В два часа ночи Генка постучал в дверь Нининого дома. Ребятишки и жилец уже спали, а Нина стирала на кухне. Она спросила:
- Кто там?
Откликнулся мужской голос:
- Милиция.
Нина погасила свет и глянула в окно. В темноте различила фигуры в гражданском. Да уж, дело известное: говорят, милиция, а впустишь - ограбят и убьют. После войны преступность достигла чудовищного размаха, вооружённые бандиты грабили и убивали, не раздумывая и не боясь милиции. И Нина не открыла.
Генка раздобыл лопату и вскрыл входную дверь. Сенки, конечно, тоже оказались заперты.
- Оружие прячет, - решили опера. - Генка, а ну, подай голос.
Генка послушно крикнул:
- Тётя Нина, это я, Генка!
И Нина открыла. Оттеснив её, четверо рванулись в глубь квартиры. Генка и один из мужчин остались на крыльце. Нина не успела ничего понять, как хлопнули один за другим два выстрела, послышался шум борьбы и падений, потом выстрелы загремели бессчётно. С улицы гаркнули:
- Ни с места!
Снова мимо Нины метнулись, уже наружу.
Наконец, в квартире стихло. Нина забежала в комнату. Около шифоньера лежал, скрючившись, один, в чёрном, голова в крови. Между шифоньером и печкой неподвижно полусидел другой, в шинели.
Жилец шёл на Нину с пистолетом в руках. Он успел полностью одеться в новенькое жёлтой кожи пальто, кожаный с мехом шлем и белые бурки, подбитые кожей.
- Ты что наделал? - выдохнула Нина.
- Молчи, не твоё дело, - рявкнул квартирант и скользнул мимо.
Опять грохнул выстрел, стукнула дверь, и всё стихло.
Раненые дышали. Пока Нина перевязывала одному голову, прибежала Генкина мать.
- Беги за скорой! - велела Нина.
Приехала следственная группа. Осмотрела место происшествия, оружия не нашла, гильзы и пули подшила к делу. Сегодня на их месте лишь подписи и дырочки в листе картона и чёрный металлический цилиндрик патронной гильзы.
Опросили четверых свидетелей: двух оперативников, Нину и её двенадцатилетнего сына Петю. Впрочем, Нина стрельбы не видела, подоспела к самой развязке.
Мы многократно читали показания, даже рисовали и двигали как в кукольном театре фигурки действующих лиц. Но у каждого свидетеля была своя пьеса: то ли в пылу схватки некогда было следить за за ходом событий, то ли хотелось представить себя в выгодном свете. Но вместо общей картины мы получили только впечатление бестолковой и жуткой кровавой суетни.
В общих чертах произошло вот что. В дверях между кухней и горницей оперативников встретил человек. Он держал руки в карманах кожаного пальто: похоже, нащупывал пистолет.
“Я бросился на него и схватил обеими руками за правую руку. Он стал вырываться, одновременно стреляя. Я почувствовал сильную боль в левой руке и обеих ногах и потерял сознание”, - показал зам начальника ОУР Семён Таращанский.
“Я увидал, что Таращанский с ним борется, - сообщил лейтенант Григорий Палицин. - Затем произошло ещё несколько выстрелов. Я подбежал к этому человеку и хотел ему выстрелить в голову, но в патроннике не оказалось патрона. Я стал перезаряжать пистолет, но подающий механизм не дослал патрон в патронник, и он застрял.
В это время я был ранен в правую ногу. От сильной боли я упал. Вслед за мною упал сражённый выстрелом Уфимцев. Этот человек забрал у меня пистолет и сказал:
- Гады!
Я потерял сознание.”
А вот как разворачивались события по словам мальчика Пети: “Уфимцев бросился на Витю, но Виктор отпрыгнул, и Уфимцев запнулся о порог и упал. Виктор производил выстрелы в Уфимцева, в дядю в кожаном пальто и дядю в шинели с погонами.
В Витю стрелял дядя высокого роста, но промахнулся. Тогда Витя сказал:
- Ага! Вы стреляете в меня, я вас также встречу огнем!
Когда уже Уфимцев упал, высокий дядя бросился на Виктора, но тоже упал, потом быстро встал и выбежал из комнаты. Уфимцев, будучи раненым, выстрелил, но в Виктора не попал. Тогда Виктор вырвал из рук Уфимцева оружие и выстрелил в него, говоря сам с собой:
- Я тебя сейчас доконаю, - и быстро выбежал из комнаты, взяв с собой оружие раненых.”
Петин рассказ, где дяди разного роста и в разных пальто промахиваются, спотыкаются, падают и убегают, напоминал бы пересказ комедийного сериала, если бы не одно но - реальные пули попадали в реальных людей.
Впоследствии экспертиза отнесла ранения С.Таращанского “к разряду легких, но повлекших длительное расстройство здоровья”. Г.Палицину из-за гангрены ампутировали ногу выше колена. 32-летний Никандр Уфимцев, не приходя в сознание, скончался ночью в санчасти НКВД от ранений в левую половину грудной клетки и череп. В судебно-медицинском исследовании его тело описано как “труп среднего роста и пониженного питания”.
Несколько фактов о Челябинске того времени:
- за 1944-45 гг. милицией изъято у расхитителей ценностей на сумму 5,5 миллионов рублей,
- в 1945 году ликвидированы 163 преступные группировки,
- за 1946 год у преступников изъято 684 единицы огнестрельного оружия.
(Из энциклопедии “Челябинск”)
Стрельбой в Нинином доме не закончились ночные приключения Генки Рыжова. Как только раненых увезла карета скорой помощи, Генка отправился с опергруппой по следам беглого Вити. Около пяти утра они навестили Переселенческий пункт, оттуда двинулись на вокзал. На рассвете Генка скучал в линейном отделении милиции, когда дверь вдруг распахнулась, и кто-то крикнул:
- Взяли!