«Всё было совсем не так» — Миято Кицунэ
Ненавижу! Ненавижу! Как же я ненавижу быть слабаком! Не чувствовать свою чакру! Ненавижу своё мелкое тело, которое снова всё забывает! Иногда я так хочу, чтобы мне стёрли память, как Кураме, чтобы я снова был таким же дурачком, как в первый раз… Да, первый раз — он всегда первый… А это уже… Вроде бы тридцать восьмой или тридцать шестой, я сбился со счёта.
Мне всего семь новых долбанных лет… и до того момента, как я смогу хоть как-то худо-бедно работать с чакрой, ещё почти столько же. Унылое детство. Унылая Академия. Унылая жизнь, в которой всё известно и которую я так хочу забыть. Или хотя бы что-то изменить. А то учись в Академии, где меня все ненавидят, потом узнавай, что я демон-лис, и поэтому меня все в Конохе гнобят и камнями обкидывают. Потом эта набившая оскомину команда номер семь с Сакурой и Саске во главе с Какаши...
Ну, ладно, этот период ничего так, но всего-то год! А потом таскайся в поисках этого непроходимого лучшего-друга-тупицы, который свалит к Орочимару!
Бегать от Акацуки, гулять три года с Джирайей, снова искать Саске, потом обретать свою силу, «знакомиться» с Курамой и остальными биджуу, потом война и…
Моё новое рождение.
С каждым разом я продвигаюсь всё дальше и дальше, но, блин, пара месяцев «новой жизни», и я снова ору в обоссаных пелёнках! А тридцать восемь раз видеть смерть своих родителей и нихрена не иметь возможности что-нибудь сделать?..
Жизнь — боль.
Может, правда, лучше сдохнуть? Я всё равно знаю, что будет дальше, жить не интересно… Я даже специально вывел из себя того старика полгода назад, он избил мою тушку почти до смерти, но всё-таки Курама спас меня, не дал умереть, пусть мне тогда очень этого хотелось… Решить что-то самому: как уйти и когда…
К тому же меня просто выбешивает из-за того, что скоро снова начнётся это! Когда мной словно кто-то управляет, как куклой: говорю всякую душещипательную чушь, от которой народ становится на путь истинный. Знаю, кто что скажет и что произойдёт, потому что эти моменты повторяются из жизни в жизнь. Не в курсе, что за адский утренник со мной происходит, но больше всего мне бы хотелось, чтобы хоть что-то менялось. Или чтобы это всё кончилось и меня больше не трогали, или чтобы я дорос хотя бы до восемнадцати лет.
Жизнь — боль, Наруто, я уже говорил тебе, да?
И вроде бы никто не заставляет, но я снова, как и в предыдущие свои детства, сижу на деревянных качелях. Туда — сюда. Жизнь — боль. Просто я не хочу никуда идти. Да и куда? В одинокую комнату, которую мне выделили после поступления в Академию? Да ну нафиг. Лучше здесь.
— Наруто, — чей-то голос вывел меня из глубокой задумчивости, и я даже вздрогнул. Что-то не припомню, чтобы ко мне кто-то должен был подойти. Странно.
Обернувшись, я увидел Учиха Саске собственной персоной.
— Чего тебе, Саске-дураске? — вырвалось у меня. Мой будущий друг пока лучшего не заслуживает, а до «теме» он ещё не дорос.
— Я хотел извиниться, — тот стоял немного отрешённый и серьёзный. Блин, он и в семь такой же серьёзный, каким я его помню по прошлым жизням.
— Чего?! — от неожиданности я чуть не свалился с качелей, как-то это совсем на Учиха не похоже. Мир сошёл с ума, или моё желание, чтобы хоть что-то изменилось, наконец услышано?
— За то, что называл тебя слабаком и неудачником, — так же серьёзно перечислил он. — Извини, я был не прав. На самом деле ты очень сильный. Мир? — я тупо уставился на его протянутую руку.
Охренеть! Ну это же надо! Да чтобы зануда-и-зазнайка-мститель-шаринганистый-теме вдруг предложил мне мир сам?! Может, он решил приколоться надо мной? Или всё из-за того, что две недели назад Итачи убил всю его семью? Сегодня первый день, как он пришёл на занятия. Меня так и подмывало спросить, что с ним и куда делся настоящий Саске, но я просто молча пожал протянутую руку.
Не буду отказываться от такого подарка, не совсем дурак же?! Но проверку всё-таки надо сделать. И, широко улыбаясь, сказал:
— Ха! Наконец-то ты понял, что я крут! — ну всё, если это прикол или есть подвох, то он вспылит, и всё прояснится.
— Да. Однажды ты станешь самым известным шиноби в мире, — серьёзно сказал мне Саске.
— А… — я прикусил язык, проглотив чуть не сорвавшееся «а откуда ты знаешь?». Тупо выпучился на Учиха, на самом деле чувствуя себя семилеткой. И какое это было прекрасное чувство, новое…
— Ты действительно сильный, несмотря на то, как все к тебе относятся, ты до сих пор можешь улыбаться, — задумчиво произнёс почти последний представитель великого клана.
Блин! Всё страннее и страннее становится.
