Семён выслушал Люсю и понял, что его жизнь разделилась на «до» и «после».
— Ещё сегодня утром всё было хорошо, — сказал Семён, — а сейчас я понимаю, что стал самым несчастным человеком на планете. Ну почему, Люся, почему ты так со мной поступила? Что плохого я сделал тебе? За что ты так со мной?
— Ты как-то странно к этому относишься, — не поняла Люся. — Как будто наступил конец света.
— Вот! — воскликнул Семён. — Это самое подходящее сравнение.
— А, по-моему, в этом нет ничего страшного. Наоборот. Всё самое хорошее только начинается.
— Это тебе так кажется, — слабым голосом рассеянно ответил Семён. — А я в этом не уверен. Мне надо посоветоваться. С мамочкой.
Ничего больше не говоря, Семён оделся и поехал к маме.
А уже через час Зинаида Яковлевна успокаивала своего сына.
— Ты, Семён, такой доверчивый, — сказала она. — А все, кому не лень, этим пользуются. Так что успокойся, возьми себя в руки и не волнуйся.
Но Семён никак не хотел успокаиваться.
— Что ты такое говоришь, мама?! — кричал Семён. — О чём ты? Какое может быть спокойствие, когда Люся сказала, что ждёт от меня ребёнка. Что делать, мама? Я не знаю как жить дальше. Я ещё так молод. У меня вся жизнь впереди, а тут такое.
— Это не твой ребёнок, Семён, — спокойно и уверенно заявила Зинаида Яковлевна.
— Как не мой? — испугался Семён. — А чей тогда?
— А тебе не всё равно?
«В самом деле, — подумал Семён, — мне по барабану. Главное, что не мой».
Семён немного успокоился.
— Но почему ты уверена, что он не мой? — спросил он. — А если всё-таки мой?
— Ты своей честностью и порядочностью на тот свет меня отправишь, — ответила Зинаида Яковлевна.
— Может, проверить? — предложил Семён. — На всякий случай.
— А тебе это надо?
«Как ежу — воздушный шарик, — подумал Семён, — а ужу — колготки».
— Не надо.
— Вот и не суетись.
— Ход твоих мыслей мне нравится, мама. Но с точки зрения совести? Сама же знаешь. При моей честности и порядочности, всё это выглядит как-то...
— С этой стороны вообще можешь ни о чём не беспокоиться. Твоя совесть чиста.
— Ты думаешь?
— Я знаю.
— А ребёнок? Ребёнок всё-таки будет!
— А с какой стати ему твоим быть? А? Ну вот сам подумай. Или ты собираешься брать на себя ответственность за вообще всех детей на планете?
— Ах, в этом смысле.
— В этом, в этом.
Семён задумался.
— Почему, нет? — спросил он. — Ведь мы долгое время встречаемся.
— И что? Встречаются они долгое время. Ты думаешь один у неё такой? Ты серьёзно веришь, что она только с тобой одним встречается?
«Я не думаю, а знаю, что у неё никого кроме меня нет, — подумал Семён. — Но твои рассуждения, мама, мне очень, очень нравятся».
— Значит, — задумчиво произнёс он, — ты думаешь, у неё есть кто-то ещё? Кроме меня?
— А здесь и думать нечего. Конечно, у неё есть кто-то ещё. Кроме тебя! И не один. У неё таких, как ты, много. Иначе откуда бы взялся этот ребёнок?
«Ну, а, что, — подумал Семён, — чем не вариант. Вполне. Есть, правда, некоторые логические неувязки. Но с помощью мамы я их быстро устраню».
— А зачем же она тогда сказала, что это мой ребёнок? — спросил Семён. — Какой смысл ей меня обманывать? Она ведь честная женщина.
— Забудь, что она честная женщина. Никакая она не честная. Потому что честные так не поступают.
— Допустим, — согласился Семён. — Но тогда зачем ей это?
— Рассчитывает, что ты окажешься самым глупым. Которые умные, те уже наверняка все отказались.
«Блестящий ответ, — восторженно подумал Семён, — мне нравится».
— Ты думаешь, другие отказались?
— И думать нечего. А ей только и осталось, что рассчитывать на твою честность и порядочность.
