчас ты останешься тут на ночь, если не дашь денег». Можно было дать им на карман и выйти сразу же. Забулдыг они не брали, потому что с них взять было нечего, брали только тех, кто выглядит более-менее прилично.
Никаких протоколов не составлялось. После всех процедур — прохождения по прямой линии, прикладывания пальцев к носу — я начинал возмущаться, ведь со мной все было нормально, мне же надо было на пары успеть! И тогда меня насильно привязывали к креслу и вкалывали димедрол — якобы я буйный, потому что пытался заявить о своих правах. Есть у меня на димедрол аллергия или нет — это неважно. Колол димедрол врач — я этого гада потом однажды в трамвае встретил. Для него все было просто — посмотрел, помычал и определяет: все, пьяный, запах есть!
После укольчика ты спал до утра. По выходу никаких протоколов не составляли, ни в какой суд не вызывали. Это был тупо какой-то беспредел.
Сама система вытрезвителей, наверное, в больших городах и приносила какую-то пользу, но в регионах это был полный треш, рэкет. Я уверен, что если ее возродят, никакого нормального освидетельствования нетрезвых проводиться не будет, и все пойдет по накатанной".
Константин Иванов (имя изменено по просьбе героя), Чебоксары:
"Все случилось в Чебоксарах. Я гулял в центре, сел на маршрутку до дома, перепутал номера по пьяни и поехал не в ту сторону, а до города-спутника — Новочебоксарска. Состояние мое оставляло желать лучшего — я вообще очень плохо помню, что происходило. В маршрутке я уснул. Как потом выяснилось, водила пытался меня разбудить, но у него не получилось, и он меня просто вытолкал и бросил в траву. И там меня заметила скорая, остановилась, бригада якобы поняла, что я бухой, и повезла в трезвяк (это я уже потом узнал).
Просыпаюсь я в трезвяке — в трусах, в темном помещении. Кроме меня в этой комнатке никого не было. Это была не палата, а по сути камера с лавкой, но это точно была не ментовка. Я знаю, как ментовка выглядит.
Стучусь в дверь — мол, что за фигня, где я вообще нахожусь? А мне говорят, чувак, ты в трезвяке, в Новочебоксарске. Я отвечаю: [*****], забавно! Они сами взяли мой телефон, нашли номер мамы, позвонили ей, она позвала брата, тот приехал за мной, заплатил штраф 500 рублей и забрал меня. Я пошел в банк, оплатил и вроде бы принес им квитанцию.
Если говорить о системе трезвяков — был бы там медперсонал, делали бы капельницы и все остальное, то попроще бы пьяным было. Вообще говоря, мне на самом деле плевать, куда попасть в таком состоянии. Какая разница? Хотя, конечно, трезвяк лучше, чем ничего".
Виктор Соколов (имя изменено по просьбе героя), Воронеж:
<...>
"Ну, а закончилось все тем, что из-за того, что я не желал сдаваться, меня повязали «на ласточку». Что такое «ласточка»? Это две парашютные стропы, пропущенные под кушеткой, на которой они зафиксированы. Тебя кладут на живот, выгибают, и этими стропами связывают руки и ноги. То есть ты фактически на мостик становишься.
В общем, связали меня, и я потом еще долго не чувствовал свой большой палец — они сами уже испугались, когда увидели, что у меня руки посинели. Я, естественно, тогда уже вошел в раж и обкладывал сотрудников трезвяка последними словами — орал, что они фашисты из концлагеря, пытался всячески их раздраконить и оскорбить, проводя всевозможные такие аналогии.
Наутро, отпуская, мне прочитали обличительную речь в советском стиле, как на партсобраниях. Мол, нехорошо себя так вести, вы позорите честь гражданина России, больше так себя не ведите — короче, такая формалистская бубнежка. И выписали мне штраф. Я просто кивал — что мне еще было делать, я ж слинять поскорее хотел".
О вытрезвителе рассказывает журналист.
Материал с сайта mkset.ru
"Фельдшер вытрезвителя Орджоникидзевского РУВД Уфы Земфира Галикеева встречает своих клиентов добрыми словами.
- Солнышко! – обращается 57-летняя дама к невменяемым посетителям специального медицинского учреждения. – Давай раздевайся, сначала курточку сними, а потом штанишки.
Профессиональный ласковый тон Земфира Бареевна приобрела за время работы… в детском саду, где она провела большую часть жизни. А теперь вот уже 14 лет трудится в медвытрезвителе.
- А как мне с ними обращаться? – удивляется г-жа Галикеева. – Они же как дети малые, ничего не понимают.
Впрочем, клиенты, разбегающимися глазами преданно заглядывающие в лицо фельдшера действительно ничем не отличаются от малышей с умственной отсталостью. Бессмысленный взгляд, нелепые движения, заплетающаяся речь и мерцающее сознание. Ну как не пожалеть великовозрастного идиота?
- Ты это… это… моя милиция меня бережет, (ненормативное слово), - поет, запутавшись в штанах, очередной взрослый «олигофрен», пока Земфира Бареевна со снисходительной улыбкой наблюдает за процессом раздевания.
- (три ненормативных слова на "б")! – вдруг кричит другой клиент, замахиваясь на фельдшера.
- Ага, - думаем мы. – Вот сейчас-то мы и узнаем, как далеко простираются пределы человеколюбия у медицинского работника.
Но Земфира Бареевна тона не меняет:
- Что ж ты бушуешь? – обращается она к безумному. – Успокойся, солнышко, все будет хорошо."
"Из дверей палат доносится непрерывный стук. Запертые в комнатах бьются в двери, требуя свободы, воли и пописать, именно в такой последовательности. Этот однообразный звук не замолкает ни на минуты, пробуя на прочность наши нервы.
- Чего тебе?
- Изверги! - доносится из нее. – Палачи, убийцы, отпустите в туалет.
- Иди.
Мужчину штормит, но он хватаясь за стенку, останавливается напротив.
- Я совершенно трезвый, - грязный палец качается возле нашего носа. – Меня незаконно забрали.
Удивительно, но в палатах насквозь пропитанных перегарным духом, все абсолютно трезвые. Правда, самостоятельно стоять пока никто не может, но кричать, что их здесь мучают – запросто".
Вот как-то так обстояли дела с вытрезвителями. Здесь, как говорится, без комментариев...
Всем добра и мира!