— А чего тут сложного-то? — я улыбнулся своей фирменной улыбкой.
Впрочем, на этот раз мне действительно хотелось улыбнуться. В груди затеплилась надежда, и незаметно для Саске я скрестил пальцы за спиной, желая, чтобы это не было сном. Иногда снятся подобные штуки, накладываются воспоминания из «прошлых» жизней, и, видимо, я так хочу что-то изменить, что начинаю фантазировать…
Учиха тоже попытался улыбнуться, но его улыбка была ещё хуже, чем у Сая, ну, когда мы с тем познакомимся. Просто растянутые губы, которые смотрелись страшно и нелепо.
— Как видишь, я разучился, — пояснил он, вернув лицу отрешённую невозмутимость.
Всегда думал, что этот парень постоянно строит из себя крутого, а он просто не мог улыбаться! Бедняга. Всё-таки мы связаны узами дружбы, и мне стало приятно, что на этот раз эти узы связали нас раньше… Может быть, мы подружимся раньше и у нас будет не только один год из моих повторяющихся шестнадцати? Эх, мечты, мечты...
— Ух, это было жутко! Хочешь, я тебя потренирую? — «я хочу, чтобы это продолжилось, не уходи, Саске, стань моим другом»… Зажмурив глаза, я повторял это снова и снова.
— Хочу, — он кивнул.
— Ха! Тогда готовься! Скоро ты будешь улыбаться шире всех в Конохе! — я был готов расцеловать этого теме, пусть сейчас он уже не заслуживает эту кличку.
Саске действительно изменился. И я снова хочу жить, чтобы посмотреть на это. Он по-прежнему серьёзно смотрел на меня, о чём-то раздумывая. Интересно, что у него на уме?
— Наруто, пойдёшь ко мне в гости? — наконец выдохнул Учиха, видимо, принимая решение.
— Чё? — я очень надеялся на такой вопрос, но всё равно прозвучало это неожиданно. Сердце заколотилось, как бешеное, улыбка сама собой растянулась от уха до уха.
— Сегодня на ужин будут онигири с тунцом, а на сладкое — трёхцветные данго. Только сам знаешь, в моём квартале много человек убили. Ты призраков боишься? — он отрешённо сдул с лица непослушную прядь.
— Да я ничего не боюсь! — и шустро спрыгнул с качелей, пока этот новый странный Саске не передумал, а потом схватил его за руку. — Веди!
— Тебя так легко взять на слабо, — всё внутри даже похолодело от этих слов — неужели всё-таки прикололся надо мной?!
— Чё сказал, бака? — я обернулся, но Саске вроде бы не изменился в лице, и до меня дошло, что это «слабо» относилось к призракам.
Ха! Всегда с удовольствием поддерживаю легенду о том, что боюсь призраков, поэтому никто не ожидает от меня, что я могу притворяться призраком. Но это, конечно, когда я техники клонирования и хенге разучу. В этом мелком теле всё так медленно, хотя я тренируюсь каждый день, но нормально ничего не получается. Жрать нечего. Мышцы нарастают плохо. Контроль аховый. Каналы чакры совсем слабые, а имеющийся пока объём весь вообще уходит на печать души демона.
— Сказал, что тобой легко управлять, — прозвучал ответ. Я показал ему язык.
— Сам такой! А я делаю, что хочу!
— Пф! — смешно фыркнул Учиха, с его кирпичным выражением лица это всегда смешно, кивком показывая, куда надо идти. Ну, я же как бы этого не знаю...
Двадцать минут мы молча шли до его квартала. Саске о чём-то думал, а я просто был счастлив и наслаждался новыми ощущениями. Впервые за тридцать восемь раз в моём беспросветном детстве, где меня все шпыняют и не любят, а я всячески привлекаю к себе внимание, что-то изменилось. Мы держимся за руки, Саске такой сосредоточенный, но теперь наконец-то мне стало понятно, что у него просто что-то с эмоциями.
Квартал Учиха выглядит не особенно дружелюбно, мрачно, и остро чувствуется старый запах крови. После произошедшего были дожди, с тротуаров всё смыло, но кровь, она всё равно пахнет, даже Курама слегка шевельнулся внутри. Знаю, он ненавидит Учиха, и ему этот запах доставляет удовольствие. В самом большом доме, по-видимому, главном особняке клана, горел свет. Саске открыл дверь и стал разуваться в прихожей, я последовал его примеру. Никогда здесь не был раньше. Именно в этом особняке. Мой друг обычно жил в другом месте, он впервые на моей памяти поселился в том самом особняке клана, где он жил и где убили его родителей.
— Молодой господин, вы сегодня припозднились. Я уже начала готовить ужин, — к нам вышла довольно тучная кареглазая брюнетка лет сорока на вид, она улыбнулась своему «молодому господину» и тут заметила меня.
Меня всегда поражают окружающие люди: ну что им сделал я, семилетний ребёнок? Довольно приятное лицо женщины скорчилось в недовольной гримасе отвращения, она поджала губы и наморщила нос, словно и увидела, и почуяла кусок дерьма. Обычно меня это не трогает, но в присутствии Саске боль и непонимание царапнули сильнее.