— Выходит, это не я, а она — бессовестная дрянь?
— Выходит, так.
— Она, стало быть, знает, что я из честной, порядочной семьи, и уверена, что я не брошу её с ребёнком? — радостно продолжил Семён.
— Чужим ребёнком, сынок! — сказала Зинаида Яковлевна. — Чужим! Не забывай об этом.
«Ну, мама! — восторженно подумал Семён. — Ну, голова. Как хорошо, что ты у меня есть».
Семён решил, что можно подводить итоги.
— Получается, что Люся всё хитро рассчитала, — сказал он. — Решила, что если мне скоро сорок и у меня нет детей, то меня легко будет ввести в заблуждение? Так?
— Конечно, так. Её наглость и хитрость, её беспринципность просто не знают предела.
— Вот всё и прояснилось, — сказал Семён, окончательно успокоившись. — Она — лживая кобра, а я — наивный, доверчивый, добрый чудак-человек. Как хорошо, что я с тобой поговорил, мама. Просто камень с души. Веришь?
— Верю.
— Но как мне теперь поступить? Что сказать Люсе?
— Скажи, что тебе всё известно. Что раскусил её хитрость. Ребёнок — не твой. Пусть или избавляется от него, или подыскивает ему другого папу.
— Так просто?
— А чего усложнять-то?
— И в самом деле, — согласился Семён.
Он так и сделал. Поговорил с Люсей, обвинив её во всех смертных грехах, и вернулся к маме.
— Поговорили? — спросила Зинаида Яковлевна.
— Поговорили.
— Как?
— А ты знаешь, мама, хорошо поговорили, — спокойно ответил Семён. — Она даже не спорила.
— Не отрицала, значит. Ну, это и понятно. Когда всё очевидно. Как тут отрицать, если и без того всё ясно. А что сказала-то?
— Назвала меня скотиной. И сказала, чтобы я больше на глаза ей не попадался. А ребёнка она сама воспитает.
— Вот и хорошо. Вот и славно. Так даже и лучше. Сама, значит, сама. Не будем ей мешать. А ты себе с чистой совестью другую найдёшь. Но только уже честную и порядочную. Которая не станет навешивать на тебя своих детей.
Уже через месяц Семён нашёл себе другую. А ещё через какое-то время он снова прибежал к маме.
— Мама, что делать? — кричал Семён. — В мире происходит что-то ненормальное.
— Что случилось, сынок?
— Такое впечатление, что с нашей планеты попросту исчезли честные и порядочные женщины. Я ещё не успел прийти в себя от страшных деяний Люси, как теперь то же самое мне устраивает Инна.
— Как? — воскликнула Зинаида Яковлевна. — И Инна тоже говорит, что ждёт от тебя ребёнка?
— О чём и речь! Они — как сговорились. Слово в слово.
— Надеюсь, ты сумел убедить её в том, что она жестоко просчиталась на твой счёт? Она поняла, что ты не настолько глуп, как она надеялась?
— Я всё сказал, как и в прошлый раз, мама. Слово в слово.
— А она? Она обозвала тебя бесчестным подлецом? Сказала, что сама воспитает ребёнка?
— Сначала она долго смеялась.
— А когда закончила смеяться?
— Сказала, что сколько бы я не старался, мне не отвертеться от этого ребёнка. Она меня по судам затаскает, но докажет, что это мой ребёнок.
— Мерзавка. Ни стыда, ни совести. Ни капли женской гордости.
— Да пёс с ней, с гордостью, мама, — закричал Семён. — Мне-то что теперь делать?
— Ты ещё так молод сынок.
— Вот именно! У меня вся жизнь впереди. Я не хочу становиться отцом. Как честный и порядочный человек, я не могу брать на себя такую ответственность.
В это время в квартиру позвонили.
— Меня зовут Варвара, — представилась женщина. — Я родная сестра Люси. Пришла сообщить, что у Люси родился чудесный мальчик.
— Мама! — закричал Семён. — Сделай что-нибудь. Я просто не понимаю, что они все от меня хотят?