Тётка выдавила:
— Это же…
Ну вот, а я-то надеялся, что всё обойдётся, но, видимо, ничего не поделаешь. Сейчас он узнает, что со мной дружить не следует, и я вернусь в свою убогую замусоренную квартирку. Всё слишком хорошо начиналось… Похоже, что вышла какая-то ошибка или недогляд тех, кто всем этим управляет.
— Это Наруто, — с нажимом и угрозой в голосе прервал мои размышления и тираду женщины Саске. — Мой друг пришёл ко мне в гости. Надеюсь, это вам понятно, Мито-сан?
Лицо этой Мито-сан снова поменялось, приняв постное выражение, которое я бы расшифровал как «хозяин лучше знает».
— Как скажете, молодой господин, — пробубнила она, посторонившись и давая нам пройти.
— Идём, чего встал? — Саске снова взял меня за руку. — Пойдём, покажу тебе свою комнату.
— Ага, — пробормотал я, всё ещё не веря в своё счастье. Это же надо. Ради меня он дал отпор этой тётке. Молодец, всегда был крут, даже сейчас, в семилетнем возрасте. Хотя мы раньше и не общались никогда. Первое нормальное предложение от него в свой адрес, а не фырканья и обзывания, я слышал обычно лет в двенадцать...
Интересно, кто она? На меня навалилось сегодня столько новых эмоций, что я почувствовал, как краснею. Саске покосился на меня, разглядывая румянец, но промолчал. А взгляд-то у него... Уж очень взрослый. Ну, да... повзрослел пацан за одну ночь.
На стенах комнаты, в которую мы пришли, были полки, забитые книгами и свитками. На столе стояла статуэтка ворона из чёрного оникса, а в глазах её были красные кристаллы, возможно, что-то драгоценное, я не разбираюсь. Чуть не спросил, не принадлежит ли этот ворон Итачи, но вовремя прикусил язык. Не хватало ещё разрушить эту хрупкую дружбу, которую мне предлагает Учиха, напоминаниями о его брате и вообще показывать мою осведомлённость в этом вопросе.
— Ого, сколько у тебя книг! Ты что, и правда их все прочёл? — решил я остановиться на нейтральной теме, чтобы не вызвать подозрений у Саске, который знает, что я болтливый и непоседливый, хотя мне иногда больше всего хочется просто залечь и смотреть на облака, как Шикамару. Я стал его понимать где-то после восьмой жизни. Первые жизни были довольно короткие, первый раз я дожил до того, как ушёл из Конохи, а потом они постепенно стали удлиняться. Последний раз я победил десятихвостого и после окончания войны даже спать боялся ложиться, потому что именно после того, как я погружался в сон, просыпался в теле младенца. Но всё-таки меня сморило, и вот опять.
— Нет, — ответил Саске на мой вопрос про книги. — Я прочитал раз в двадцать больше.
— Да это же целая библиотека! — похвалил его я, разыгрывая детский восторг. Хотя Учиха и правда молодец, раз столько прочитал к семи годам.
— А ты думаешь, гением легко быть? — его хмык прозвучал нейтрально, без подначек и намёков, что ты-то, Наруто, вовсе не гений. Хотя я, по идее, много что помню из своих техник, но самостоятельно не могу их вернуть, мне словно требуется кто-то, являющийся стимулом, катализатором моего продвижения вперёд. Самое интересное, что всё происходит в одно и то же время. Н-да, помнится, во второй раз я тоже хотел стать гением, но мне будто кто-то подножки ставил, это жутко раздражало, тупо очень — я всё знал и ничего не мог.
Саске прервал мои невесёлые воспоминания, протягивая мне какую-то одежду.
— Держи.
— Это зачем? — уставился я на голубые штанишки и рубашку в сюрикенах.
— Ну, ты же у меня ночевать будешь. Или ты голым спишь? — поинтересовался Саске, приподняв одну бровь. Не успел я ничего сказать, как он продолжил: — До ужина как раз успеем душ принять.
— Эээ, — «вместе что ли душ принять?» — заметались мои мысли, но вслух я выдал: — Я только позавчера мылся!
— А надо каждый день! — наставительно сказал он, словно отыгрывая роль мамочки. И, сунув мне полотенце, подтолкнул к двери, по-видимому, в ванную комнату. — Сам справишься? Или помочь?
— Я и сам могу! — я быстро заскочил в ванную и захлопнул дверь. Всё-таки Учиха немного странный какой-то. Не такой... Но не могу сказать, что мне это не нравится. Сейчас бы я просто сидел до позднего вечера на лавочке, потом заварил себе лапши и лёг спать. Всё происходящее очень сильно напоминает сон. Впрочем, это и для сна нечто совершенно невероятное.
Я помылся, воспользовавшись всеми теми средствами, что нашёл в ванной, поэтому на ужине благоухал, как роза. Мито-сан оказалась домоправительницей у Саске, которую он нанял после того, как вышел из больницы, чтобы она ему убирала и готовила. Такой продуманный, странно, что он до этого тридцать семь раз не догадался так сделать и жил, как и я, самостоятельно.