— Зачем Вы нам это говорите? — спросила Зинаида Яковлевна. — Мой сын не имеет к этому никакого отношения. Вы поняли, что мой Семён — такой доверчивый, честный и порядочный. И теперь этим пользуетесь, да?
— Эти сказки можете рассказывать в суде, — сказала Варвара. — Но я бы Вам не советовала. Зачем? Только зря потратите время и деньги.
— Но ведь мы с Люсей обо всём договорились! — закричал Семён. — Она сама сказала, что сможет и одна, без меня, растить ребёнка. Сказала, что я ей не нужен, потому что я — лживый подлец. И я согласился с этим.
— А Вас, Семён, никто и не заставляет относиться к себе по-другому. И если не хотите участвовать в воспитании сына, и не надо. Дело Ваше. Но при чём здесь алименты?
— Так, значит, Вы и Люся даже не скрываете, что всё это только ради алиментов? — злорадно воскликнул Семён. — Прознали про мой огромный заработок и решили поживиться?
— Не скрываем, — спокойно ответила Варвара. — А зачем скрывать?
— Мама, я не выдержу. Сделай что-нибудь.
— Неужели Вам не стыдно, женщина? — спросила Зинаида Яковлевна. — Ведь должна же быть и у Вас совесть. Ну, нельзя так нагло брать и пользоваться порядочностью моего сына.
— Стыдно? — удивилась Варвара. — Чего же здесь стыдного? Ребёнок ведь Семёна. А зарплата у него почти триста тысяч в месяц. И отказываться от алиментов в таком случае — это глупость. И кстати. Раз уж зашла речь. От наследства отказываться тоже неразумно.
— От какого наследства? — испуганно произнёс Семён.
— Вашего, — ответила Варвара. — Вы ведь не вечный. И мой любимый племянник имеет право на часть того, что останется после Вас. Вам сейчас сколько? Сорок? Думаю, что лет тридцать Вы ещё протянете. И, что самое главное, заработаете за это время немало. С собой Вы ничего этого туда не заберёте. Ведь так?
— Не заберу? — растерянно согласился Семён.
— Вот я и говорю, — продолжала Варвара. — Что плохого, что мой любимый племянник часть оставленного Вами заберёт себе? Не пропадать же добру! Правильно?
— Но у меня скоро ещё будет ребёнок! — закричал Семён. — От другой женщины. А у неё даже нет своей квартиры в нашем городе. Она живёт в общежитии.
— И что? — не поняла Варвара. — Зачем Вы говорите мне про какую-то другую женщину и её ребёнка? При чём здесь Люся и её сын? Нам чужого не надо. Мы возьмём только то, что полагается нам по закону.
— Я хочу, чтобы Вы вошли в моё положение, Варвара. Я ещё слишком молод. У меня вся жизнь впереди. Я, конечно, порядочный, но просто не потяну двоих детей.
— Потянете! — уверенно ответила Варвара. — Вы просто себя недооцениваете, Семён. Тем более, что и делать-то Вам ничего и не придётся. Всё, что надо, Вы уже сделали. Остальное сделаю я.
Варвара ушла. А через час после неё пришла Инна.
Она говорила примерно то же самое, что говорила Варвара, но её требования были куда более серьёзными.
— Поэтому я требую, Семён, чтобы ты на мне женился! — сказала в заключение Инна. — И жить я стану здесь, в этой огромной квартире, в центре Москвы. Потому что своего жилья у меня нет. А если ты не согласишься, то я всё равно докажу, что это твой ребёнок. А после подкину тебе его, а сама сбегу. И оставлю записку, в которой обвиню во всём тебя. Так и знай. Ты меня знаешь.
— В чём ты меня обвинишь?
— Придумаю что-нибудь. За это не волнуйся.
«Блефует, — подумал Семён. — А если нет? Как проверить? Рисковать? И в результате стать отцом-одиночкой. Нет уж. Слишком велика расплата за ошибку».
А поскольку Семён был такой доверчивый, а все, кому не лень, этим пользовались, он не нашёл в себе силы противостоять. И согласился.
Через месяц была свадьба. / Михаил Лекс / 02.03.2023 /
Понравилось? Благодарю за лайк и подписку. Поделитесь с друзьями.